– Элис! Это ещё что такое?

– Ну, я… я подумала, что возможно здесь ты снова сможешь писать… что перемена обстановки поможет тебе справиться…

– Проклятье! – Алану казалось что он сейчас просто взорвётся изнутри. – Да вы, чёрт возьми, все словно сговорились! Сначала Барри, теперь ты…

– Погоди, просто выслушай меня. Тут есть один известный доктор по имени Хартман, я прочла его книгу. У него здесь частная клиника, он специализируется на лечении людей искусства. Может быть…

– О, так ты меня ещё и в психушку хочешь упечь?!

– Нет, что ты, всё совсем не так. Это не…

На краткое мгновение свет в комнате погас. Он сразу же включился снова, но Элис готова была поклясться, что в те доли секунды рядом с ними в темноте находился кто-то ещё. От испуга у неё пересохло в горле и закружилась голова, она резко замолчала и теперь стояла, едва в силах пошевелить губами.

– Алан. – прошептала она. "Он заметит… он должен заметить, как мне страшно". Но Алан сейчас был неспособен видеть ничего, кроме переполняющего его гнева.

– Не надо! Не хочу ничего слушать, ты достаточно сказала. Просто нож в спину. Поверить не могу, жена отправляет меня в дурдом!.. В особый дурдом для творческих неудачников, как трогательно!

– Алан…

– Пошло оно всё к чертям, этот отпуск, этот никчёмный городишко, и ты с твоими докторами! – он выбежал из комнаты, больно задев Элис плечом, но она даже не отреагировала, просто осталась стоять неподвижно, как загипнотизированная. Алан знал, что жена не пойдёт за ним наружу, где темно, а ему необходимо было побыть одному – успокоиться и собраться с мыслями.

– Будь оно неладно! – как назло, он, идя по длинному мосту, зацепился ботинком о неровную доску, с трудом удержавшись при этом на ногах. "Не хватало ещё свалиться здесь в воду". К счастью, в кармане всё ещё лежал фонарик. Когда его яркий луч разрезал окружающую темноту, ему вдруг вспомнился тот нелепый сон, что приснился по дороге в город. "Ха. Вот чёрт, придумается же такое". Алан уже почти окончательно успокоился, когда от дома послышался голос Элис.

– Алан?! Где ты?

Обернувшись, он увидел, что в доме не горела ни одна лампочка. "Проклятый генератор, этот кусок ржавого металлолома недолго проработал".

– Элис, не бойся, я здесь! Я сейчас приду!

– Алан! Помоги мне! Ал!

Она никогда не называла его Ал. И никогда не кричала так громко. Каким-то внутренним чутьём он понял, что дело далеко не в её обычном страхе темноты, и бросился бежать изо всех ног. Он уже почти достиг крыльца, когда вдруг над головой раздались бешеные визги, сопровождаемые хлопаньем десятков крыльев. Целая стая ворон пикировала прямо на Алана. Секунду он растерянно смотрел на приближающихся птиц, их мёртвые глаза блестели в темноте, словно чёрные жемчужины. Потом инстинктивно поднял фонарик, надеясь, что вороны испугаются яркого света. Но стая не испугалась – она просто взорвалась ослепительным белым фейерверком, перья горели, мгновенно превращаясь в пепел. Издаваемый ими жуткий вой казалось проникал прямо в черепную коробку, за их криками Алан не слышал своего. Наконец оставшиеся птицы пролетели мимо, огибая губительный свет фонаря, и скрылись в темноте.

– Нет! Не подходи ко мне! Ааааа!

Ворвавшись в дверь, он краем глаза через окно заметил какое-то движение у другой стороны дома; дверь, ведущая к пирсу, была открыта настежь.

– Элис?! – никто не отозвался. И тут он заметил сломанные перила у заднего крыльца. Подбежав к краю, Алан успел разглядеть скрывшийся в глубине женский силуэт с развевающимися волосами.

– Нет! Элис! Нет!

Он не раздумывая прямо с места бросился в воду "ласточкой", вытянув руки над головой. Тёмные и холодные воды озера Колдрон сомкнулись над ним, по воде пошли круги, но ненадолго – спустя короткое время поверхность снова стала гладкой. А густой туман всё так же продолжал клубиться, сворачиваясь в невероятные изгибы, поднимаясь и медленно пропадая в тусклом лунном свете.

– Продолжай работать, Алан! – когда он с трудом раскрыл глаза, голос все ещё звучал в ушах, незнакомый, жёсткий и цепкий, словно когти беркута, вцепившиеся в плоть трепыхающейся добычи. Ему стоило усилий прогнать жуткое наваждение. Он не помнил, ни что произошло после его прыжка в озеро, ни как оказался здесь – в разбитом автомобиле, висящем на краю пропасти. Место показалось смутно знакомым – вероятно они проезжали здесь с Элис по дороге к острову Ныряльщика. Элис! Он не знал, удалось ли ему спасти её и это ощущение неопределенности просто убивало его, не меньше головной боли, непрестанно пульсирующей в правом виске. Осторожно выбравшись из внедорожника, Алан сразу же проверил мобильный – но тот не работал, и вряд ли уже когда-то заработает, судя по треснутом экрану. Чтобы найти помощь, придётся идти пешком. Вдалеке виднелись огни бензоколонки, там наверняка найдётся телефон. Напрямую к ней можно было бы добраться минут за пятнадцать, но из-за обрыва это не представлялось возможным, оставалось только идти в обход. Похоже, ему предстояла долгая и нелёгкая прогулка через ночной лес. "Может быть в машине найдется фонарик?". Он аккуратно поднял открывшуюся от удара дверь багажника. Увы, сзади не оказалось ничего, что могло бы оказаться полезным в его ситуации. За сидениями, на полке, лежала ярко-красная книга. "Дилемма творца", авторства Эмиля Хартмана. Очевидно, тот самый психолог, о котором говорила жена. Его слащавая самодовольная физиономия занимала почти всю обложку. Книга стала очередным неприятным напоминанием о ссоре с Элис.

Едва Алан спустился чуть ниже по тропинке, как его внимание привлек скрежет сверху. Свисающий передним капотом со склона автомобиль начал медленно двигаться вперёд, затем наклонился и рухнул на глубокое дно ущелья, в один миг став кучей искорёженного металлолома. Окинув равнодушным взглядом то, что осталось от дорогого современного внедорожника, Алан быстрым шагом двинулся по тропе, огибающей извилистые склоны горы. Не обращая внимания на сильную боль и стекающую по щеке с виска тонкую струйку крови, он продолжал свой путь, постепенно спускаясь с предгорья и углубляясь в гущу леса. Ночь была полна разнообразных звуков природы: стрекотали сверчки и цикады, где-то вверху ухали совы, временами к ним добавлялся писк летучих мышей, далёкий вой собаки и даже карканье ворон, вовсе не ночных птиц. Все это отнюдь не успокаивало, а лишь добавляло напряжения и без того натянутым до предела нервам. Впереди, между деревьями показался яркий белый свет.

– Эй! Кто там? Вы меня слышите?

На крик никто не отозвался, а свет плавно исчез, Алану так и не удалось определить его источник. Подойдя ближе, он увидел несколько разбросанных по траве листов бумаги. Алан поднял один из них, и с изумлением обнаружил на нём надпись, отпечатанную на машинке.

"Алан Уэйк.

Уход."

Собрав остальные листы, он увидел, что они представляли собой страницы рукописи, но идущие не по порядку. Вне всяких сомнений, это был его стиль, и когда-то он собирался написать книгу с таким названием, но так и не написал. Хотя то, что он сейчас держал в руках, убеждало его в обратном. Это было очень странно. Так же странно, как и содержание этих страниц, которое вызвало у него неприятный холодок внутри.

Лесная тропа привела его к огороженной сетчатым забором лесозаготовке. В конце масштабного предприятия виднелось небольшое деревянное здание. Свет в его окнах обнадёживал Алана – возможно не придётся тащиться до самой бензоколонки, чтобы позвонить. Тропинка огибала лесозаготовку и вела дальше, видимо к воротам, но упавшее на забор массивное дерево открывало проход, позволяя срезать путь. Переступив через погнутую сетку, он направился в сторону освещённого строения. Для этого предстояло пройти по лабиринту из бесчисленных рядов брёвен, сложенных в длинные высокие блоки, местами совершенно вплотную друг к другу. Ориентироваться в нём оказалось достаточно сложно, и Алан уже подумывал, не забраться ли ему наверх, чтобы посмотреть верное направление, когда спереди послышался сухой треск и чей-то негромкий голос. Источник звука обнаружился довольно быстро – возле большого погрузчика спиной к проходу стоял мужчина, одетый в рабочий темно-синий комбинезон, заляпанный мазутой.