Тут на пегасе подошли Лор и Делирия. Сын корчмаря выглядел каким-то раздраженным. Он в нетерпении спросил:

– Аверт, ну ты скоро?

– Такую девушку, как я, можно ждать вечность! – я назидательно подняла палец, вызывая улыбки. – Но… – ловко седлала пегаса и добавила, – я готова!

Глава 4

Мы продолжали держать путь на северо-запад. Скакали всю ночь. Я то и дело давила в себе желание зевнуть, пытаясь сидеть в седле ровно и смотреть прямо вперед. Мы уже довольно давно не спускались на бренную землю, ноги затекли, с непривычки начало сводить колени. Пегасы тоже устали, перешли с рысцы на шаг, ступая по листьям. Над головой птицы начали заливаться утренними серенадами, воспевая свою любовь к солнцу, которое до сих пор радовало своими теплыми лучами.

Лес казался знакомым, но мой сонный взгляд не мог распознать, что в нем было такого, что крепко засело в памяти. Вот орешник. Забавно. Я еле узнала его, ведь столько лет прошло…

Я остановила пегаса и осмотрелась. Сон, как рукой сняло. Ностальгия разожгла во мне внутренний пожар, от которого закипела кровь. Много лет назад я бежала отсюда, но все равно никогда не смогу забыть этот лес. Он был частью моей прошлой жизни.

Остальные тоже остановились. Они непонимающе обернулись на меня.

– Аверт, – позвала меня Делирия, – почему мы остановились?

Но у меня язык не поворачивался ответить ей. Я устремила взгляд влево. Именно там стоял наш дом. Правее дом госпожи Тиль, а дальше – и семейства Артинов. Здесь уже начиналась территория альфинетян, а если быть точнее – поселение племени кошек.

Я дернула за узду и повела пегаса в сторону дома. Мне хотелось верить, что я не ошиблась. Появилось непреодолимое желание вернуться, посмотреть, как сейчас выглядит дом из моего счастливого детства. Дом из моих кошмаров.

И я оказалась права – впереди стоял дом: большой, слегка заросший зеленым мхом. Дверь была прикрыта, окна все в пыли. За десять лет простоя он неплохо сохранился. Остался таким же, как в моей памяти.

Я обернулась, почувствовав на себе взгляды. Делирия испуганно смотрела, пытаясь уловить причину, почему мы остановились здесь, а вот Лор и Торес – их взгляды были полны понимания и сочувствия. Даже щенок притих, осторожно высунув носик и вдыхая чужой запах. Мне эти взгляды не нравились. О чем они думают? С чего взяли, что это мой дом? Почему приняли мой траур?

Я спешилась и повела пегаса к крыльцу. Время здесь будто бы застыло. Я привязала поводья к столбу рядом с лестницей, взбежала вверх и открыла дверь. Здесь царил все тот же разгром, будто я вернулась в тот ужасный день, когда потеряла семью: поломанный стол, перевернутые скамейки, сорванные со стены полки. Даже пятна крови остались, напоминая о Рисе. Все здесь было в том же состоянии, что и десять лет назад, когда я оставила дом и сбежала, не оглядываясь назад.

Никто не сказал мне ни слова. Просто приняли, как данность, что мы останемся здесь для того, что пополнить силы и дать пегасам отдохнуть. Решили, что мы с Делирией, конечно же в компании щенка, будем отдыхать в моей комнате, которую делила с братом и сестрой. Лор и Торес отправились в спальню моих родителей. Попрощавшись с парнями, мы с Делирией закрыли дверь и остались в комнате одни. Жуткая усталость накатила, мне очень хотелось лечь и забыться глубоким сном.

Но не успела я воплотить мечты об отдыхе в реальность, как Делирия дернула меня за кофту и виновато заглянула в глаза.

– Что?

– А на какой кровати мне можно спать?

– На любой.

Но она не шевельнулась. Видимо, хотела, что бы я лично сделала выбор. Ладно, я ничего не имею против. Я подошла к широкой кровати, предоставив Делирии более узкую.

Но, несмотря на усталость, сон никак не шел. Я постоянно ворочалась. Одеяло пахло чем-то знакомым, но таким далеким, полным пыли и странных воспоминаний. На сердце было неспокойно. Вернувшись в свой дом, я чувствовала себя неуютно.

– Аверт… – тихо позвала меня Делирия.

– Да?

– Чья это кровать?

Я повернулась лицом к Делирии. Девчонка, не моргая, смотрела на меня, и в сумраке задернутых штор блестели ее светлые зеленые глаза.

– Я спала здесь с сестрой, а та кровать, на которой лежишь ты, принадлежала моему брату. Его зовут Нокк.

– Ради него ты так стремишься попасть в Амонтхаз?

– Верно.

– А если его там не окажется?

– Значит, найду в другом месте. Я уверена, что он жив.

– Повезло же ему, – протянула Делирия и перевернулась на спину. – Будь у меня такая сестра, я была бы счастлива. Правда.

Я улыбнулась. Внутри стало тепло от ее слов. Признание с ее стороны прозвучало, как похвала. Это подарило надежду, что я иду верным путем. Расслабившись, наконец-то почувствовала тяжесть век. Сон пришел резко, внезапно, и я ему не сопротивлялась, уходя в мир сновидений.

Проснулась, когда уже стемнело. Мы проспали весь день, так сильно сморила нас бессонная ночь. Я поднялась с кровати, посмотрела на безмятежно спавшую Делирию, вздохнула и тихонько прошла к двери. Маленький охранник, которого я осторожно отодвинула от двери, чуть слышно тявкнул во сне. Малыш тоже свалился без задних ног. Я улыбнулась. Он – самый милый член нашей разношерстной компании.

Я прошмыгнула в кухню и снова окинула взглядом царивший там беспорядок. Воспоминания волной захлестнули меня. В ушах заложило, но я продолжала стоять и рассматривать пол, стол и прочую мебель, которая вновь и вновь напоминала о произошедшем. Тогда, будучи маленькой девочкой, я убежала отсюда, только пятки сверкали, потому произошедшее до сих пор не отпускало меня. Нужно было принять в себе эту черную страницу жизни и продолжать жить с ней, больше не оборачиваясь. И эту проблему я решила по-своему, а именно – уборкой.

Мне захотелось привести это место в порядок. Пускай я больше никогда не вернусь в этот дом, и он продолжит быть заброшенным, но во снах больше не буду видеть сломанных вещей, крови и боли своих родных. Я хотела не только починить поломанные вещи и отмыть пол, прежде всего хотела залатать раны на сердце. У каждого свой способ, и я выбрала этот.

Скамейки были перевернуты и поставлены на место. Посуда расставлена на них, так как полки оказались сломаны. Редкие книги, которые хранил мой отец, так же лежали теперь на скамейках. Оставалось только придумать, как починить стол и полки, чтобы вернуть все на свои места.

Я прислушалась. Мне показалось, что скрипнула половица. Ну вот, наверное, разбудила кого-то своей возней на ночь глядя. Я замерла, в напряжении смотря на двери. Которая из них? Как оказалась вторая, что вела в комнату родителей. Дверь скрипнула, и ко мне в комнату проскользнул высокий мужской силуэт.

Всегда знала, что у колдунов отличный слух.

– Что ты делаешь? – тихо спросил Торес, осторожно закрывая за собой дверь. Не хотел будить Лориста.

– Я – убираюсь, а вот что здесь делаешь ты?

– Услышал тебя и…

– Я не об этом. Что ты делаешь рядом с нами?

Торес подошел ближе, улыбнулся и окинул взглядом комнату:

– У каждого свои секреты, не так ли?

Я улыбнулась в ответ. А ведь он прав, на это ничего не могла ответить колдуну. Он имел право на тайны так же, как и я на свои.

– Может, нужна помощь?

– Вот еще, – фыркнула я и сложила руки на груди. – Не стоит. Я почти закончила.

– А стол и полки?

Я тяжело вздохнула, выдавая себя. Без понятия, как можно тихо починить сломанные вещи, чтобы не перебудить весь дом. Не хотелось мне никому объяснять, что дернуло ночью наводить в заброшенном доме порядок. И была рада, что Торес об этом не спросил.

– Есть вода?

– Только в сарае.

Мы вышли на улицу. Было зябко, я поежилась. Колдун предусмотрительно захватил с крючка у входа свой плащ и накинул его на мои плечи. Я благодарно кивнула.

Интересно, что он собирается делать с водой? Не пить же? Вряд ли.

Холод подхлестывал нас. Босые ноги кололи иголки елей, пока я бежала к сараю. Выскочила, в чем была, даже обуться не удосужилась. Но когда я прошмыгнула в сарай, то теплый воздух тут же обогрел кожу. По сравнению с улицей, они показались даже какими-то горячими. Колдун прошел следом, растирая свои плечи. Благородный мужчина отдал накидку мне и теперь у него зуб на зуб не попадал.