– А стеснительная баньши-то – никак от него сбежала-то! – Розмари покачала головой. – Он, выходит, ещё пострашнее нас с вами будет.

Незнакомец был одет в белое с фиолетовым. Плащ цвета спелой черники развевался на ветру, словно крылья за спиной. На его левом боку Элмерик разглядел меч в серебряных ножнах. Бард задумался, кто из лордов Объединённых Королевств носит такие цвета, но так никого и не вспомнил. Его бесплодные размышления прервал Джеримэйн:

– Вот мало нам на мельнице эльфов! Ещё один пожаловал… – В его голосе послышалась досада. – Эй, чего вы на меня вытаращились? Сами, что ли, не видите? Уши-то острые.

Элмерик, приглядевшись получше, убедился, что Джерри прав. Ох! Да, им определённо пора было домой…

Когда Соколята вернулись на мельницу, их гость – уже без плаща и меча – восседал в любимом кресле командира, положив ногу на ногу, пил вино и, мило улыбаясь, беседовал с Келликейт. Патрик и Флориан сидели рядом с одинаково кислыми лицами. Говорящего ворона нигде не было видно.

По-тихому подсмотреть, что происходит в гостиной, не удалось – чуткий эльф заслышал их шаги ещё в коридоре:

– Эй, кто там? Заходите!

Элмерику очень не понравился его тон: эльф вёл себя так, будто это он был у себя дома, а все прочие – в гостях.

– Это наши ученики. – Мастер Патрик махнул рукой, делая Соколятам знак войти. – Джеримэйн, Элмерик и Розмари, позвольте представить вас нашему гостю…

– Я – Фиахна, – перебил его эльф. – Можете называть меня так.

Элмерик был уверен, что уже слышал это имя прежде. Черты гостя тоже казались знакомыми. Но они же не могли встречаться раньше? Бард наверняка запомнил бы…

Впрочем, гадал он недолго. А ещё мгновение спустя едва не хлопнул себя по лбу, озарённый внезапной догадкой. Ну конечно! Они никогда не встречались, просто эльф был очень похож на Шона без маски – Элмерик видел рыцаря Сентября в истинном обличии всего лишь раз, на Самайн. Хотя вернее было бы сказать, что это Шон похож на Фиахну – своего отца, младшего брата короля Финварры. Но разве Фиахна не должен сейчас быть с братом на том свете, в Мире-под-волной? Помнится, в сказаниях говорилось, что они отправились туда вместе. Или, может, сказания врут?

Элмерик с интересом рассматривал нежданного гостя. На плечах у того свободно лежали тёмные вьющиеся волосы (тут отец с сыном не сошлись: у Шона волосы были прямыми и гладкими), а от левого виска спускалась единственная тонкая косичка, увенчанная у самого кончика цветком мать-и-мачехи. Тунику насыщенного сливового цвета украшала серебряная вышивка в виде листьев папоротника. Рукава белоснежной рубахи были прихвачены тяжёлыми серебряными браслетами. Чёрные, как угли, глаза смотрели цепко. Фиахна пристально изучал Соколят, тогда как они рассматривали гостя украдкой. Взгляд тёмных глаз заметно потеплел, задержавшись на Розмари. Эльф улыбнулся и отсалютовал ей бокалом.

– Тогда не стойте в дверях, проходите. Вечером у нас будет пир в мою честь. Надеюсь, к тому времени мой сын и мой дорогой племянник почтят нас своим присутствием.

Патрик, закатив глаза, вздохнул:

– Я уже говорил тебе: они оба сейчас в Каэрлеоне. У них важные дела. И я не уверен, что…

– Нет ничего важнее новостей, что я вам принёс. – Фиахна поставил кубок на стол. – Пускай поторопятся. Я знаю, у Каллахана есть дракон как раз для особых случаев. А пока мы всё равно ждём, я прошу, чтобы прекрасная Розмари наполнила мой кубок вином.

– Как вам будет угодно-то! – Щёки девушки зарумянились.

– Хотя мой неожиданный приезд повлёк за собой некоторые неудобства. – Фиахна перехватил кубок, коснувшись её руки (Элмерик готов был поклясться, что эльф сделал это нарочно). – Я всё равно рад! Встретить в такой глуши два прекрасных цветка!

Он наметил лёгкий поклон в сторону Келликейт и снова уставился на Розмари, прямо-таки пожирая девушку жадным взглядом.

– Дочь младших фэйри подобна дикому шиповнику: хороша собой, но её вид не даёт забыть о шипах. Разумеется, я говорю о её спрятанных до поры кошачьих когтях. – Он усмехнулся, довольный своей шуткой. – А вот белокурая дочь смертных – настоящая роза! Скажи, красавица, в чём твоя сила?

Казалось, нельзя было залиться краской ещё больше, но Розмари это удалось:

– Я делаю обереги-то. И насылаю проклятия. – Она опустила глаза, потому что была не в силах выдерживать пристальный взгляд Фиахны так долго.

– Мать Прародительница! Кто нашёл её? Это же настоящее сокровище! Проклинать и защищать одновременно – вы понимаете, насколько это изящно?

Джерри закашлялся, но, памятуя о выходке Медб, ничего не сказал. Похоже, лишь эльфы могли заставить его хотя бы иногда придерживать язык.

– Господин Фиахна, мы просим прощения, что не подготовились должным образом к вашему приезду. – Келликейт отвлекла внимание на себя, спасая подругу: судя по цвету лица, Розмари была готова сгореть от смущения. – Но неужели нам придётся ждать появления остальных, чтобы узнать, что привело вас в Чернолесье? Может, хотя бы один маленький намёк? Хорошие вести или дурные?

– Смотри-ка! – прошипел Джерри на ухо барду. – Не зря всю зиму во дворце проторчала! Как заговорила-то, а? Прямо по писаному!

Элмерик отмахнулся. Как-никак, Келликейт была дочерью лорда… Впрочем, вряд ли она хоть раз говорила с Джеримэйном вежливо. Зачем, если тот всё равно не понимает по-хорошему?

Фиахна тем временем наклонился к Келликейт и легонько щёлкнул её по носу.

– Любопытство кошку сгубило! – Он улыбнулся. – Всему своё время, дорогуша.

Элмерик ожидал, что Келликейт возмутится такому обращению, но та отчего-то промолчала. И что только девчонки находят в этих эльфах?! Его негодованию не было предела. Наверняка бард был бы очень смущён, если бы ему напомнили, что совсем недавно он и сам мечтал посмотреть на живого эльфа хоть одним глазком. Но, к счастью, напоминать никто не стал.

Тем временем в окно постучали. Элмерик не успел удивиться, как мастер Флориан уже открыл створки, впуская в гостиную Брана. Ворон устроился у него на плече на специальной войлочной подушке, ловко подцепил клювом предложенное лакомство и прокаркал:

– Пр-р-риедут завтр-р-ра.

– Значит, и пир будет завтра, – решил Фиахна. – А сегодня… не обращайте на меня внимания. Ведите себя так, будто это самый обычный день на мельнице.

Мастер Патрик снова закатил глаза.

– Так, я хочу прогуляться. – Эльф встал и перевесил через руку свой черничный плащ. – Надеюсь, прекрасная Розмари не откажется составить компанию? Мне нужен кто-то, кто знает здесь всё.

Девушка кивнула и на всякий случай присела в реверансе.

– Оставим условности. – Он предложил ей руку, и Розмари смущённо коснулась белого шёлка его рубашки.

Элмерик проводил их взглядом и неожиданно для себя скрипнул зубами. Ему совсем не понравился этот Фиахна.

И, кажется, в своём мнении он был далеко не одинок. Бран спрыгнул с хозяйского плеча на стол, склевал какую-то крошку и раскатисто пророкотал:

– Пр-р-роблема!

– Да уж, – вздохнул мастер Патрик. – «Проблема» – это второе имя Фиахны… Скорей бы уже Шон приехал!

Самая ранняя яблоня, как оказалось, расцвела у Элмерика под самым носом – в саду у мельницы. Всего одна – другие пока и не думали распускаться. Он бы и ту не заметил, если бы не Келликейт.

Теперь бард стоял перед деревом, с замиранием сердца смотрел на едва раскрывшиеся цветы и думал: что делать? Если яблоневая дева просыпается с первым распустившимся цветком, то разве она не должна уже быть здесь? Может, Ллиун забыла о своём обещании?

Он приложил ладонь к стволу, ощущая каждую трещину на коре, и прочистил горло.

– Ну и где же ты? Я ждал тебя всю зиму!

Дерево зашелестело листьями, но это, к сожалению, был не желанный ответ, а просто свежий весенний ветер.

– Знаешь, это не смешно… – Элмерик начинал немного злиться. – Ты не сказала, как тебя найти. Я думал, это будет легко. А теперь стою, как дурак, и разговариваю с деревом.