Я кашляла и кашляла, не в силах остановиться. Протянув руку, я схватила бокал с водой, который Лола обычно заказывала к чашке кофе.
– Ой, Валерия, ты же захлебнешься.
Выдавив улыбку, я с трудом перевела дыхание.
– Итак, он все же красив? – переспросила я сипло.
– Еще бы, конечно. В целом он очень недурен, – отозвалась Лола.
Кармен затрясла головой:
– Я не согласна. Возможно, я ослеплена гневом, но я не согласна.
– Странно, что Кармен не поладила с красивым парнем, – сказала я шутливо.
– Хватит уже, в конце концов! Не вижу ничего смешного. Он изгадил мне всю жизнь!
– Не драматизируй. Ты злишься на шефа, я сыта по горло фокусами своего любовника, Валерия за два месяца не написала ничего приличного и…
– Большое спасибо, – пробурчала я.
– А Нереа? Скажи еще, что ее тоже затрахали. – Кармен моргнула в ожидании ответа.
– Надеюсь, что да, – весело кивнула Лола, не удержавшись от двусмысленного намека.
– Ох, Лола, в самом деле… – Я повернулась к Кармен: – Нереа с кем-то познакомилась. Похоже, она встречается с молодым человеком, но подробностей мы пока не знаем.
– Тогда договоримся поужинать сегодня вечером? – Лола достала из сумки свой ежедневник.
– Ух ты, давненько она не делилась с нами секретами своей бурной жизни! – рассмеялась Кармен.
– Девочки, сегодня не могу. Давайте лучше завтра. Хочу попытаться написать хоть что-то приличное. У меня работы невпроворот.
– Да успокойся, Валерия, ты за два дня наверстаешь упущенное.
– Боюсь, мне уже ничего не поправить. Я собираюсь начать с нуля. Мне необходимо засесть дома в выходные и не высовываться, даже чтобы вынести мусор.
– Разве ты не говорила, что быть писателем – мечта всей твоей жизни? – напомнила Лола тоном примерной девочки.
– Да, именно так! Но только если есть о чем рассказать и ты не связана обязательствами, пообещав вещь, которую неизвестно еще, примут или нет, не считая финансовой неопределенности… На самом деле я не знаю, правильно ли поступила, бросив работу… Теперь у меня было бы надежное оправдание, будто мне не хватает времени, чтобы писать, и в худшем случае я могла бы рассчитывать хоть на какую-то зарплату.
– Не глупи, черная полоса пройдет, – утешила меня Кармен, обняв за плечи. – Отправляйся домой, побудь немного с Адрианом и не упусти свою музу.
– Да, наверное, так и сделаю. – Я взяла сумку. – Позвоните мне вечером насчет завтрашнего дня, ладно? И предупредите все-таки Нереа, а то потом выяснится, что она занята!
Подруги кивнули.
Я заплатила за кофе и вышла из бара. Небо нахмурилось, похоже, собирался дождь. Весной погода меняется стремительно, совсем как концепция романа. Я поднялась по лестнице на свой этаж, но повременила заходить в квартиру, усевшись на ступеньку последнего пролета. Мне не хотелось будить Адриана, и я, расположившись в подъезде, курила.
Меня по-прежнему занимала личность таинственного избранника Нереа. Я радовалась за нее, хотя подобный поворот событий стал для меня неожиданностью. Размышляя о том о сем, я постепенно переключилась на героев своего романа и те искусственные отношения, которые я им навязывала. Наконец я решила, что пора возвращаться домой. Взъерошив примявшиеся волосы, я затушила сигарету, достала ключи и переступила порог погруженной в полумрак квартиры.
Адриан пошевелился на кровати. Утром он встал очень рано, чтобы сделать серию фотографий на восходе. Целую неделю он работал как сумасшедший, выбирая подходящую натуру с хорошим освещением. Я смутно представляла, с чего вдруг ему понадобились эти снимки и для какого журнала, но знала, что муж считал заказ очень важным. Мы редко разговаривали о работе, не желая усложнять отношения бременем повседневной рутины. Мы стремились превратить свой дом в тихое уютное гнездышко, где не было бы места тревогам и огорчениям. Не знаю, в чем и когда мы совершили ошибку, но мы ошиблись катастрофически.
Стащив без особого изящества джинсы, я бросила их на кресло, распустила волосы, села на кровать и подползла к мужу, извиваясь как червяк. Я обняла его, и он, приоткрыв глаза, улыбнулся.
– А я уж испугался, что это Лола… В последнее время она совсем свихнулась, – пробормотал он.
– Думаю, пока не до такой степени. – Я поцеловала его в лоб.
– Что с тобой?
– Ничего. А что со мной может быть?
– Не знаю, ты какая-то… сама не своя. – Он потянулся, просыпаясь.
– Я немного застопорилась с романом.
– Чем больше ты о нем думаешь, тем больше запутываешься. Давай посмотрим. Расскажи, как развивается сюжет.
– Ну как… Глория встретила незнакомца, и с первого взгляда между ними возникла глубокая внутренняя связь.
– И что дальше?
– Не знаю. В том-то и дело, что я не знаю, как раскрутить историю.
– Но твой первоначальный замысел казался интересным и многообещающим, – возразил Адриан, поворачиваясь ко мне.
– Да, но роман живет своей жизнью. – Я потерла лоб и взъерошила волосы. – С этим невозможно справиться. События развиваются совсем не по моему сценарию. Хуже того, сколько я ни пытаюсь вернуть сюжет в нужное русло, у меня ничего не выходит. Роман своевольничает.
– Рассказывать о любви довольно сложно.
– А если я сделала ошибку, Адриан? Если у меня не получится и всем надеждам придет конец?
Адриан встал с кровати и поднял жалюзи. Уже начинался дождь, а мужу всегда нравилось сероватое освещение, подернутое голубоватой дымкой. Он взял камеру и, присев на подоконник в привычной позе, два или три раза щелкнул меня. Взглянув на экран, он остался доволен результатом и улыбнулся. Как же он был красив! И я засмотрелась на Адриана, ощупывая взглядом каждую часть его тела, спускаясь от стройной шеи и накачанных плеч к широкой крепкой груди и плоскому животу. Я еще помнила, как мы в последний раз занимались любовью – в кресле. Но я уже забыла когда. Несколько месяцев назад? В любом случае очень давно. Он покрыл мое тело влажными поцелуями, а потом с силой взял меня. Я кончила дважды.
Наконец Адриан заговорил, развеяв мою задумчивость. Он попытался объяснить, что мне не нужно, чтобы кто-то верил в меня, поскольку процесс работы – это и есть удовольствие и награда.
– И все же этого мало, ты прекрасно знаешь, – жалобно сказала я со смешком.
– Если мои слова помогут тебе, я скажу, что искренне убежден: писать книги и есть твое истинное призвание. Все получится, вот увидишь. Творческий процесс не измеряется рабочими часами, он весьма прихотлив.
– Надеюсь, муза все же вернется, – вздохнула я, немного приободрившись.
– Однако, как говорил Пикассо, музы заглядывают к вам на огонек во время работы. – Адриан подмигнул и снова рухнул на кровать рядом со мной.
Я потянулась, чтобы забрать у него цифровую камеру, но поцелуй в плечо отвлек меня. Повернувшись, я посмотрела на него. Он улыбнулся и поцеловал меня в плечо снова, обнимая за талию.
– Что на тебе надето? – спросил он.
– Футболка, – шепнула я дрогнувшим голосом.
– Ты так и ходила в кафе?
– Нет, штаны я только что сняла.
Его рука поползла вверх по ноге и, проделав путь вокруг бедер, спустилась к ягодицам. Я сдержала стон, когда он их стиснул. Я прижалась к нему, и мы поцеловались. Один раз, коротко. И дважды – крепко и страстно. Боже. Надо ловить момент. И я его не упущу! Стянув майку, я оседлала Адриана. Он тоже избавился от футболки. Мамочки, он даже разделся по собственной инициативе, а это сулило многое. Я отшвырнула лифчик, и он прижался лицом к моей груди, поймав губами сосок. Запрокинув голову, я скользнула рукой в панталоны, в которых он лег спать. Сюрприз! Лишь слабый намек на эрекцию. Я ритмично заработала рукой, совершая движения вверх и вниз. Он стиснул челюсти. Я ускорила темп. Браслет часов на запястье мерно звякал, стуча о циферблат в такт движениям.
Адриан не остался равнодушен к моим усилиям, он постепенно возбудился и окреп. Оценив его готовность, я сняла трусики и села на него верхом. Ему не было нужды гладить меня или ласкать пальцами, чтобы подготовить. Я умирала от желания почувствовать его внутри себя.