— Ммм, как аппетитно это выглядит, — высказалась Джулия, наполняя свою тарелку. — Если я не проявлю должной бдительности, то, пока починят машину и я смогу уехать, фунтов десять наберу.

— Ну, вам это не страшно. То ли дело, если поправлюсь я. — И Мейбл похлопала рукой по своему пухлому животу.

— Лично мне нравятся женщины, у которых на костях есть немножко мяса, — заявил Док, улыбаясь Мейбл, которая в ответ замахнулась на него салфеткой.

— Я позвонил Чарли насчет вашей машины, — подал голос Крис. — Он обещал отбуксировать ее завтра, если, конечно, дороги расчистят. После этого он сообщит по телефону, во сколько обойдется ремонт.

Джулия кивнула, надеясь, что ремонт, каким бы он ни был, не разорит ее и продлится не слишком долго.

— Неплохо бы вам взглянуть на Виксен, — сказал Крису Док. — Олениха вела себя днем необычно, да и ест последнее время неважно. Я поместил ее в стойло, чтобы понаблюдать. Мне кажется, серьезного ничего нет, но все же лучше ее пока изолировать.

— Я зайду к ней сразу после ужина, — отозвался Крис.

Разговор до конца ужина продолжался в тех же дружелюбных тонах, говорили преимущественно о погоде и о том, что предстоит сделать в ближайшие дни.

Джулия поняла из беседы: руководить таким заведением, как «Северный полюс», далеко не просто, оно требует много внимания и не меньше денег. И снова она поймала себя на том, что исподтишка рассматривает Криса, стараясь понять, что представляет собой этот человек, посвятивший свою жизнь игре в Санта‑Клауса.

После ужина Крис предложил Джулии сопровождать его к занемогшей оленихе. Они снова вышли вместе во двор — как раз в тот момент, когда садившееся солнце отбрасывало на снежные сугробы яркий золотистый блеск.

— У меня сложилось впечатление, что Мейбл уже давно работает на вас, — сказала Джулия по дороге в сарай.

— Бывают такие дни, когда даже я не могу сказать, кто на кого работает, — засмеялся Крис. Мейбл до самой смерти моих родителей, которая случилась шесть лет тому назад, работала у них экономкой. Когда мне пришла в голову мысль устроить здесь «Северный полюс» — с тех пор прошло уже пять лет, — я предложил ей работать вместе со мной. Мейбл — одна из самых близких мне людей в целом свете.

— По‑моему, она очень добрая.

Крис опять засмеялся. В сгущающихся сумерках его блестящие глаза казались темно‑синими.

— Внешне она колкая, но сердце у нее из чистого золота.

— Ну а Док? Он с какого времени здесь?

— Его я пригласил на работу год назад, когда решил устроить мини‑зоопарк. Он незадолго до того ушел на пенсию, жил один, ни о ком не заботясь, ему необходимо было чем‑нибудь заняться. Здесь, помогая мне, он нашел себя.

Крис отпер дверь сарая и жестом пригласил Джулию войти.

— Прошу вас. Олениха в стойле где‑то позади.

И они нырнули в лабиринт проходов между стойлами. В одних лежало сладко пахнущее сено, в других стояли лошади, которые при их приближении начинали бить копытами и ржать.

Крис остановился у последнего стойла и протянул руку к его обитательнице. Она незамедлительно ответила на приветствие, ткнувшись носом в его ладонь.

— Ну, в чем дело, девочка? — мягко приговаривал Крис, почесывая подбородок оленихе, которая не сводила с него блестящих карих глаз. — Можете приласкать ее, — обратился он к Джулии.

Джулия легкими движениями погладила Виксен по носу.

— Никогда не думала, что олени такие ручные, сказала она.

— Они очень быстро привязываются к человеку.

Как и большинству живых существ, им необходимо, чтобы их любили. — Он улыбнулся Джулии и потрепал животное по затылку. — Сдается мне, что она здорова. Скорее всего, ей просто требовалось немножко больше внимания.

На обратном пути к дому Джулия нет‑нет да и поглядывала на своего спутника. Весьма необычный человек: с виду сама мужественность, а душа между тем добрейшая, старики и животные так и льнут к нему. Отсветы заходящего солнца бликами играли на его черных волосах, затем тени приближающегося вечера подчеркнули твердую линию рта и полные чувственные губы. Санта‑Клаус…

Нет, на Санта‑Клауса он похож очень мало.

— Что подтолкнуло вас к решению основать такое заведение? — спросила Джулия. — Кроме имени, конечно.

Крис пожал своими широкими плечами.

— Эта земля испокон веков принадлежала нашей семье, но родные ее никак не использовали. Здесь стоял небольшой домик и, пожалуй, больше ничего не было, или почти не было.

У двери дома Крис остановился, чтобы закончить разговор. Задумчиво взглянув на Джулию, он окинул взором окрестности.

— А у меня с детства сохранились замечательные воспоминания о рождественских праздниках, и, наверное, настал в моей жизни такой период, когда мне захотелось, чтобы подобные воспоминания сопровождали и других на их жизненном пути.

Крис распахнул перед Джулией дверь, и она обрадовалась: ей было тяжело выслушивать его откровения о замечательных рождественских впечатлениях. И еще тяжелее — возвращаться к своим собственным воспоминаниям, таким свежим и таким мучительным…

— Как насчет чашечки горячего шоколада? встретила их в кухне Мейбл.

— Звучит очень заманчиво, — ответил Крис, помогая Джулии снять пальто. Джулия тоже была не в силах устоять перед ароматом, поднимавшимся из стоявшего на плите чайника.

Мейбл, сославшись на неотложные дела, ждущие ее наверху, удалилась, оставив их вдвоем.

— И не припомню, когда я в последний раз пила горячий шоколад не из пакетика, — сказала Джулия, с наслаждением отхлебывая из чашки горячий напиток и заедая его мармеладом.

— Мейбл считает употребление растворимого какао чуть ли не святотатством.

Джулия заметила, что на верхней губе Криса остался след от мармелада и какао. Интересно, что почувствуешь, если поцелуешь его? Усы у него мягкие или колючие? Эта мысль, совершенно неожиданная, настолько противоречила ее общему настрою, что на миг привела Джулию в замешательство. Она молниеносно отвела свой взор ото рта Криса и с большим вниманием стала изучать веселые красные обои за его спиной.

— Сегодня вечером мы собираемся украшать большую елку в главном зале, — сообщил Крис, обтирая салфеткой усы. — Если вы захотите участвовать, будем очень рады. Лишняя пара рук никогда не помешает — игрушки вешать, гирлянды натягивать.

— О, благодарю вас, но мне кажется, что я предпочту пораньше лечь спать. — При одной мысли о том, что она станет помогать им украшать елку и зал, ее сердце начинало так биться, что, казалось, вот‑вот выпрыгнет из груди. Не в ее власти, разумеется, запретить всему человечеству справлять Рождество, но это вовсе не означает, что она должна участвовать в этих празднествах.

— Еще шоколаду? — спросил Крис, вставая с места и направляясь к плите.

— Нет… нет, спасибо. Мне, по‑видимому, лучше всего лечь сейчас в постель. — Она сделала последний глоток и отнесла свою чашку в раковину. Свежий воздух и поездка на санях, видно, переутомили меня.

Она с натянутой улыбкой быстро попрощалась и чуть не бегом поспешила в свою комнату, которая становилась ее единственным убежищем в этом доме, живущем ожиданием Рождества.

Оказавшись у себя, Джулия наполнила ванну горячей водой и улеглась в нее, расслабляясь по мере того, как теплая вода снимала напряжение с ее мышц. Но голова ее лихорадочно работала. Что это ей взбрело думать об ощущениях после поцелуя с Крисом? Как такое вообще могло прийти в голову? Откуда такая напасть?

Джулия вздохнула. Наверное, она не слукавила, сказав Крису, что свежий воздух ее утомил. Она действительно устала. Устала от воспоминаний о прошлом и от дум о пустом будущем.

Джулия вновь вздохнула, тяжело, устало, и глаза ее сомкнулись.

Спустя некоторое время она проснулась в остывшей ванне. Ей было холодно, тело ныло от лежания в неудобной позе. Она встала, вытерлась и с удовольствием скользнула в ночную рубашку и халат, довольная тем, что теперь может пользоваться своими собственными вещами.