— Красиво стоишь, — насмешливо стрекотнул Кошмар. Сумрак лишь мрачно фыркнул. Он еще и издевается…
Сын Грозы сейчас чувствовал себя как никогда глупо. Он стоял в одной набедренной повязке посреди отсека, растопырив руки, и ждал, пока высохнет краска. И ведь угораздило его кинуть в ремонтный набор несколько маркировочных приборов — думал, мало ли, отметки какие по ходу зачистки придется ставить, или еще куда сгодятся… Сгодились вот — лучше не придумаешь. Используя красный и белый цвета, ему пришлось ради успокоения Кошмаровой души раскрашивать себя, точно дикарю. Иной альтернативы Сумраку не виделось — откажись он, и Кошмар выдумал бы еще ворох несуществующих проблем, потом поверил бы в них, и они, конечно, не замедлили бы появиться. И тут даже не о материализации мыслей шла речь — просто неуверенный в себе проводник мог начать совершать ошибки. В данном случае Кошмарику было проще подыграть.
Сумрак занимался этим специфическим бодиартом на протяжении двух часов, старательно покрывая замысловатым геометрическим узором лицо, грудь и плечи. Всю процедуру он проделывал перед найденным на соседнем складе зеркальным листом теплоизоляционной обшивки. Сперва он долго мучился пытаясь верно перерисовать символы, но затем додумался отразить изображения по горизонтали, и дело уже пошло намного быстрее. Последним, чем украсил себя самец, были «Глаза Черного Воина», которые он начертил на ладонях — символы, призванные направлять карающую руку (или обе, если приходилось действовать двумя).
Уложился он как раз к моменту пробуждения напарника. Кошмар вышел на связь довольный и отдохнувший, а потому не замедлил сразу отвесить другу издевательский комплимент. Впрочем, тут же похвалил за прилежание и качественное исполнение боевой раскраски.
Этой ночью оба самца спали на удивление спокойно и крепко — сказался ли разговор по душам, состоявшийся накануне, либо дала о себе знать накопившаяся усталость, но они не видели никаких снов и даже почти не ворочались. Спали, как и раньше, поочередно — это было непреложным правилом. Сперва на боковую отправился Сумрак и беспробудно продрых аж десять часов вместо стандартных шести. Ну, оно и понятно: боль, не позволявшая ни расслабиться, ни улечься удобнее, наконец-то начала отпускать. Кошмар не мешал ему отдыхать — пара часов на фоне потерянных суток уже не играла решающей роли. Правда, Жескачи все активнее ломились в задраенные лифтовые шахты, но основным нападкам подвергались первый и третий уровни, являвшиеся для колонии жизненно важными, второй же твари пока игнорировали, оставляя утомившемуся охотнику время на восстановление. Что до атакуемых дверей, то они, слава богам, выдерживали, хотя, Жесткачи явно просекли, как работают запирающие механизмы, а потому дергали и кусали их с удвоенной силой.
Кошмар после Сумрака тоже выспался от души, довольный своей маленькой победой над убеждениями напарника и одновременно слегка отошедший от напряженной роли боевого кукловода. Демоны не пробились на это раз в его сновидения, очевидно, почувствовав свою беспомощность — проводник тоже начертил на себе несколько магических пиктограмм, мысленно досадуя, что не догадался об этом раньше.
Тем не менее, «выходной» остался позади, и теперь пора было возвращаться к выполнению задания. Пока краска на теле сына Грозы мучительно медленно подсыхала, напарники стали планировать день.
— Значит, сейчас я возвращаюсь на третий уровень, — начал было Сумрак, но Кошмар его прервал.
— Давай-ка оставим его еще на сутки в покое, — предложил он. — Там посерьезнее проблемы есть. Нужно убрать этих мерзавцев из шахт, пока они не взломали двери. Если прозеваем, то придется первый и третий уровень повторно обрабатывать, и уж совсем не хочется, чтобы они прорвались на второй. Жесткачи уже практически не реагируют на репелленты — чихают, пускают слюни, но все равно прут вперед — да ты и сам видел. Сейчас в шахтах сосредоточилось около шестидесяти процентов оставшегося взрослого поголовья, если удастся их массово покрошить, то дальше будет намного быстрее и легче дело двигаться, только вот пока не знаю, как под таким напором с той стороны двери-то открывать… Разве что, перед распечатыванием каждой шахты побольше отпугивателя распылять, чтоб расползались, а потом кидать гранату…
Выслушав рассуждения собрата, Сумрак ненадолго задумался. Осторожно проверив пальцем узор на своем плече и убедившись, что тот почти не мажется, воин с озадаченным видом уставился в камеру, заменявшую ему с некоторых пор лицо собеседника, а затем изрек:
— А у разведчиков же крепкие манипуляторы?
— Ну, да… — неуверенно пробормотал Кошмар, не понимая, к чему товарищ сейчас клонит.
— А мы можем позволить себе еще пятью штуками пожертвовать?
— Вот не нравятся мне эти твои разговоры, — проворчал проводник. — Ну, если очень нужно, то пятью, так и быть, можем пожертвовать… Что ты задумал такое?
— Да просто все, — ухмыльнулся сын Грозы. — Вручаем «жучкам» гранаты и отправляем во все шахты, делов-то. Если рванет в самой гуще Жесткачей — а мы сделаем так, чтобы рвануло именно там, — то всю ораву надолго выведет из строя, и я прямо со второго уровня по очереди зачищу все шахты. Взрывы отпугнут остальных особей, так что сразу после этого я смогу перейти на следующий ярус, скорее всего, почти беспрепятственно.
— А может сработать, — после недолгих колебаний согласился Кошмар. — Но тебе нужно будет действовать очень быстро.
План сработал. Но действовать и впрямь пришлось в очень шустром темпе. Про себя Сумрак отметил, что, если где-то устанавливался мировой рекорд по скоростной сварке металла, то он его давным-давно уже побил. То, чем он сейчас занимался, до дрожи напоминало полосу препятствий, на которой тренировали мальков в училище. Юнцов загоняли в катакомбы и заставляли поочередно то выбираться из ловушек, то сражаться до потери пульса, а то решать головоломки, и все за ограниченное время. Тогда от быстроты переключения между разными видами деятельности и качества исполнения заданий напрямую зависела целостность шкуры. Сейчас происходило нечто похожее. С той разницей, что на этот раз нерасторопность могла с большой долей вероятности привести к скорой и страшной смерти.
Когда в пяти шахтах одновременно рванули добросовестно доставленные роботами боеприпасы, Сумрак уже находился возле входа в первую из них. И… Начали! Взрыв, команда проводника, срезание печати — меньше минуты. Перенастройка лазера, сигнал «все спокойно», выход на аварийную лестницу, зачистка шахты без спуска — три минуты. Возвращение в коридор, запечатывание двери — две минуты. Бегом к следующей шахте — сорок секунд. И далее весь цикл заново.
Ранения давали о себе знать, но приходилось терпеть, сжимая зубы, и шевелиться. Сегодня следовало максимально долго продержаться без препаратов. Полностью вышло бы вряд ли — «Остров» являлся отнюдь не тем местом, которое располагало к отдыху, так что прохлаждаться и восстанавливать силы во время зачистки уровней было некогда, но хотя бы первую половину дня стоило провести без насильственной выжимки ресурсов организма. Радовало то, что станция наконец-то наполнилась кислородом, и дышать теперь можно было гораздо свободнее, к тому же, не испытывая постоянной проклятой жажды. На всякий случай у Сумрака, конечно, имелось с собой несколько регенерирующих патронов, но он не планировал их сегодня использовать.
Удалось без заминок обработать три шахты, прежде чем оглушенные солдаты, наконец, начали приходить в себя. Когда Сумрак вскрыл четвертую, то от нескольких особей уже пришлось отбиваться, правда, Жесткачи все еще были дезориентированы, а потому справиться с ними не составило большого труда. При заходе охотника в пятую шахту оклемавшиеся солдаты, очевидно, получившие от Королевы срочный сигнал об отступлении попытались дать деру и, к сожалению, с десяток тварей ускользнуло, но остальных сын Грозы резво прикончил.
— Они ушли на пятый ярус, — сообщил Кошмар, — Матка позвала, чтобы уплотнить свою оборону. Они будут стеречь выходы, но пока не решаться снова лезть в шахты. У тебя есть отличная возможность перейти на четвертый уровень. Там сейчас находится всего девятнадцать особей, и они взяли тактику затаивания, таких орав в коридорах, как прежде, уже нет.
