Неожиданно с самого краю передней шеренги кто-то шевельнулся. Сумрак обернулся и, будто не подчиняясь сам себе, сделал шаг в ту сторону, внутренне вновь замирая от ужаса. Оказалось, что вдоль строя он идти мог. Бежать назад — нет, а медленно передвигаться в сторону мог… Самец сделал еще пару шагов. Остановился. И опять крайний боец качнулся всем телом… Внезапно стало тяжело дышать, и Сумрак понял, что маски на нем тоже нет. Он судорожно схватил воздух широко раскрытой пастью и сглотнул вязкую слюну. Грудь сильно сдавило… Едва переведя дух, самец все-таки заставил себя пойти дальше. Наконец, сделав еще несколько шагов, он достиг воина, который, как показалось, только что двигался. Но тот стоял, словно истукан, так же, как все остальные… Странно, но из всей массы этот охотник выделялся свои низким ростом — оказавшись перед ним, Сумрак смотрел теперь сверху вниз. Значит, почудилось…
Самец уже облегченно вздохнул и принялся обходить край шеренги, вознамерившись двинуться вглубь ангара мимо рядов, как вдруг коротышка повернул голову, и взгляд Сумрака неминуемо встретился с его пристальным и лукавым взором. Низкорослый воин молча посмотрел на сына Грозы с хитрым прищуром и зловеще ухмыльнулся…
На тревожные расспросы Кошмара, получившего оповещение о сошедших с ума жизненных показателях охотника, Сумрак лишь отмахнулся, сославшись на недостаток кислорода, и, словно в подтверждение своих слов, побыстрее вскрыл очередной регенерирующий патрон. Проводник лишь покачал головой. Уж он-то видел по диаграммам, что содержание газа в помещении оставалось в пределах нормы. Стало быть, всю ночь донимали-таки этого убежденного скептика призраки… А теперь предстояло как следует вздремнуть проводнику, и, откровенно говоря, он не испытывал по этому поводу ни малейшей радости. Спать Кошмару хотелось, пожалуй, как никогда прежде, но то, что могло явиться к нему во сне, заставляло содрогаться… Тут помогли бы успокоительные, однако в сложившихся условиях они являлись непозволительной роскошью, ведь в любой момент младший самец мог быть разбужен напарником, попавшим в беду, и тогда от скорости его реакции зависела бы жизнь Сумрака.
Вздыхая и морально готовясь к новой атаке нечисти, Кошмар отбыл почивать, а Сумрак, бегло оглядев зачищенные уровни, принялся за повседневные дела. В первую очередь он попил воды, перекусил и справил нужду (самое ужасное в суперплотных пайках было то, что, создавалось впечатление, будто они покидали организм в неизменном виде…) Затем Сумрак немного размялся, прогоняя дискомфорт в мышцах, перенапряженных после вчерашних баталий под стимуляторами, обтерся влажной тканью вместо мытья и прилежно уселся чинить попорченные кислотой участки скафандра, а заодно вычистил костюм. Надо сказать, внутри уже будь здоров воняло, а ведь самец лишь два дня в нем отходил… Страшно подумать, что бы стало с нежным обонянием сына Грозы, не имей он при себе колоссального запаса поглотителя запахов…
Кошмарик вышел на связь через четыре часа. Похоже, сна у него не было ни в одном глазу даже без всяких стимуляторов. Бедолага настолько забил себе голову сказками о привидениях, что ему стало мерещиться нечто посерьезнее глаз на стенках: сын Броска, тяжко дыша и слегка заикаясь, поведал, что, хоть и спал сегодня без всяких видений, но вот разбужен был весьма необычным образом. Что-то схватило мирно сопящего самца за ногу и дернуло со всей силы, едва не стянув с ложа! Перепуганный Кошмар, спросонья решив, что на челнок каким-то непостижимым образом пробрался Жесткач, обшарил все отсеки, но, не обнаружив ничего, вновь сделал вывод о происках нечистой силы. А Сумрак сделал вывод совсем иной: у его проводника сдают нервы, и тот стал банальной жертвой непроизвольных мышечных сокращений.
На третьем ярусе царило нехорошее такое оживление. Пожалуй, он был самым дрянным с точки зрения конструкции и с точки зрения концентрации Жесткачей. По своему устройству этот уровень, использовавшийся в прошлом для содержания экспериментальных образцов, напоминал лабиринт, имеющий кучу лишних, а, главное, опасных, закоулков и дополнительных коридорчиков, не раз становившихся последним пристанищем доблестных воителей, осмелившихся туда сунуться. А Жесткачей там было просто море. Они бродили по коридорам, периодически натыкаясь друг на друга из-за недостатка свободного места, ползали по стенам, время от времени падали с потолка.
Судя по данным разведчиков, третий ярус представлял для тварей особенную ценность: здесь обитали в полуразрушенных вольерах Бронеголовы — организмы-носители и источник пищи для всей колонии. В носовой части располагались «ясли», где день за днем происходило таинство появления на свет маленьких Жесткачиков — взрослые особи неустанно подтаскивали в выбранный отсек яйца и перегоняли предназначенных для заражения животных. Новорожденные грудоломы шныряли тут и там, прячась по углам и выискивая для себя мелкие кормовые объекты. Третий уровень был единственным, где присутствовала хоть какая-то пища, а потому здесь концентрировались помойные твари, потребляющие останки живых инкубаторов и сами, в свою очередь, служащие добычей для молодняка Священной Дичи. Судя по всему, грудоломы не брезговали также каннибализмом, подъедая слабых и отстающих в развитии собратьев. А вот отслуживших свое Бронеголовов Жесткачи не ели. Вполне вероятно, что инстинкт не велел им трогать носители, пусть даже и использованные. Вместо этого солдаты периодически оттаскивали туши в хвостовую часть станции и по очереди запихивали в тот самый загадочный густо оплетенный черными сетями отсек, где мельтешили десятки, если не сотни мелких особей.
Учитывая общую численность дичи и важность для нее занимаемой территории, работенка сегодня предстояла та еще… Вполне вероятно, что на третий ярус пришлось бы выделить больше суток, причем, даже без перерыва, ибо Жесткачи уже вряд ли бы позволили его устроить.
Обсуждая предстоящую зачистку уровня, Сумрак и Кошмар пришли к единственному выводу: действовать по строгому плану, как бы безумно это ни звучало, не получится. Слишком быстро на третьей палубе менялась ситуация. Удалось лишь наметить более-менее оптимальную траекторию перемещения, но вполне вероятно, что ее не раз пришлось бы перестраивать прямо на ходу. Как всегда, в приоритете были освобождение коридоров и блокировка дверей, однако положение усугублялось тем, что и первых, и вторых было слишком уж много. С другой стороны, это в определенный момент могло сослужить охотнику неплохую службу: у него был проводник и вся карта распределения противника, а у Жесткачей не было ничего, кроме собственных органов чувств. Обойти все закоулки и не нарваться на крупные неприятности являлось для Сумрака сложной задачей, но и Священной Дичи было бы непросто отыскать его в этом лабиринте.
Первоначально напарники подумали, что смогут вновь применить вчерашнюю нестандартную методику закрывания отсеков и шахт посредством самих же Жесткачей, однако эту идею сразу пришлось отбросить: дверей было столько, что для реализации плана пришлось бы пожертвовать слишком большим числом разведчиков, а твари и так уже растоптали несколько роботов, не успевших вовремя убраться с дороги. Кроме того, у Сумрака сегодня не имелось лишнего времени на сварочные работы. Пока бы он пробивался от одного выхода к другому, истребляя многочисленных встречных солдат, другие Жесткачи, обнаружившие такой возмутительный непорядок, как закрытая шахта, непременно расковыряли бы створки заново.
Значит, следовало действовать по мере продвижения, примерно так же, как при зачистке второго уровня, но гораздо быстрее, тише и осторожнее. К счастью, ширина коридоров третьего яруса позволяла использовать блокирующие сети, которые не пригодились в первый день и были бесполезны во второй по причине превышающего размах их фиксаторов расстояния между стенами. Конечно, сети не являлись абсолютным залогом успеха — в запасе их было не очень много в силу объемности данного оснащения, да и не сдерживать Жесткачей долго они не могли, фактически являясь в сложившейся ситуации одноразовыми. При подобном раскладе сетей вообще хватало максимум минут на десять, так как упорные твари обычно начинали напирать на преграду, ранились и постепенно пробивали брешь с помощью собственной же кислоты, однако, когда счет во время сражения шел на секунды, даже этого времени было вполне достаточно.
