Самец не спеша пересек отсек, держа наготове копье и лазер. Было очень тихо. Настолько тихо, что хруст стекла под подошвами зазвучал почти оглушительно. Если бы не показания разведчиков, Сумрак и предположить бы не мог, что тут может прятаться нечто живое. Но Жесткач реально обнаружился в самой дальней части помещения, за очередным нагромождением банок. Сын Грозы прикончил его быстро, всего несколькими выверенными движениями, почти ничего не разбив вокруг. Хотя, похоже, это была уже достаточно старая особь или, может, больная — слишком уж слабо Жесткач сопротивлялся. Не исключено, кстати, что он забрел сюда с голодухи и сожрал несколько образцов, в результате отравившись консервантами.
Следующее помещение встретило Сумрака полной разрухой. Очевидно, здесь когда-то велся ожесточенный бой: стены несли бессчетные следы выстрелов, мебель частично была перевернула, частично поломана. В окружающем хаосе едва угадывалась медицинская лаборатория, а, возможно, и генетическая. Сотни ячеек по стенам, расшатавшиеся ряды инкубаторов и изолированных боксов, помятые металлические столы; на полу — опять пыль, битое стекло, засохшие лужи непонятного происхождения и многочисленные скелетированные тела.
Жесткач, по-хозяйски разлегшийся на блоке неких контейнеров, при появлении охотника резво вскочил, но столь же быстро скатился вниз, сраженный лазерным залпом. Никакого терпения уже не было с каждым долго возиться…
Третья лаборатория оказалась химической. Сумрак лишь заглянул туда, но заходить побрезговал — твари в помещении все равно отсутствовали, зато весь пол был залит какой-то блестящей липкой дрянью. Немного ее вытекло через порог, удивительным образом разъев слои «паутины», но не тронув металл. Похоже, тут разрабатывали какой-то новый растворитель. Оставалось лишь гадать, какой здесь мог витать запах — к счастью, узнать это наверняка воину не грозило, так как фильтры его маски работали исправно, отсекая «ароматы» заброшенной станции и предотвращая риск отравления всякого рода летучими веществами.
Подумав немного, Сумрак вернулся в предыдущее помещение, где отломал у мертвого солдата один палец, потом пришел обратно и помакал его в странную жижу. Вопреки надеждам, палец не расплавился. Тогда самец сокрушенно вздохнул и выкинул его, после чего взялся за последовательное опечатывание всех трех лабораторий.
— Жутко тут как-то, — прокомментировал ситуацию достаточно долго молчавший до того Кошмар.
— Спокойно, зато, — парировал Сумрак, хотя, по правде говоря, корни его гривы тоже сейчас находились в слегка приподнятом состоянии. Пустота и тишь разоренных отсеков действовали тягостно, давяще. И еще постоянный хруст под ногами; пепел, плесень и пыль, лужи неизвестных жидкостей… Мертвые сородичи, мертвые животные, мертвые механизмы… И вся атмосфера какая-то мертвящая.
— Сейчас идем в большую техническую лабораторию, — объявил Кошмар, стоило напарнику закончить с дверями. — Там еще тварь шастает, смотри внимательно, помещение обширное, придется погоняться.
Сумрак взглянул на полученное изображение, щелкнул проводнику и отправился к следующей цели, проход к которой открывался со стороны центрального коридора. Лаборатория и впрямь оказалась просто гигантской. По имеющимся данным, здесь прежде проектировалось и совершенствовалось вооружение, нацеленное на истребление самых разных тварей, а также создавались новые типы защитных покрытий, экзосеклетов и имплантов. Вся обстановка свидетельствовала о том весьма красноречиво, являя собой нечто среднее между больницей и производственным цехом. Алые отсветы аварийных ламп выхватывали из полумрака очертания каменных столов, непонятного назначения станков и роботизированных установок. Последние выглядели сейчас особенно уныло и жалко из-за толстого слоя «паутины» и пыли. Мощные зацепы и манипуляторы некогда внушительных механизмов теперь либо безжизненно повисли, либо страшно вывернулись, словно конечности неведомых существ, скорчившиеся в предсмертной контрактуре. Статичность общей картины вызывала необъяснимый трепет, пробуждая некие глубинные невнятные ассоциации и словно подсказывая, что абсолютно ничего хорошего за этой неподвижностью таиться не может.
Осматривая помещение, Сумрак вдруг ощутимо вздрогнул, заметив вдоль дальней стены шеренгу массивных яутжеподобных фигур. На краткий миг ему показалось, что он увидел там замерших воинов из своего сна, но затем самец быстро осознал свою ошибку, разглядев в фигурах манекены для формирования брони. Безликие истуканы выстроились в тени, приняв неестественные, изломанные позы. У некоторых отсутствовали головы и конечности.
Двигаясь через лабораторию, Сумрак в который раз невольно поежился. По сторонам застыли безжизненные тени предметов, которые, хоть и никогда не являлись живыми объектами, теперь, в недрах заброшенной станции, производили еще более угнетающее впечатление, чем истинные покойники. Здесь особенно остро чувствовалось нечто чуждое, мрачное, леденящее, с самого начала витавшее на всех уровнях, но до сих пор не способное оформиться в более четкое представление. Казалось, помимо «паутины» Священной Дичи, «Остров» изнутри целиком был покрыт незримым налетом загробности и безысходности, расползающимся и всепроникающим, ощущающимся самой подкоркой мозга, удушающим, тлетворным…
Жесткач будто бы поджидал его здесь давно. Медленно выступив из темноты, он царственно поднялся во весь рост, прорвав тревожную тишину своим яростным скрежетом. По габаритам это был неудавшийся Страж — он чуть-чуть не дотягивал до своих более продвинутых собратьев, возможно, питания в детстве не хватило, либо конкуренции не выдержал… Тем не менее, поведение его не походило на тактику обычных солдат, способных либо нападать, очертя голову, либо бежать от страха. Нет, гигант, вышедший на Сумрака знал цену себе и мог оценить противника. И сейчас он бросал охотнику вызов.
Глухо зарокотав в ответ, сын Грозы медленно извлек из-за спины копье. Металл привычно запел под пальцами, когда два разящих острия выскочили из середины древка, встав упорами в фиксирующие пазы. Сумрак крутанул оружие пред собой, готовясь принять бой. Наблюдая за разворачивающимся действом, Кошмар невольно напрягся…
Первый выпад совершил противник. Сумрак проворно отскочил, уворачиваяь от когтистых лап, и ответно кольнул копьем в бок Жесткача. Взмах смертоносного хвоста, что последовал дальше, едва не достиг цели, но был отражен охотником в последний момент, и вновь копье нанесло свой удар, поразив грудь чудовища. Всплеск кислотной жидкости, визг — и противники разошлись, рассматривая друг друга с почтительного расстояния, выжидая момент, тщательно готовясь к новому нападению.
Происходящее сейчас принимало облик отнюдь не рядовой схватки охотника со Священной Дичью, но продуманного поединка двух сильных воинов, размеренного и выверенного до самых мелочей. Кошмар смотрел во все глаза, наблюдая за тем, как поначалу весьма неторопливый бой постепенно набирает обороты. Как скорость движения соперников неумолимо возрастает, и с каждой минутой их действия приобретают все более необычный характер, превращаясь во впечатляющий — да что там! — просто умопомрачительный в своем грозном великолепии смертельный танец.
Сын Броска прежде не раз видел, как Проклятье дерется с Жесткачами, дрался и сам во время Первой Охоты, но все те события происходили мгновенно, без малейшей доли изящества, как гонка на выживание. И вот теперь молодой самец видел нечто принципиально иное, нечто неизмеримо опасное и непостижимо прекрасное. Он даже представить себе не мог, что Священная Дичь может двигаться ТАК. Как не ожидал, что его напарник, обычно такой задумчивый и спокойный, даже во время большинства зачисток остающийся достаточно бесстрастным, способен, по неясной причине воодушевившись, за считанные секунды настолько преобразиться в бою. Сумрак будто бы стал крупнее, и одновременно его движения, прежде заметно стесненные скафандром и полученными ранами, обрели поразительную пластику и стремительность, а уж что вытворяло копье, мелькающее в его руках… Боги, таких приемов Кошмар не видывал ни у Наставников, ни у Великих Воинов, ни даже у самого Вожака Гнева…
