До «Школы для детей» было около получаса езды. Разговаривать Крис и Джулия почти не могли: их голоса тонули в детском смехе и песнях. Только уже на обратном пути Джулия первой нарушила молчание.

— Знаете, вы были правы, — мягко произнесла она, поплотнее стягивая воротник пальто вокруг шеи.

— Прав? В чем же? — с любопытством откликнулся Крис.

— А в том, что вы мне говорили: Ливви хочет, чтобы я продолжала получать радость от жизни и была счастлива.

Крис пожал плечами и перевел лошадей на более тихий бег.

— Да, я в это верю.

— И я хочу в это поверить. Мне просто необходимо верить, что моя дочурка откуда‑то сверху взирает на меня. — Она улыбнулась Крису. — Впервые за весь этот ужасный год я без содрогания думаю о том, что моя жизнь не окончилась, что она может найти продолжение, и за это мне следует благодарить вас.

— Я тут ни при чем, — горячо возразил он. — Вы сильная женщина, Джулия, это видно по вашим глазам. В конце концов вы бы и без меня справились. — На этот раз он не стал бороться со своими желаниями, а, повинуясь им, положил руку ей на плечо. И Джулия в ответ не напряглась всем телом, как бывало, а, наоборот, прильнула к его теплому плечу.

— Хотя при мысли, что я буду продолжать жить без Ливви, меня по‑прежнему охватывает боль.

— Боль никогда не пройдет окончательно, — сказал Крис, крепче прижимая ее к себе. — Ливви навсегда останется в вашей памяти, в вашем сердце.

При воспоминании о ее лице, при упоминании ее имени у вас всегда будет сжиматься сердце — горько и сладостно одновременно. Но вы научитесь жить с этой болью. И радоваться жизни ради Ливви.

Джулия опять посмотрела на Криса своими карими глазами, в которых алмазами блестели слезы.

— Как вам удалось стать таким мудрым, Крис Крингл? — спросила она.

— Даже не знаю, просто, думаю, повезло, — ответил он легкомысленным тоном.

Джулия устало вздохнула, утомленная переживаниями, выпавшими на ее долю в последние несколько часов. Как‑то само собой получилось, что она положила голову на плечо Крису, и тут он понял, что, сам того не желая, за пару дней, которые Джулия провела в «Северном полюсе», влюбился в нее по уши.

А между тем пройдет день‑другой, и она укатит обратно в свой Денвер, чтобы начать там новую жизнь. Сердце ее стало по чуть‑чуть оттаивать, и он не сомневался, что в дальнейшем у нее все наладится. Не сомневался он равно и в том, что поступил невероятно глупо для мудрого человека, столь безнадежно влюбившись в эту женщину.

Лучшее, что он способен сделать, — это дать ей возможность уехать отсюда поскорее.

В день спектакля погода выдалась пасмурная, хмурое небо грозило снегопадом. Но такой пустяк, как ненастье, не мог испортить настроение обитателям «Северного полюса».

— До представления снега не будет! — воскликнул Крис с уверенностью человека, имеющего личные контакты с великим метеорологом на небесах.

Джулия улыбнулась, почему‑то сразу уверовав, что, если Крис сказал, что снега не будет, значит, его и не будет.

Почти все утро они провели в сарае, наводя там окончательный лоск перед приездом зрителей.

К краям всех скамеек привязали веточки вечнозеленых растений и остролиста, а столы покрыли яркими парадными скатертями — позднее на них выставят пирожные, конфеты, гоголь‑моголь и пунш для гостей. Сцена была подготовлена, декорации расставлены.

Остальную часть дня Джулия помогала Мейбл печь пирожные. И все это время ее не покидало умиротворенное настроение, снизошедшее на нее, когда она лежала на снежном сугробе. Правда, она то и дело вспоминала о Ливви и не раз испытывала страстное желание видеть ее рядом с собой, но это не мешало ей спокойно воспринимать окружающую жизнь и без дочки.

На ужин были поданы холодные сандвичи.

— Ешьте быстрее, — торопила Мейбл, — гости появятся с минуты на минуту.

— Кусок в горло не лезет, — объявил Крис, отодвигая от себя тарелку.

— Он всегда так, — пояснила Джулии Мейбл. Словно он волнуется перед выступлением за всех детей сразу.

— Я просто знаю, какую важную роль играет спектакль в жизни детей, и хочу, чтобы все получилось хорошо.

Джулия перегнулась через весь стол и взяла руку Криса в свою, желая его успокоить.

— Я уверена, что все пройдет замечательно. Дети выступят как нельзя лучше, и зрители будут в восторге. — От ее дружеского пожатия глаза Криса вспыхнули таким горячим огнем, что она поспешила убрать руку. Его взгляд напомнил ей, как приятно было целовать Криса и чувствовать его сильное мужское тело.

Смущенная овладевшими ею эмоциями, Джулия впилась зубами в свой сандвич. Крис и Мейбл продолжали обсуждать предстоящий праздник, но она пропустила весь разговор мимо ушей. Ей было не до того — она пыталась разобраться в своих чувствах к Крису.

Он проявил к ней доброту, когда она в ней крайне нуждалась. Лед ее скорби Крис растопил своим теплом. Он покорил ее поцелуями, его незабываемые ласки преследовали ее во сне и наяву. Он вдохнул в нее заново жизнь и научил примириться с постигшим ее горем.

Она навсегда сохранит в душе благодарность Крису за все, что он для нее сделал, но ограничиваются ли ее чувства к нему только благодарностью?

Она боялась присмотреться к ним повнимательнее.

— По‑моему, у меня наверху лежит длинная юбка с красной блузкой, которые вы сможете надеть сегодня вечером, — сказала Мейбл, выведя Джулию из задумчивости. — Их оставила девушка, работавшая у нас месяца два назад. У нее примерно ваша комплекция.

— С удовольствием, — ответила Джулия, припомнив, что у нее в чемодане нет ни одного подходящего туалета. А ведь Ливви захочет вечером видеть ее нарядной!

После еды она примерила одежду — и осталась довольна: блузка оказалась точно впору, а на юбке пришлось слегка сузить пояс, но для этого было достаточно прибегнуть к помощи английских булавок.

При полном параде она спустилась вниз и вошла в кухню в тот самый момент, когда Крис заканчивал разговор по телефону.

— Звонили из «Школы». Дженнифер Бейкер не сможет сегодня выступать. Она в карантине по поводу ветрянки.

— Какая неприятность! А у нее большая роль? спросила Джулия.

— Да нет, — покачал головой Крис. — Она изображала ангела, который сидит на верхней ступеньке лестницы. Слов у нее никаких, и мы‑то без нее обойдемся, но она, бедняжка, страшно расстроится, что лишится такого удовольствия. — Он с огорчением провел рукой по волосам. — Надо будет что‑нибудь придумать ей в утешение.

Джулия кивнула, растроганная тем, что первая его мысль была о маленькой девочке, которая не сможет играть в спектакле.

— Может, когда ей станет лучше, мы устроим специально для нее вечер «Веселая ветрянка»? предложила Джулия, но тут же, спохватившись, покраснела: ведь к тому времени она уже уедет отсюда. — Таким образом вы с Доком и Мейбл вознаградите ее сторицей за неучастие в сегодняшнем празднике, — поправилась она.

Со двора донесся гудок автомобиля.

— Дети! Лучше мне пойти в сарай, а не то они съедят все пирожные еще до приезда остальных гостей! — воскликнул Крис.

— Хотите, я пойду с вами? С детьми я умею обращаться.

— Конечно, хочу! Если вы согласитесь встречать гостей, это будет замечательно, я тогда смогу заняться с детьми за кулисами, — улыбнулся Крис, обнимая ее за плечи.

— Помочь Санта‑Клаусу — большая честь для меня, — ответила Джулия.

— Санта‑Клаусу необходимо иметь в своем распоряжении как можно больше волшебниц, а вы самая красивая волшебница из всех, которых я видел в своей жизни.

По пути через заснеженный двор в сарай Джулия снова подумала, как ей здесь уютно и как приятно чувствовать на плечах руку Криса.

И снова эта мысль ее испугала. Испугала настолько, что она не решилась додумать ее до конца.

Да и хочет ли она этого? Ведь она для себя решила одно — ей надо возвратиться к жизни. Строить иные планы на будущее пока что преждевременно.

— Мы поговорим потом, — сказал Крис при входе в сарай и убрал руку с ее плеча.