Супруги вышли на огромных размеров террасу и застыли от удивления.

– Сколько живу в Америке, но такого не видела, – гостья еще не отошла от зеркальных бассейнов, а тут…

– Таких больших денег? – иронически поинтересовался муж.

– Да ну тебя, балда, посмотри вниз.

Взявшись за руки, они спустились по одной из боковых лестниц, оглянулись и посмотрели назад.

Наверху, как раз с противоположной от парадного входа стороны дома, высилась анфилада одиноких белокаменных колон. От нее к пруду каскадом шли широкие уступы ровно подстриженного кустарника, плавно переходящие у подножия в плотный травяной покров.

– Я хочу здесь быть, – Алёна растворялась в великолепии калифорнийского парка.

– Чур, я с тобой, – высоченный Алекс смешно присел на корточки и, переваливаясь, направился за женой.

– Хватит дурака валять, на нас смотрят… Слушай, а как называется эта геометрическая форма, я имею в виду очертания пруда? – они не спеша обходили водоем.

– Хм. Так просто и не скажешь, – рассуждал муж. – Прямоугольник, смыкающийся на торцах с двумя полуокружностями, отнесенными на расст… Ой… простите, – он чуть не свалил в воду мольберт.

Худощавый, среднего роста молодой человек в широкополой соломенной шляпе успел-таки подхватить картину.

Алёна запричитала, мешая русский с английским:

– Ради бога, извините нас, позвольте, я вам помогу… Ой, какая работа… Ой, а в пруду действительно рыбки, как у вас на полотне: золотые, караси, гигантские, ой … красные, желтые, господи… и белые… плавают.

– Ничего, ничего, не беспокойтесь, всё в порядке, – молодой человек закрепил мольберт и поставил незаконченную работу на место. – (Эта иностранка хорошо бы вписалась в левую треть композиции, – отметил он про себя, разглядывая Алёну. – Вот там, в колоннах, как черно-белая гусеница. Нет, скорее, зебра. Нет, скорее…)

Алекс покровительственно подхватил Алёну и увлек ее за собой к бронзовому скульптурному ансамблю, спрятавшемуся за персиковыми деревьями неподалеку от пруда. Миниатюрная женщина из бронзы присела на скамейку. Высокий, статный мужчина, напоминающий Стюарта, стоял рядом.

– Люди отливают себя в бронзе на века? – хихикая, спросил Нахимов.

Мимо них быстрой прихрамывающей походкой профессора Плейшнера из фильма «Семнадцать мгновений весны» проковылял худенький старикашка:

– Господа, поторапливайтесь, слышите музыку? Вечер начинается. Сейчас Стюарт будет говорить.

– Ну-с, слава богу, нашелся, – обрадовался Нахимов.

Он порывисто обхватил жену, покрепче прижал к правому боку, оторвал от земли и быстро побежал за смешным человечком. Она, хохоча и едва успевая переступать ногами в воздухе, с трудом поспевала за мужем.

Под звуки фортепиано гости собирались в гостиной, рассаживались на белых диванах, креслах и стульях. На безукоризненно черном полу проступили отпечатки пыли от туфель тех, кто пришел из парка.

– Странное зрелище, – Алекс сел в удобное кресло рядом с Алёной, – люди в черном на белой мебели.

– А белая мебель на черном полу.

– И только ты в полосочку.

Они дружно рассмеялись.

– А почему они все на гобелен смотрят? – муж старался, но никак не мог унять веселье.

– Наверное, за ним Стюарт прячется! – от попытки сдержать смех у Алёны брызнули слезы. – Всё, всё, хватит, а то на нас уже косятся.

Пианист в строгом классическом смокинге, встал, облокотился на белый рояль и срывающимся голосом обратился к гостям:

– Леди и джентльмены, все мы с нетерпением ждали этого вечера, чтобы отметить вместе столетие усадьбы «Касабланка». Хозяин поместья, господин Стюарт Керри долго готовился к этому событию, но случилось… то, что случилось, – он замялся и тяжело вздохнул. – Тут все его друзья. Все знают. Все сожалеют.

Алёна наклонилась к мужу:

– Толстый, что он сказал, что со Стюартом? Я не разобрала.

– По-моему, твой несостоявшийся воздыхатель приказал долго жить.

– Ты что, это серьезно? – Урбанова оцепенела в неестественной позе.

– Надо послушать, – он развернулся в сторону выступающего.

– Перед кончиной Стюарт записал видеопрограмму о «Касабланке». Я думаю… будет уместно на этом приеме… нам вместе… – говорящий едва сдерживал свое волнение, – …вместе посмотреть эту ленту.

– Ну вот, слышала, это не шутка.

Но Алёну это уже не интересовало: ей показалось, что в толпе у входа в гостиную мелькнуло лицо Лукаса, о судьбе которого она ничего не знала с того самого злополучного дня крушения.

– Смотри, там Лукас! – Алёна вскочила и ринулась к двери рядом с гобеленом.

– У тебя что, галлюцинации? Эй, ты куда? – зашептал вдогонку Алекс.

– Сейчас вернусь! По-моему, это Лукас, – и вылетела следом за удаляющимся силуэтом.

Между тем особа средних лет приблизилась к гобелену, держа в руках длиннющую палку для открывания тяжелых штор, и раздвинула импровизированный занавес. За ним открылся огромный плоский монитор.

Экран вспыхнул, и на нем тут же появилась картинка десктопа компьютера.

– О господи, они всё испортили. Ничего не наладили. Как это теперь показывать? – с отчаяньем в голосе произнес пианист.

– Да не волнуйтесь вы так. Я вам сейчас помогу, – Алекс встал и подошел к компьютеру, запрятанному в угловом шкафу.

В уже знакомом коридоре Алёна засуетилась:

– (Куда он пошел?…Боже, красота какая за окном! – перед ней вновь мелькнули зеркальные бассейны. – Надо бы потом взглянуть на них без спешки. Куда же он делся?)

Почти бегом Алёна направилась к главному входу. Выскочила на мотор-корт, растолкав валетных парковщиков, и всё-таки не успела разглядеть мужчину, которого она приняла за Лукаса. Тот уже сидел в машине, быстро сорвавшейся с места. Через стекло и бликующее отражение фасада дома было не разобрать лица водителя.

– Кто это у нас носится по дому, да еще и в бело-черных тонах? – спросил строгий баритон, доносившийся из офиса с десятком отличного качества мониторов слежения.

– Это, это, это, – шурша бумагами, нараспев ответила немолодая, приятной полноты женщина. – Это Алёна Урбанова, профессор университета Санта-Барбары.

– Ах да, помню. Всё-таки пришла. А высокий господин в белом костюме? Тот, который возится около встроенного компьютера.

– Это ее муж, Алекс… Сейчас отыщу фамилию… – она вновь зашелестела бумагами. – Нашла, Нахимов! Алекс Нахимов, специалист по информационным технологиям. Так… – она перевернула страницу, – они вместе завершили громкий образовательный проект, опубликовались, заработали. Что еще? Купили жилье… в общем, довольно успешные. Кстати, приехали на «Лексусе» последней марки.

– А что это за фамилия? Нахи… что? Как ты сказала?

– Нахимов.

– Флора, а ты можешь определить, что это за фамилия и какие ассоциации она вызывает?

– Конечно, – дама неспешно развернула крутящееся кресло к компьютеру и задвигала мышкой. – Нашла! И даже очень быстро! Нахимов, русский адмирал, победил турок на Черном море.

– Еще и адмирал! Только их нам и не хватало. Придется тебе заняться этой непрошеной парочкой. Отправляйся, пожалуйста, в зал к публике.

Он с пристрастим оглядел наряд засуетившейся женщины.

– Да, и не забудь переодеться. Вечно тебе надо обо всем напоминать.

Алёна без добычи вернулась в дом:

– (Ужасная конструкция. И почему в таком богатом особняке прямо у входа столик из пластмассового мрамора? А, наверное, потому, что пластик когда-то был новым материалом или хозяин жадный старикашка. Тьфу, тьфу, тьфу. О покойниках или хорошо, или никак. Так, посмотрим, а куда мы попадем по левому коридору?)

Направляясь на вторую половину дома, Урбанова развернулась на каблуках, поскользнулась, чуть не упала, но устояла на ногах.

– (Надо бы поосторожнее бродить по этому каменному полу. Так, так, длинный коридорчик, такой же, как и на правой стороне. Смотри-ка, на повороте книжные стеллажи. Это к добру, – она остановилась, разглядывая потрепанные корешки. – Интересно… Так, ну хорошо, а что там за поворотом? Еще один коридор, но значительно уже, чем остальные).