Но как бы там ни было, в конечном итоге все звери согласились с тем, что с хомяком лучше дела не иметь. Пусть сидит на своей поляне, ест ягоды, наслаждается одиночеством, и не нужно его трогать. А вскоре всё так и получилось. Никто из зверей на ту поляну больше не совался. Связываться с хомяком желающих не нашлось. Однако это привело к неожиданным последствиям. Хомяк полностью уверился в своей правоте и стал вести себя ещё более вызывающе.

Он вообще обнаглел: на весь лес объявил себя единственным хозяином ягодных угодий, вырыл себе на поляне огромную нору, и принялся наводить свои порядки уже на близлежащих территориях. Проще говоря, возомнил себя лесным царём и начал оскорблять всех подряд. Носится по округе и кричит разные непотребности в сторону зверей.

– Эй вы низшее племя!… Не смейте ходить в мои владения!… Пошли все прочь!… Никого к себе не пущу!… Здесь всё моё и только моё!… Держитесь от меня подальше, слабаки и заморыши!… Вот только суньтесь ко мне, всех загрызу!… – бегает, носиться, сыплет угрозами по сторонам. Впрочем, ненадолго хватило хомяка на такую беготню. Шнырять по лесу и зайцу-то нелегко, хотя он и знатный бегун, а тут хомяк; ножки коротенькие, тело жирное, упитанное, куда уж здесь носится. Так что за последние дни хомяк сильно устал и даже исхудал. А всё от жадности и нервотрёпки, какую он сам себе и устроил, меньше на других орать надо.

– Нет, так дело не пойдёт,… этак я все свои жировые запасы растеряю,… и что я тогда зимой делать буду?… без жира мне не выжить!… Эх, надо побольше отдыхать, да снова жир набирать, копить его,… хватит суеты и беготни, жизнь дороже… – весьма разумно рассудил хомяк и преобразился с точностью до наоборот. Иначе говоря, перестал бегать, кричать, угрожать, гонятся, и превратился в ленивого увальня. Теперь только и знает, что поглощать ягоды да спать напропалую. Всё, не узнать ныне хомяка, вмиг обленился и вновь куском жира стал. Лежит и лишний раз не пошевелится, жир бережёт.

Ну а с другой стороны чего ему шевелиться-то, ведь он всех своих недругов разогнал, репутацию злобного скандалиста себе заработал, и никто к нему не суётся. Даже медведь его владения кругом обходит. Вот и лежит хомяк, да только ягоду ест. А уж её-то на поляне целое море наросло, ведь кроме хомяка здесь никто не ходит, ягоду не топчет, не рвёт, вот она и дала себе волю, вымахала. А хомяку лишь этого и надо. Поглощает её с утра и до вечера, а на ночь к себе в роскошную нору спать уползает. Вот и вся его забота.

А тем временем лето перевалило на вторую половину. И вот тут-то в лес пришла жестокая жара с внезапными грозами и ураганами. Вроде ничего особенного, что поделать, иногда случаются такие катаклизмы, и как-то всё обходилось. Лес по-прежнему растет, цветёт и развивается. Однако на сей раз подобная жара стала неистовым испытанием для разленившегося хомяка. Всем известно, что в сильное пекло никому не хочется ничего делать. Жара угнетает и заставляет прятаться где-нибудь в теньке, притом подолгу не высовывать оттуда носа. Так что становится не до чего, лишь бы до вечерней прохлады отлежаться.

Вот и хомяк старался отлежаться в теньке. Но его большое, грузное тело постоянно требовало подпитки, а потому ему приходилось периодически выползать из тенька и, передвигаясь по поляне, поглощать очередную порцию подкормки. А это для него было настолько тяжело и утомительно, что за одну ходку он проливал ни одно ведро пота, потел, словно в бане парился. Такого с ним ещё некогда не случалось.

– Да что же это твориться?… уф-уф-уф,… ужасный зной,… ничего подобного до сих пор не испытывал,… вот же проклятая жара!… И если она простоит ещё хотя бы день, то я просто поджарюсь на собственном жире!… Но с другой стороны если начну отсиживаться в теньке, то умру с голоду,… выбор небольшой… – обливаясь потом, уныло рассуждал хомяк и продолжал свои вылазки на поляну. Однако силы и терпение быстро покидали его. Иной раз выходило так, что от постоянной жары он терял сознание, и оставался лежать на поляне, будто жирный шмат сала на раскалённой сковородке. Разве что ещё не шкварчал и не посвистывал, как это происходит с настоящим салом.

И ещё неизвестно, сколько бы такое продолжалось, если бы не пришли грозы. Распалённый зноем воздух поднялся ввысь, остыл там, превратился в грозовые облака и выпал в виде дождя. Хотя все знают, что такие дожди это типичные ливни, а они подолгу не длятся. Каких-нибудь полчаса и снова выглядывает солнышко, начинается жара. Получается всего лишь краткая передышка в нестерпимом пекле.

В такие моменты хомяк оживал и скорей набивал себя ягодой, поедал её чуть ли ни килограммами. Скорей запихивал её в рот своими коротенькими лапками. А затем опять падал, и лежал не шевелясь, при этом исподтишка оглядывая свои владения, чтоб никто не мог на них посягнуть. Лень и жадность, два ужасных порока, правили им в этот час. И это бы ничего, но тут к ним добавилась ещё и неряшливость, а это тоже страшный порок. И здесь уж непонятно какой порок хуже, жадность, лень или неряшливость. Впрочем, все пороки плохи, однако когда их столько, то это намного опасней.

Если раньше хомяк ещё хоть как-то следил за порядком на поляне, старался сдерживать рост сорняков, где-то что-то подгрызал, пропалывал, не давал траве господствовать над ягодой, то теперь ему было абсолютно всё равно, что где растёт и как много. Так что теперь поляна напоминала огромную, заброшенную свалку лесных отходов. Кругом валялись пучки отжившей травы, объедки от гроздьев земляники, упавшие с деревьев отсохшие сучки и веточки. В общем, кошмарное зрелище.

Разумеется, кто-то может сказать, что такая обстановка царит по всему лесу, мол, повсюду разбросаны сучки и засохшая от жары трава, однако нет, это не совсем так. В каждом уголке леса всегда поддерживается определённый порядок. И только там, где поселился нерадивый зверь, начинается настоящий хаос. Доподлинно известно, что лесные жители рачительные хозяева, у них ничего не пропадает зря, и они тщательно следят за порядком на территориях своего обитания.

И уж конечно они знают, к каким последствиям приводят в сильную жару высохшая трава, сучки и кустарники, а приводят они к лесным пожарам. И поэтому каждый зверь в лесу, будь то медведь, волк, лиса, белка, бурундук или даже мышь борются с сухой растительностью, стараются не создавать очагов пожара. Например, лоси или олени с косулями объедают как можно больше травы ещё до начала жары, чтоб потом её было меньше сухой. Также и другие обитатели леса следят за порядком не создавая захламлённых мест.

А тут на тебе, выискался этакий неряха, лентяй, хомяк-переросток и жирдяй. Захватил огромный кусок лесной территории, ничего на ней делать не хочет, лишь ест, спит, наводит беспорядок и создаёт пожароопасную обстановку. Ну и, разумеется, другие звери в лесу со временем заметили эту безответственность хомяка. Конечно же, собрались и устроили совещание по этому поводу. Первым слово взял, как водится, медведь.

– Итак,… мы тут собрались с вами по очень серьёзному вопросу!… Все мы видим, что творится вокруг; сохнет лес, осыпаются отмершие сучки, а трава превращается в огнеопасное сено!… И порой бывает её даже нечем смочить,… почти все ручейки пересохли, луж с водой практически не осталось,… а грозы нам не помогают!… Жара стоит небывалая,… и если у себя на участках мы ещё хоть как-то поддерживаем порядок, то наглый хомяк захвативший поляну развёл там настоящий бардак!… И с этим надо что-то делать!… Я предлагаю сходить к этому хомяку и указать ему на его разгильдяйство!… кто за такое предложение!?… – выступив с яркой тирадой, спросил косолапый. На что тут же сходу отозвались трое братьев барсуков.

– Э, нет,… лично мы к нему не пойдём,… он вон какой злющий,… или ты забыл медведь, как он тебя покусал!?… Мы хоть ребята и смелые, но с бешеным хомяком дел иметь не хотим!… – резко запротестовали они. И здесь уж сороки зашумели, застрекотали в голос.

– Да-да!… барсуки правы!… не хотим иметь дело с полоумным хомяком!… Он ветками кидается, зубами грозит, бранными словами ругается, на всех кидается!… Никто к нему не пойдёт!… – поддержали они барсучат, и в тот же миг поднялся страшный гвалт. Все что-то кричат, голосят, свою точку зрения высказать хотят. А медведь слушал-слушал да как рявкнет.