Но не этот, это факт.

— Ты знаешь, Ольга Сергеевна, — проникновенно выдал Потапов, отставив кружку с недопитым кофе. От греха подальше, так сказать. — Я, знаешь ли, в ближайшие лет десять жениться не собираюсь. Я, вообще-то, закоренелый холостяк, шовинист и меня это очень даже устраивает. И если я, когда-нибудь, решусь измениться… То точно не ради тебя!

Я выдержала целую минуту, пока шеф радостно улыбался, довольный своей тирадой. А потом не выдержала и уточнила:

— Потапов, это ты себя или меня убедить пытаешься?

В этот раз любимый начальник кофе всё-таки подавился. И так на меня посмотрел, что я невольно вжалась в спинку кресла, заранее предчувствуя гипотетическую месть Потапова. И никакие тёплые, дружеские отношения, связывающие нас с Максимом Андреевичем, меня не спасут. На этот раз точно. А всё почему?

А всё потому, что Лёля язык за зубами держать не умеет. Вот всё умеет — крестиком вышивать, борщи варить, банки закручивать, а вот молчать — не-а.

Эта история не про нас.

— Знаешь что, Ольга Сергеевна? Когда ты выйдешь замуж… А ты выйдешь! Должен же кто-то так согрешить? Так вот, когда ты выйдешь замуж, я лично пожму твоему супругу руку и выражу ему свои самые искренние соболезнования.

Наверное, я должна была обидеться. Ну, или хотя бы возмутиться. Но я в ответ на это лишь невинно пожала плечами и скорбно вздохнула:

— Да я б с удовольствием, Максим Андреевич. И замуж вышла, и тебя на свадьбу пригласила. Но пока что-то не нашёлся тот отчаянный смельчак, что решится на такую авантюру! И вообще, шеф. Что мы всё о любви, да о любви… Давайте лучше того? О работе поговорим?

Потапов попытку сменить тему воспринял благосклонно. И слава богу, потому что ещё минут пять и я бы просветила нашего Грозного и Ужасного о том, что его жизненное кредо закоренелого холостяка под угрозой. Под нешуточной такой угрозой в лице всё той же бухгалтерии. Которую, сдаётся мне, даже наличие штампа в паспорте, жены и трёх детей ничему не научит.

От наличия препятствия у них только того, азарт просыпается.

— Оля, вообще-то я хотел попросить тебя об одолжении, — Потапов вздохнул, подперев щёку кулаком. — О личном одолжении. Только предупреждаю сразу, романтикой тут и не пахнет. Я по-прежнему холостяк, шовинист и лютый противник служебных романов!

— Это ты бухгалтерии объясни, — пробормотала я себе под нос, чувствуя как от варианта «ещё один поклонник» у меня медленно, но верно начинает дёргаться глаз. И уже куда громче уточнила. — И что за одолжение-то? Надеюсь, ты мне так не роль фиктивной жены предлагаешь, нет?

— Нет, — уверенно заявил Потапов. И, чуть помолчав, добавил. — Всего лишь прошу побыть моей девушкой на одном деловом обеде.

Прозвучало, если честно, как ультиматум. Да ещё сказанный таким серьёзным, не терпящим возражения тоном, что я даже растерялась. И уставилась на Максима Андреевича широко распахнутыми, полными безмерного изумления глазами. После чего взяла и ляпнула, машинально щёлкнув ручкой:

— Я согласна, шеф. Когда состоится это важное мероприятие?

Радостно улыбающийся Максим Андреевич тут же выдал, что обед намечен на сегодня, столик уже заказан и если всё пройдёт нормально (нормально, Оля!), то будет мне премия. Внеочередная, в размере оклада, да ещё и с бонусом лично от начальника…

Ну как тут устоять-то? Вот и я подумала, что грех такой шанс упускать и договорившись с шефом о том, где мы встретимся и откуда он меня заберёт, отправилась готовиться к предстоящему мероприятию.

Тоненький голос разума, вещавший о том, что добром эта авантюра не закончится, я старательно проигнорировала. В конце концов, что может пойти не так на простом деловом ужине в компании моего «любимого» начальника? Правильно — ничего!

Ничего же, верно?

Ну и что вы знаете о теории вероятности, а?

Честное китайское, я об этой хитрой штуке не задумывалась с вводного курса высшей математике в университете. Да и тот забыла, как страшный сон, стоило суровому преподавателю с физ-мата вкатить мне заслуженный «трояк» и отправить с миром. Потому что….

Да блин, вы серьёзно? Сидеть и с умным видом считать, какой день удачен для покупок по акции, а в какой из дома лучше не выходить? Простите, я для этого слишком уж прагматична. И беременна. Однако…

— Игорь? Ильин?! Да быть того не может! Тебя-то сюда, каким ветром занесло?!

Я от этого радостно вопля раненного в энное место носорога не то, чтобы подпрыгнула или подавилась чем, нет. Я просто выронила аппетитно пахнущую тарталетку с нежнейшей начинкой из курицы, грибов и сливочного сыра прямо в недопитую кружку с чаем. И это было куда как хуже.

— Максим Андреевич, я дико, очень дико извиняюсь, но…

Серьёзно, я даже вооружилась вилкой, намереваясь не только сказать шефу пару ласковых и исключительно дружеских комплиментов, но и подкрепить свои слова действием. Но стоило мне повернуть голову и краем глаза увидеть, к кому он так резво сорвался, как до моего скорбящего о погибшей тарталетке мозга «дошёл» весь ужас и комизм ситуации. Во-первых, шеф обнимался с Ильиным. Во-вторых, шеф звал Ильина за наш столик, а тот и не думал, гад такой, сопротивляться. В-третьих…

— Игорь, знакомься! Это моя помощница, Ольга Зеленцова. Оля — это Игорь, мой школьный друг, — счастливо вещал Потапов, устраиваясь на своём месте и подзывая официанта. Чтобы, дождавшись, пока его заметят, наклониться ко мне и доверительно прошептать. — Завидный холостяк, между прочим. Могу познакомить поближе.

Как я удержалась и не воткнула шефу вилку в руку — одному богу известно. А я хотела, очень хотела! Но вместо того, чтобы проверить на прочность чью-то лапу, я мило улыбнулась и ласково так шепнула довольному начальнику:

— Я тебе это припомню, Максим Андреевич. И месть моя будет жестока-а-а…

— Гневаешься, Зеленцова? Зря, я ведь серьёзно. Хороший мужик, обеспеченный, уважаемый, красивый…

Я подозрительно посмотрела на Потапова. Даже потыкала его кончиком той самой вилки, проверяя, живой он или нет. И если живой, то откуда такие самоубийственные порывы? С какого перепугу он мне так какого-то «мужика» рекламировать начал? Если только он сам не…

Судя по тому, как дёрнулся Потапов, на моём лице отразилась вся моя напряжённая умственная деятельность. Да и взгляд у меня от всех этих догадок и предположений стал такой пронзительный и говорящий, что шеф сначала побледнел, потом покраснел.

А потом обиженно фыркнул и, демонстративно кашлянув, заявил:

— Я отойду на пару минут, не возражаете? Что-то так воздухом подышать захотелось! Надеюсь, я могу доверить тебе это сокровище, Ильин?

Возражения были. У меня — так завались. Я даже рот открыла, намереваясь озвучить сразу несколько аргументов в пользу своей самостоятельности и того, что ни в каком таком присмотре я не нуждаюсь. Но наткнулась на насмешливый взгляд Ильина и…

— Конечно, — Игорь улыбнулся. Мягко так, ласково. Ещё и гласные тянул так, что у меня внизу живота всё сворачивалось горячим узлом, а вдоль позвоночника маршировала делегация предательских мурашек. — За такой очаровательной девушкой определённо нужен глаз да глаз…

Шеф эту фразу благополучно пропустил мимо ушей и самым наглым образом дезертировал, сбежав от нас на «подышать». Я проводила его задумчивым взглядом, мысленно сделав пометку сдать бухгалтерии некоторые явки и пароли собственного начальника. А потом тяжело вздохнула, уткнувшись носом в чашку с испорченным чаем. И, подперев щёку кулаком, меланхолично так протянула:

— Вот скажи мне Ильин… Что ты знаешь о теории вероятности, а?

Мой Эротический Кошмар лишь вопросительно вскинул бровь, скрестив руки на груди. Тем самым на пару долгих минут напрочь отключив мне мозг, разум, совесть и хоть какой-то инстинкт самосохранения. Потому что я беспардонно залипла на широких плечах, скрытых тёмной тканью пиджака и только что слюной не капала, размышляя о том, как могла бы проверить силу, выносливость и развитость некоторых мышц одного конкретного мужчины. Ей богу, у меня не то что бунт гормонов, у меня там целая революция назревала!