Не сдержавшись, я слегка дёрнула плечами от омерзения. Ох, Гейб, ищи меня скорее, что ли. А то я совсем не уверена, что границы моего терпения столь широки, как могут понадобиться в данном случае.

Я мало что знала о местных вампирах, но если бы они умели читать мысли.

Габриэль наверняка упомянул это. Но сверлящий взгляд мужчины всё равно наталкивал на не слишком радужные выводы. Конечно, едва ли он мог догадаться, что я — это вовсе не я, точнее не знакомая ему Дэми, но определённые сомнения, похоже, имелись. Может, отчасти именно поэтому напускное дружелюбие сменилось металлом в голосе.

— Подойди.

Еще бы «к ноге» сказал, по интонации как раз подходило. Преодолевая себя, я послушно, хоть и не слишком быстро, приблизилась, остановившись прямо перед ним, по-прежнему сидящим на кровати с таким видом, словно это был трон.

— Сядь.

И за ухом потрепать не забудь, за то, что так хорошо выполняю команды, придурок.

Садилась я, с трудом сдерживая гадостное чувство, возникшее, стоило только подумать, что следующим приказом будет лечь. И, как будто почувствовав это, губы мужчины слегка изогнулись в ухмылке, а пальцы ухватили мой подбородок, больно впиваясь в плоть.

— Демон неплохо тебя выдрессировал, — констатировал он, не дождавшись ни словесного, ни физического протеста. — Я бы даже выразил свою благодарность, если бы он не посягнул при этом на мою собственность.

Не дурим, Дэми, не дурим. Молчим, поддакиваем и ждём команду спасения, повторила я мысленно. Но работало самоубеждение плохо, так как бесил меня этот индивидуум, возомнивший себя пупом земли, изрядно.

— Он не посягал, — фильтровать речь всё-таки пока получалось. — Я сама решила отказаться от метки, он здесь не причём.

— Это, должно быть, было больно, да? — пропустив первую часть, со странным блеском в глазах и не менее странным тоном произнёс он. — Но не волнуйся, скоро мои люди узнают, кто это с тобой сделал, и он за всё ответит.

Пальцы спустились ниже, обхватили шею, одновременно поглаживая её и пресекая нормальный доступ кислорода. Виски противно заломило, закружилась голова, подступила тошнота к горлу. Картинка перед глазами стала расплываться, но я всё равно могла видеть довольную, какую-то маньяческую улыбку, с которой он наклонился ближе к моему лицу.

— Только я имею право причинять боль своему котёнку… — прошептал он, прежде чем поцеловать меня.

При каких-нибудь других обстоятельствах, я может и оценила бы технику и экспрессию мистера Ханси, но сейчас, стоило только чужим губам накрыть мои, тошнота взметнулась удушливой волной. Я едва успела дёрнуться из не ожидавших сопротивления рук и отвернуться в сторону, как организм поспешил расстаться со всем, что было съедено на обед, а может и на завтрак тоже.

Разумеется, дело было скорее в том лекарстве, которое мне ввели, но сомневаюсь, что мужчина мог рассуждать столь хладнокровно, чтобы осознать этот факт. За секунду оказавшись сначала на ногах, а затем и в метре от меня, спасая начищенные до блеска туфли от беды. И взирал — а взгляд я буквально чувствовала кожей — с отвращением. Да, мистер, если не умеешь обращаться с животными нежно и аккуратно, иногда можно получить вот такую отдачу.

Отдышавшись, я отерла рот тыльной стороной ладони, стараясь не смотреть на безнадёжно испорченный ковролин. И развернулась к Ханси с глазами побитой собаки, всем своим вцдом изображая, что произошедшее не было ни спланировано, ни желаемо.

— Простите, — ехцдное «хозяин» затолкалось куда подальше, как и язвительный тон, — то лекарство… мне очень плохо от него.

Отвращение сменилось лёгкой степенью брезгливости:

— Я пришлю кого-нибудь, чтобы о тебе позаботились.

И он стремительно покинул разом потерявшее малейшую привлекательность помещение, заставив выдохнуть облегчённо. Войну-не войну, а это сражение я определённо выиграла или, хотя бы, получила отсрочку. Потому как очень сомневаюсь, что в ближайшие пару часов он решит повторить провалившуюся попытку. А большего мне и не надо.

«Позаботиться» обо мне явилась черноволосая девушка с такой же, типично корейской внешностью, да вдобавок разговаривающая исключительно на своём языке, или же хорошо создающая видимость этого. Прежде чем приступить к уборке, она чуть ли не силой заставила меня выпить два стакана воды, прополоскать рот чем- то зелёным с ментоловым привкусом и умыться в принесённом тазу, что-то там наставительно мяукая и периодически принимаясь качать головой. Но один плюс в её появлении точно был — на запястье местной домработницы обнаружились совсем не женские часы с крупным циферблатом, так что теперь я хотя бы ориентировалась во времени, а не гадала, сколько прошло с того момента, как я покинула офис.

Восемь часов. Самое время Гейбу уже обнаружить, что его секретарь и девушка по совместительству куда-то запропастилась и заняться поисками. Тик-так, тик-так, минуты идут. Мне совсем не хотелось ждать возвращения вампирского маньяка, решившего отметить возвращение блудной «кошечки» бурным сексом, или чем он там планировал заняться.

Для меня, привыкшей полагаться в первую очередь на саму себя, было весьма новым опытом чувствовать вот такую уверенность, что какой-то мужчина, который, собственно, никаких обязательств передо мной и не несёт, непременно придёт на помощь. Да и в Аскуре сомневаться и в голову не приходило — если он узнает, в стороне явно не останется.

Но время шло, а дверь, закрывшаяся за девушкой, по-прежнему оставалась таковой, и никто не спешил распахивать её, появляясь на пороге в образе спасителя.

После воды мне и впрямь стало лучше, зато появились другие потребности, удовлетворять которые тоже никто не спешил. Я заново облазила всю комнату, надеясь набрести на скрытую от случайных глаз дверь в уборную или ванную, но и здесь книжным канонам ничего не соответствовало. А ведь всякая похищенная девица непременно находила потайной ход, чего мне так не везло?

Промелькнувшая идея вылить оставшуюся воду и разбить кувшин, чтобы в дальнейшем использовать стекло, как средство самозащиты, тоже оказалось провальной — он оказался из толстого пластика, как и стакан. Да и выступать с моими теперешними силами против невысокого, совсем не мускулистого с виду, но мужчины, выглядело глупо. Тем более, если у него есть домработница, почему бы не быть охраннику? Да и второй братец где-то бродил, наверняка.

Но всё равно я понимала, что если Ханси полезет ко мне, отбиваться буду, без вариантов. Это как раз из области рефлексов, с которыми я просто не смогу, да и едва ли захочу, бороться.

Мучимая потребностями и мыслями, я умудрилась задремать, прямо так, при включенном свете, свернувшись в компактный комок у самой стены. А выплыла из блаженной, даже в таком состоянии, дрёмы, когда вновь услышала звук поворачивающегося в замке ключа.

Ковролин скрадывал шаги вошедшего, но и без того было ясно, что это не Гейб. Тот явно не стал бы изображать татя в ночи и подал голос. Значит, это Ханси, один из двух. Я плотнее закрыла глаза, выравнивая дыхание и изображая спящую.

Мужчина дошёл до кровати и присел на свободный край, касаясь бедром моих ног. Рука коснулась волос, запуталась в них, несильно, почти не причиняя боли, потянув на себя, словно на тот случай, если я решу вырваться. А затем я почувствовала то, зачем он пришёл.

Поначалу ощущения были необычными, но не неприятными. Словно паук, опутавший тебя паутиной и теперь тянущий на себя. Точнее, эта паутина была прямо во мне и теперь чужие руки вытаскивали толстые, хоть и невидимые, жгуты прямо из моей головы, из живота и третий, самый главный, сосредоточившийся в солнечном сплетении.

С каждой секундой натяжение нарастало и в какой-то момент я, не сдержавшись, застонала от боли и непроизвольно выпрямив прежде притянутые почти к груди ноги, выгнулась дугой.

Мужчина, теперь точно осознавший факт пробуждения, стремительно опрокинул меня на спину, сам оказавшись сверху, прижимая всем телом к кровати. Сухие губы вновь прижались к моим, правда поцелуем это назвать было нельзя. Скорее он пил меня, как пьют ледяную воду в жаркий день, с наслаждением делая глоток за глотком, захлебываясь, обливаясь, но не в силах остановиться.