Ровно через полчаса лорд Эдвард в своем охотничьем костюме, состоящим из твидовой куртки-норфолк с брюками и кожанами крагами спустился в общий зал. Все канделябры были зажжены, комната была ярко освещена, таверну наполнял гул грубых голосов.

– «Добрый день, почтенные» – ровным голосом произнес лорд Фарлоу. Головы разом повернулись, и, чуть помедлив, нерешительно вразнобой поздоровались. Лорд Эдвард подошел к стойке, где стоял теперь уже сам хозяин, Чарльз Виндзор. Поздоровавшись с кабатчиком, лорд Эдвард повернулся к другим посетителям и снова обратился к ним: «Я приехал сюда на несколько дней, чтобы прогуляться и провести время на природе. Чарльз, я угощаю ваших посетителей за свой счет, добавьте всем лучшего эля, и пусть мое пребывание здесь станет приятным. Быть может, на отдыхе мне понадобятся услуги некоторых жителей Фарлейкса». «Желание гостя – закон в моей таверне, сэр» – важно объявил Чарльз Виндзор и церемонно поклонился. Крестьяне были немного озадачены, но веселый звон стаканов и бульканье бочонка в умелых руках мистера Виндзора, простое поведение и охотничий костюм лорда, присевшего за свой ужин из домашнего хлеба, яичницы и жаркого, очень быстро рассеяли их настороженность, и они вернулись к своим привычным занятиям.

Ужин был давно окончен, и лорд Эдвард в задумчивости лежал на кровати в своем номере перед догорающим камином.

Ровно в половине девятого вечера все крестьяне разошлись почти одновременно и даже как-то торопливо, некоторые коротко поблагодарили «благородного лорда за его королевскую щедрость». На улицы Фарлейкса уже опустилась черная как вороная лошадь ночь, в небе висели редкие звезды. Полная луна временами скрывалась в облаках, гонимых холодным северо-западным ветром. В ответ на вопрос Эдварда, куда это вдруг заспешили посетители таверны, Маргарет Виндзор быстро отвела глаза и преувеличенно громкой загремела посудой, что-то пробормотав о том, что завтра им опять рано вставать и долго работать. Доброй ночи, лорд Эдвард, с вашего позволения, сэр, мне тоже пора. Ночи сейчас холодные, так что положу вам в кровать бутыль с горячей водой.

Занятый этими все более и более путанными мыслями, лорд Фарлоу постепенно погрузился в сон.

Когда большие часы в общем зале таверны глухо пробили полночь, Эдвард вдруг проснулся с ощущением надвигающейся опасности. Наученный опытом, он никогда не игнорировал такие ощущения, быстро встал и огляделся.

Собака мирно спала перед кроватью.

Через три комнаты от него слышался приглушенный разговор. Эдвард понял, что в этом тайном ночном разговоре он сможет отыскать ключ к странным событиям, происходившим в этой деревне. Однако, он не собирался ни оставлять грязные следы на полу, ведущие от двери чужой комнаты к его временному пристанищу, ни, тем более, быть позорно пойманным за подслушиванием чужих разговоров.

Надеть чистые кожаные охотничьи краги на мягкой подошве, не дающей стука даже при быстро беге по паркету было делом одной минуты, и лорд выскользнул за дверь в коридор.

Нащупав стены, Эдвард быстро двинулся в сторону полоски света, выбивающейся из-под двери комнаты хозяев, остерегаясь задеть выступавшие из стен канделябры.

Первый голос принадлежал Маргарет Виндзор, он был окрашен нот ками нетерпения, досады и даже гнева.

– Сколько раз тебе говорить, Том! С Викторией Бэкингем у тебя все клонится к такому честному делу, как брак. Разве мы против, чтобы наш сын завел свою семью, подарил нам внуков, жил счастливо – и, в конце концов, это тоже немаловажно! – чтобы прекрасные колбасы и другие мясные изделия мистера Винсента Бэкингема украсили нашу не менее прекрасную таверну?

– Черт возьми, я люблю Викторию, но ее отец слишком спесив. У него слишком много требований к будущему зятю, и, чтобы не ударить в грязь лицом, я должен быть хорошим охотником, даже лучшим!

– Ты хороший охотник, Том. К тому же, ты наш сын и единственный наследник нашего состояния. И это ему прекрасно известно.

Второй голос принадлежал Тому, и в нем слышалось неудовольствие.

– Тебе хорошо известно, что без этого красного камня я не смогу каждый день приносить добычу с охоты, а этот старый хрыч на меня взъестся и еще, не дай Бог, передумает выдавать за меня дочь. Взгляните за его золотые очки, там таится алчность и бессердечность! А когда красный камень у меня, дичь так и попадается на моем пути.

– ТИШЕ! Зачем так кричать! Не забывай, теперь у нас есть постоялец, и он может нас услышать. С виду хороший человек, но слишком уж он себе на уме.

Лорд Эдвард усмехнулся про себя в темноте, ему польстила эта столь искренняя характеристика.

– Это заезжий аристократ не внушает мне доверия, мать. Он любезен, даже щедр, но мне кажется, что он что-то вынюхивает. Чувствую, что его приезд принесет серьезные изменения, но нужны ли нам они? По мне так у нас и так все неплохо.

Чарльз Виндзор вступил в беседу и примирительно сказал:

– Не будем придавать слишком много значению приезду лорда Фарлоу из Лондона. Думаю, он из тех скучающих и праздных благородных господ, которым время от времени хочется погулять в лесу, дабы чем-то себя занять… Не думаю, что он задержится здесь у нас надолго. А с мистером Бэкингемом мы переговорим, и он убавит свою спесь, вот увидишь. Послушай доброго совета, Том, отнеси это камень преподобному Джеймсу. Ему лучше знать, что делать с этой недоброй вещью. Иначе быть беде, очевидно, что не от людей эта вещь пришла…

Эдвард почувствовал, что разговор заканчивается и торопливо скользнул в спасительную темноту коридора, замерев у своей приоткрытой двери и готовый бесшумно скрыться за ней. Через несколько секунд дверь комнаты Виндзоров хлопнула, шаги Тома загремели вниз по лестнице. Свечи при нем не было.

Но Том не вышел из таверны. Судя по звуку, он отодвинул один из стульев и тяжело вздохнув, присел.

Лорд Эдвард поморщился. Загадок стало только больше.

Супруги Виндзор вскоре погасили у себя свет.

В кромешной тьме лорд осторожно приблизился к лестнице на первый этаж и заглянул вниз. Том сидел у окна, освещенный светом луны, и на столе перед ним лежал тускло светящийся в темноте красно-багровый камень величиной чуть меньше кулака. Том в нерешительности медленно перекатывал его по столу, будто не зная, как с ним поступить.

Лорд Фарлоу быстро сходил в свою комнату, взял зажженую свечу и предусмотрительно накрыл ее кувшином, чтобы свет не выдал его раньше, чем это необходимо. Том, конечно, славный парень, но этот камень… неизвестно, откуда он его взял, какую мрачную тайну он скрывает и на что готов пойти, чтобы его секрет так и остался секретом. Побуждаемый этими соображениями, Эдвард положил в карман револьверы и заткнул за пояс свою тяжелую трость.

Самое трудное было красться по этой скверной скрипучей лестнице, приходилось вымерять каждый шаг. Неподвижная фигура Тома по-прежнему горбилась перед окном.

Когда спуска по лестнице оставалось всего три ступеньки, лорд внутренне собрался.

– Мастер Том, что это вы тут делаете, сэр? – насмешливо спросил лорд Эдвард, одновременно быстрым движением скидывая ненужный более кувшин со свечи и нащупывая в кармане револьвер. Том вскочил, как ужаленный и вороватым движением спрятал камень, вглядываясь в темноту.

– Не трудитесь толкать эту штуковину себе за пазуху, юноша, я все видел. Вы, никак, решили кому-то продать этот полудрагоценный камень – который, кстати, неизвестно как еще к вам попал. Убили какого-нибудь остановившегося у вас ювелира?

Даже в темноте было заметно, как глаза Тома выпучились, как у болотной лягушки, выдавшей заливистую трель.

– Святой Боже! Да вы с ума сошли, ваша милость!

– Не злите меня, Том, у меня сейчас в руке револьвер и я умею стрелять сквозь карман. В этой таверне явно скрывают какую-то тайну. Не занимаетесь ли вы тут ограблением и убийством приезжих гостей? Почем знать, что я не стану вашей следующей жертвой?