Второй непростительной ошибкой исследователей, как считали воины, был собственно выбор предмета научных изысканий. Основным назначением «Острова» стали генетические эксперименты со Священной Дичью, призванные объяснить механизм заимствования ею параметров организма-хозяина. Да, воины иногда тоже позволяли себе нотку пренебрежения по отношению к почитаемым существам, называя их Жестким или Трудным мясом, Жесткачами… Но чтобы лезть и перекраивать самое святое — нет, извините, это был уже перебор.
Не прослужив и пары лет, исследовательская база стала преподносить сюрпризы. Начались непонятные перебои в работе систем, мистическим образом пропадали данные, то и дело сбегали опытные образцы… Поначалу экипаж списывал это на какие-то изначальные незамеченные дефекты и некомпетентность некоторых специалистов, но, когда звездолет прошел полную диагностику, а состав команды был тщательно пересмотрен, и ни то, ни другое не принесло ожидаемых изменений, светила науки уже сами не на шутку встревожились и согласились позвать служителей Храма. Но «Острову» было не суждено пройти через очистительный обряд. В одну из ночей, уже после обхода и проверки всех вольеров, блок для содержания живого материала был по неизвестным причинам нарушен, и целая стая вечно голодного молодняка Жесткачей вырвалась на свободу. Из захваченного врасплох экипажа не уцелел никто. Священная Дичь отомстила за проявленное неуважение…
Друг за другом в недра «Острова» отправились две бравые команды зачистчиков, да так друг за другом и сгинули, вызвав настоящий шок в сообществе охотников и разговоры о проклятии. Не исключено, что истинной причиной провала обеих операций была попросту крайне неудачная конструкция станции, изобилующая узкими коридорами и огромным количеством отсеков, превратившихся теперь в череду смертельных ловушек. Тем не менее, стоило кому-то раз заикнуться насчет происков нечистой силы, как слухи моментально расползлись, перепугав оказавшихся неожиданно слабонервными в данном плане вояк.
Просто оставить столь ценный объект было бы огромным расточительством. Мало того, что сама станция вышла недешевой, так еще и на борту ее содержался внушительный массив экспериментальных данных, не успевший подвергнуться обработке и недоступный к дистанционной выгрузке. Потому в общей базе уже давным-давно висела задача по очистке станции, но никто более не желал за нее браться. Бесстрашные воины пасовали перед этим заданием все, как один, мотивируя свои отказы тем, что Охота — это одно дело, а влезание в обитель злых духов — совсем другое. В результате, прежде являвший собой образец высоких технологий и средоточие знаний, ныне «Остров» бесцельно дрейфовал в открытом космосе, обратившись в населенный кровожадными тварями могильник.
Некоторое время еще теплилась надежда на то, что Жесткачи, сожрав всех находящихся на станции существ и все белковые припасы, просто передохнут от голода или, хотя бы, впадут в глубокий анабиоз, и их можно будет перебить. Однако, прошло уже более десятка лет, а продолжающий поступать с «Острова» автоматический сигнал свидетельствовал о том, что новые хозяева живут и здравствуют, активно перемещаются и, по-видимому, даже преумножают свое число… Объяснить происходящее не брался никто, и «Остров» продолжал оставаться непокоренным.
Сумрак был несуеверен. Пройдя свой нелегкий путь становления как воина, он в свое время отказался от многих прежних взглядов. В частности, ему пришлось оставить в далеком детстве все религиозные мотивы, народные предания и материнские сказки. Они до сих пор отдавались трогательной теплотой в его сердце, но настолько не соответствовали постигшей его суровой действительности, что принимать их на веру самец более не мог. В итоге по отношению ко всему произошедшему с «Островом» у него сформировалась совершенно иная позиция, чем у большинства. По его мнению, станция явно имела какие-то технические дефекты, которые были не замечены на почве поглотившего всех, кто имел к ней отношение, мистического ужаса. Тот же страх сделался причиной постоянных ошибок экипажа — в любом случае, ученые, которым не раз было высказано, что так вот, без Жрецов, дела не делаются, подсознательно волновались…
Короче говоря, Сумрак не считал «Остров» таким уж сложным объектом. Имеющим некоторые требующие проработки нюансы — да, но не безнадежным. С другой стороны, именно сказки про демонов, захвативших станцию, делали ее особо привлекательной для молодого воина в плане Охоты. Причина была не важна, был важен лишь итог: все воины боялись туда соваться, что придавало «Острову» прямо-таки заоблачный рейтинг. И отважившийся ступить на его борт сорвиголова в случае своей победы немедленно удостоился бы крупного повышения. А именно этим сейчас был весьма озабочен сын Грозы. Он даже прикинул, что зачистка «Острова» станет для него равноценной примерно полутора, а то и двум десяткам успешных Охот. Конечно, задача являлась действительно сложной, но он готов был рискнуть. Все ради них…
Да, это была истинная правда. Сумрак замахнулся на выполнение столь опасного задания не ради того, чтобы потешить самолюбие или повысить свой престиж. Он шел на это ради того, чтобы стать достойным собственного гарема и, главным образом, Грезы.
Уже в который раз молодому самцу вспоминалось долгое прощание с супругами…
Первоначально рассчитывавший улететь раньше срока, Сумрак наоборот задержался с ними до самого конца Сезона. В оставшееся время, покуда держался запал, они спаривались как ненормальные уже не только по ночам, а почти круглыми сутками. При этом оказалось, что Сумрак весьма заблуждался, наивно полагая, будто самки, признав его своим постоянным партерном, начнут относиться к нему более уважительно. Они так и продолжали свои эксперименты над ним, неожиданно легко втянув в них еще и Грезу. С одной стороны, было, конечно, отрадно, что сестры приняли новую самку благосклонно, но несколько настораживало, что она так шустро спелась с ними на почве разврата, напоследок вытворив под руководством Прорвы и Осени несколько откровенно потрясших Сумрака вещей. Впрочем, он уже смирился с неуемной сексуальной фантазией старших дамочек и к появлению подобных замашек у своей возлюбленной тоже постарался отнестись с пониманием. Самое главное, что они не переносили свои эмоции на бытовые и личные взаимоотношения, вне любовного ложа ведя себя довольно ласково и покладисто. Сам же самец изначально был склонен разделять эти две сферы жизни, потому быстро адаптировался к новой роли владельца гарема.
Зато, когда самки наконец успокоились, да и его собственное желание сошло на нет, Сумрак смог в полной мере оценить иную сторону супружества. Последние несколько суток перед отбытием самец и его самки просто находились рядом, наслаждаясь присутствием друг друга и посвящая основную часть времени продолжительному совместному отдыху. Любимые устраивались вокруг своего ненаглядного охотника, прижимаясь и обнимая его со всех сторон, и дремали, либо развлекали его беседой. А Сумраку в эти моменты всякий раз невольно приходила на ум благодатная ассоциация с собственными детскими годами, когда он был окружен вниманием многочисленных сестер. Воин никогда никому не признавался в этом, но в компании сексуально пассивных женских особей на него всегда снисходило непередаваемое чувство спокойствия и безмятежности.
В день отбытия жены даже не отпустили его на охоту. Весь день они липли к нему так, что было просто не оторвать. Вечером они проводили его до челнока, вот уже три недели гордо красующегося на площадке у стен гарема, и целый час совместными усилиями мешали снаряжаться. Наконец ему не без труда удалось выдворить самок со своего транспорта. Сумрак загерметизировал входы, быстро проверил работу всех систем и запустил двигатели. Челнок загудел и тяжело оторвался от земли, начав набирать высоту. Через стекло кабины Сумрак в последний раз тоскливо посмотрел на стремительно удаляющиеся фигурки расстроенных самок, все еще стоящие, тесно сгрудившись, подле стартовой площадки, и отвернулся. Конечно, в общей сложности он пробыл с ними ничтожно мало… Но что поделать.
