— Повторяю, сука, в последний раз, — начал сердиться тоже и я. — Меня зовут Фёдор Хиккин!

— Да, да, конечно, — не слушал он. — Нам нужна ваша помощь, Дж…

Я подошёл к нему и с размаху пнул в лицо. Что-то хрустнуло. Волшебник перекосился и шлёпнулся на спину, а с его носа стекала кровь.

— Это было не обязательно, — кашлянул бандит. — Просто мне казалось, что старое имя шло вам лучше, чем новое… Я, знаете ли, человек искусства…

— Заткнись, прошу, просто заткнись, — потирал лицо я. — Чего ты сюда приперся?

Мужчина утёр кровь и вернулся к положению на коленях.

— Страшное проклятье опустилось на голову Чёртовых коммунистов…

«Ничего нового», — подумал я.

— Мы просто живём в лесу, что неподалёку от вашей деревни, грабим понемногу у бедных, отдаём богатым, иногда наоборот… Не помню… В общем, дела у нас нормально шли до последнего времени.

— Фёдор, — шепнула Флюра мне на ухо. — Он же сам пришёл в наши руки, мы должны его сдать инквизиции.

— Это той, на которую мы напали? Нет уж, давай хоть выслушаем его, — я махнул рукой Лориэрику. — Так что у вас за проклятье?

Мужчина поежился, его колени сильнее упёрлись в жухлую травку:

— Ужасный монстр… Выглядящий, как скелет, приходит к нам в ночи… Каждый раз, стоит хоть одному бандиту отлучиться в туалет, из ниоткуда выпрыгивает это чудовище, и своей поганой магией заставляет нас смотреть на его мерзкое, голое тело!

Мой мозг перестал работать. Что… Что он только что сказал?

— Мы устанавливали дозоры… Не помогло, существо проникало под покровом тьмы… — его голос трясся всё сильнее. — Мы начали ходить в туалет по двое, по трое… Не помогало, монстр лишь сильнее раззадоривался… Даже когда мы установили специальные часы для ходьбы по-маленькому и по-большому, когда вся группа Чёртовых коммунистов должна была вместе сделать свои дела, монстр… Он все равно появлялся…

До меня стало доходить. Сраный Потикъ… Потикъ исполнил задуманное, и терроризировал бандитов, удовлетворяя жажду… Стоило только мне представить картину происходящего, меня самого пробивал страх. Даже Флюра, похоже, обеспокоилась психическим состоянием Чёртовых коммунистов, а потому разжала кулаки.

— Его голое тело снится нам в кошмарах… Мерещится за каждым кустом наяву, мы боимся, боимся жить!

Лориэрик раскинул руки и поднял голову к небу, на котором только начал сиять рассвет. Артистичная поза, в которой застыл мужчина, выглядела очень убедительно… Холодный ветер развевал его чёрный плащ и сметал слёзы с лица мелкими крупинками.

— Ладно, ладно, — я схватил его за плечи и поднял. — Так чего ты сюда приперся? Я похож на некроманта?..

— Ты похож на уёбка, — вставила свои пять копеек Флюра. — Короля уёбков, который управляет другими уебками.

— Почти, почти, — кивал головой Лориэрик, до сих пор не выйдя из истерики. Я очень хотел у него спросить, НА КОГО ЖЕ Я ПОХОЖ, но он не дал мне сказать. — Понимаете, вы новый глава деревни… Мы могли не рассчитывать на переговоры со Сталленом, но вы можете нам помочь, ведь с вами наши отношения ещё ничего не омрачило…

— А, конечно, — я улыбнулся и погладил Флюру по голове. — Ты ведь всего лишь почти превратил в пепел члена моего группы.

Лориэрик тут же заткнулся и уставился на волшебницу, которую будто бы увидел впервые.

— Так она первая на меня напала, я ей ничего не сделал. И вообще, она лунная.

Я повернулся к девушке, что открыла рот в изумлении.

— Тебе есть что сказать по этому поводу?

— Ч… ЧТО?! ДА ОН ЖЕ ДЕРЕВНЮ ХОТЕЛ СЖЕЧЬ! И… — она дотронулась до своих острых ушей. — И я не лунная! Всего на одну восьмую!

— У всех есть свои недостатки, — с укором смотрел я на неё и цитировал Аркашу. — Это не значит, что тебе можно распускать руки. Нужно быть более толерантными.

— Полностью согласен, — кивнул Лориэрик. Девушка вся стала красной, пыталась найти слова, но её семь мудрости дали сбой. Мозг волшебницы выключился, чтобы избежать газлайтинга. Добившись желанного, я вернулся к волшебнику:

— Так что? Мне теперь отправить отряды крестьян на поиски скелета ради вас?

Лориэрик вздохнул и повесил голову.

— Нет, нет… Но лес Верхнего анприма находится на территории вашей деревни, и нам не к кому больше обратиться… Поэтому, если вы избавитесь от угрозы, мы, Чёртовы коммунисты… Сделаем всё, что угодно.

— Например, прекратите быть бандитами? — спросил я.

— Нет.

Ну естественно.

— Я же говорил, это вопрос идиалогии… Или идеалогии… Забыл, как произносится. В общем, работать не хотим. Мы люди творческие, и такой образ жизни позволяет нам следовать мечте.

— Ты в прошлый раз другое говорил, вроде.

Мужчина поднял бровь и пожал плечами:

— Да я забыл уже, что говорил. Ну говорил и говорил… Вчера говорил одно, завтра буду говорить другое, но сейчас важно то, что я сейчас говорю.

— Хорошо, Лориэрик, иди теперь нахуй со своей идиалогией, — я начал отталкивать мужчину прочь от башни. — Я подумаю над твоим предложением.

— Ладно, ладно, — мужчина, отходя назад, вытянул нос и принюхался. — А чем это у вас таким пахнет из башни? Поделиться не хотите?

— Нет. Иди нахуй, я тебе сказал.

Лориэрик заметно приуныл, но, скрываясь в кустах, крикнул:

— Наша база в километре на север от этой башни… Там и ищите скелета.

После чего скрылся в густых зарослях. Я вытер пот со лба, после чего потянулся и зевнул. Утро уже, а я не спал… Хотя сна ни в одном красном глазу.

— Слушай… Ты серьёзно меня винишь за то, что я напала на Лориэрика?

Я аж покорежился.

— Что за тупой вопрос? — моя голова автоматически повернулась на Флюру. Она выглядела неуверенно и прижимала посох близко к телу. — Конечно же нет. Я определенно считаю, что только идиот захочет отдать свою жизнь за других, но будь я на месте тех крестьян — был бы тебе благодарен.

— Потому что тебя парит только своя жизнь? Ну да, ну да…

— А что, меня не должна парить моя жизнь?

Флюра разочарованно на меня посмотрела:

— Акцент на «только», дурак. Я попыталась защитить деревню не потому что не ценю свою жизнь.

Эти мысли невольно закрепились в голове. Я отпихнул их на край сознания, в тот ящик, вещи из которого если и достаёшь, то только перед сном, когда спать совсем не тянет.

— Ладно. Пошли в деревню, у меня есть парочка приказов, которые стоит обсудить со Сталленом…

Мы вернулись в башню, где я подобрал уцелевшие записи, и затем потопали обратно в деревню. Живность потихоньку пробуждалась и начинали звучать певчие птицы. Всё мирно и по-красивому зелено. Здешнее лето близилось к концу, о чём природа ещё не знала. Кстати, как я выучил, сезоны здесь такие же, как на Земле, только вот месяцев тринадцать — каждый по двадцать восемь дней, и новый год — вне всех месяцев. Прямо удивительно, что здесь планета тоже вращалась за триста шестьдесят пять дней… Этот мир будто не другой, он просто… Параллельный? Такая мысль многое объясняла. Например, примерно ту же культуру, фауну, флору… Флюру… Нет, тупая шутка, зачём автор её вписал? Ладно. В общем, полагаю, этот мир не так уж отличается от нашего, что, на самом деле, радовало. Я уже здорово здесь освоился, выучил часть культуры, письменность, язык… Кстати говоря, с последним всё ещё возникали трудности. Местный «всеобщий», на котором говорили люди, я, как бы сказать… Не знал. Он просто трансформировался в русские эквиваленты. Слова, каламбуры, поговорки… Мозг находил синонимы. Например, для календаря разумные существа пользовались гномьим способом записи даты, который представлял из себя… Камни. Серьёзно, вместо июня, у них, например, был гранит, вместе сентября — малахит… А в моей голове это укладывалось, как надо.

Добравшись до деревни, я постучал в дверь Сталлена и заранее отошёл назад, чтобы не повторить полёт в груду навоза. Однако дверь открылась абсолютно спокойно — из неё вышел Новомир. Из пальца он отправлял себе на лицо воду и, видимо, освежался, после чего протирал влагу рукавом. Закончив с мытьём, он поправил книгу на поясе и с интересом уставился на меня.