— Я в этом уверена. — Она не смотрела на него. — Я очень рада, что вы выяснили, в чем была проблема.

На секунду ей показалось, что Зак не собирается отвечать. Потом он мягко сказал:

— А я очень рад, что вы получили работу, которую хотели.

Не успела Брэнди возразить, как он отошел. Ладно, неважно, подумала она. Но боль — сосущее ощущение под ложечкой, преследовавшее ее постоянно с того дня, как она выяснила, что он шпионил за ней, — эта боль усилилась.

Обмен подарками шел веселее, чем обычно; сразу три подарка, полученные Брэнди, вызвали в точности такую реакцию, как она и предполагала. Потом был вручен четвертый, и она со смехом спросила:

— Ну ладно. Я знаю о Кейси и Терезе, но кто еще бросил за меня записку?

Слишком поздно она посмотрела на Зака, стоявшего в кругу напротив нее. Он тоже считал ее скрягой, которой нужно хоть немного проникнуться духом Рождества…

Дора робко подняла руку, а вслед за ней и заведующий Страной игрушек, который сказал:

— Я подумал, грустно будет, если вы останетесь ни при чем на свое последнее Рождество…

Не успев вовремя остановиться, он поскорей закрыл рот ладонью.

Брэнди вздохнула. Уитни явно была права, когда говорила насчет распространения слухов в корпорации. Жаль, что сплетники не успели подхватить последний выпуск новостей.

— Нет-нет, неизлечимых болезней у меня нет, — сказала она под шепот предположений, раздавшийся со всех сторон. — И какие бы слухи ни ходили, на другую работу я тоже не собираюсь.

Она взглянула на подарки, ворохом лежавшие у нее на коленях. Это были пустяки, даже глупые пустяки, но для нее они много значили.

— Я счастлива здесь — со своими друзьями.

Что почти правда, сказала она себе. Она была настолько счастлива, насколько могла быть в тот момент.

Праздник закончился рано: впереди была последняя и самая утомительная неделя сезона. Зак ушел одним из первых, вместе с Терезой Говард. Брэнди постаралась этого не заметить. Она подождала, пока официанты убрали все до последней крошки, и, заперев за собой служебный выход, отправилась домой.

Еще одно испытание пережито, сказала она себе. Со временем, она знала, станет легче, хотя теперь уже Брэнди не могла заниматься самообманом, уверяя себя, что в один прекрасный день боль исчезнет совсем.

Раздвинув зеленые ветки на камине, она сделала грот, в который поставила один из подарков — керамическую статуэтку подмигивающего Санта-Клауса, — и не успела еще устроить его поудобнее, как раздался звонок в дверь. Посмотрев в глазок, она узнала Зака и покорно открыла ему.

— Я рад, что вы не стали притворяться, будто вас нет дома, — сказал он. — У меня был бы довольно глупый вид, если бы пришлось лезть по водосточной трубе и перилам балкона.

Брэнди не приглашала его войти. Она прислонилась к косяку, приоткрыв дверь всего на несколько дюймов.

— Не вижу такой необходимости. Если вы забыли что-нибудь на празднике, приходите завтра в магазин и заберите. Я сегодня туда больше не поеду.

Зак покачал головой.

— Я пришел не за этим. Скажите, Росс не предлагал вам новую работу?

— Почему бы вам не спросить у него? Я догадываюсь: вы так озабочены, потому что вы меня рекомендовали, а я не оправдала ваших ожиданий.

Зак явно начинал сердиться:

— Послушайте, этот разговор обязательно вести в дверях?

— Я вас сюда не приглашала.

— Брэнди, я не виню вас за то, что вы разозлились на меня. И не оправдываю того, что сам сделал. Но я хотел бы иметь возможность объяснить, чтобы вы знали: я не смеялся над вами. У меня были причины так поступать.

Брэнди посторонилась, пожав плечами.

— Терять мне нечего, могу и выслушать.

Она нарочно не предложила ему кофе и сама осталась стоять. Зак, похоже, не заметил этого. Он метался по гостиной, как тигр по клетке, — раз только остановился посмотреть на керамического Санта-Клауса на камине. Брэнди совсем о нем забыла, иначе не пустила бы Зака дальше прихожей.

— Мы с Россом подружились еще в колледже, — начал Зак. — Собственно, мы встретились в кабинете декана: нас обоих собирались отчислить за слишком резвые забавы. С тех пор мы всегда выручали друг друга, когда надвигались неприятности, поэтому, естественно, увидев, как плохо идет у меня рождественская торговля, я позвонил Россу.

Брэнди решила поторопить события:

— И он подумал, что неплохо было бы убить двух зайцев, подослав вас шпионить за мной.

Зак поморщился:

— Да нет же, Брэнди. Он хотел только знать мое мнение о том, насколько вы подходите для работы, которую он собирался вам предложить.

— Это я и называю словом «шпионить», — негромко сказала Брэнди.

— Нет. Ему просто нужен был взгляд со стороны — такие вещи я сам делал тысячу раз, с Россом и с другими. Послушайте, он знал, что вы работаете отлично — в этом никогда не было сомнений. Но он хотел выяснить, достаточно ли вы гибки, чтобы выдержать частую перемену обстановки и постоянные переезды — все то, с чем аварийщик сталкивается каждый день. Он хотел просто услышать независимое мнение. Решение он принимал бы сам, что бы я ни сказал.

Она пожала плечами. Должно быть, это он имел в виду, когда сказал, что не давал ей никаких рекомендаций. В конце концов выходило все то же самое.

— Это казалось очень небольшим одолжением, — мягко сказал Зак, — по сравнению с тем, которое он мне сделал, и я согласился. Я же тогда понятия не имел — откуда мне было знать, Брэнди? — что я буду не просто наблюдать за одним из работников Росса. — Зак упорно смотрел прямо на нее. — Я и представить себе не мог, что встречу здесь совершенно особенную женщину.

Брэнди судорожно глотнула. «Совершенно особенная женщина». Это было не то, что она хотела бы услышать; на самом деле это было вообще не так уж и много, но эти слова она сохранит в памяти навсегда. Полминуты тишины тянулись мучительно долго; наконец, она пришла в себя настолько, чтобы сказать хладнокровно:

— Это трогательно, Зак. Но когда вам уже пришло в голову такое предположение, вы не подумали о том, чтобы отказаться от своего обещания и объяснить мне, что происходит?

— Подумал; однако не забывайте, что к тому времени, когда я понял, что должен сказать вам правду, я уже здорово увяз. На званом вечере я предупредил Росса, что собираюсь рассказать вам все: и зачем я стал играть Санта-Клауса, и о работе аварийщика для вас…

Брэнди стояла абсолютно неподвижно. Так он собирался признаться во всем?

— И я пытался, — мягко продолжал Зак, — но вы убежали, не выслушав меня. На следующий день, когда вы разузнали насчет «Интеллитойз», вы даже не захотели понять, что у меня, может быть, были причины не говорить вам сразу. Вы не спрашивали. Вы только нападали.

Мне было обидно, подумала она. Мне было больно от любви к тебе, а тебе, казалось, было совершенно безразлично, что мне важно было понимать происходящее!

— Я полагаю, как раз поэтому вы не рекомендовали меня Россу: я так плохо себя вела. Почему вы не сказали ему прямо, что аварийщик из меня никакой?

Секунду ей казалось, что он не собирается отвечать. Потом он спокойно произнес:

— Потому, что я был уверен: из вас выйдет блестящий аварийщик.

«Совершенно особенная женщина…» Ей показалось, он отнял у нее часть той радости, которую принесли сначала эти слова. Теперь ясно, что он говорил о ней как о профессионале, а не как о человеке. Сразу надо было догадаться.

— Даже после этого мне хотелось во всем вам признаться, — сказал Зак. — По крайней мере я был бы честен с вами, что бы там ни случилось дальше. Но — неужели вы не понимаете, Брэнди? Если бы я сообщил вам, что задумал Росс, и вы бы стали себя вести хоть немного иначе — вы были бы просто вынуждены, это так понятно по-человечески, — он никогда не предложил бы вам работу аварийщика. Я попался в собственный капкан.

Она слегка кивнула.

— Тогда я просто сказал Россу, что не могу давать никаких рекомендаций, потому что слишком заинтересован в вас лично.