Тем не менее, если было отбросить все эти нюансы и взглянуть на Сумрака не предвзято, то он ничем особым не отличался от любого другого молодого охотника. Он являлся довольно крупным самцом, но встречались и крупнее его; он был искусен в бою, но бывали и те, кто в чем-то его намного превосходил. Сумрак и с виду не выделялся среди сородичей вообще ничем: ни каким-то особым цветом шкуры, ни рельефным телосложением, ни длиной гривы, ни мощностью челюстей… Пожалуй, он, разве что, был поумнее некоторых собратьев, но, его ум не относился к чертам, сразу бросающимся в глаза, тем более, что сын Грозы не пытался щеголять своим интеллектом при каждой удобной возможности, чаще оставляя свое мнение при себе, чем ввязываясь в какие-то общие обсуждения.
Таким образом, претендуя на уничтожение Матки, абсолютно среднестатистический Сумрак бросал вызов многим. И он прекрасно осознавал, что в случае его поражения эти многие позлорадствуют, а в случае победы лишь часть сородичей примет его достижения и повышение в статусе, другая же часть имеет все шансы просто его возненавидеть… Впрочем, для самого воина важно было лишь одно: как на его возможный триумф отреагируют Вожак, отец и самки, все остальное не имело значения.
Победу над Королевой он уже давно решил посвятить Прорве, а после того, как она помогла ему избежать позорной участи, у Сумрака даже альтернативы не оставалось. Конечно, главное место в его сердце занимала Греза, но были общие правила, согласно которым этой самочке волей-неволей предстояло ближайшие годы провести на второстепенном положении. Да, Прорва не была любимой женой, но была Главной, и все привилегии полагались именно ей: лучшие трофеи, добытые в ее честь, интим по первому зову и в том объеме, в каком прикажет Госпожа, да и прочее исполнение всех женских прихотей… Тем не менее, это место принадлежало Прорве по праву. Она имела достаточный опыт для управления гаремом, обладала значительным влиянием в обществе и могла защитить других самок в отсутствие самца. Да, что там, она даже своего самца умудрилась защитить… Хоть это и не укладывалось ни в какие рамки. Сумрак не любил Прорву, но был благодарен ей и признавал ее авторитет. Она немало потрепала в Сезон его нервы и его шкуру, демонстрируя смесь потребительского отношения со снисхождением, да только, учитывая их разницу в возрасте, самка вполне могла себе такое позволить. Заставить же Прорву начать признавать главенство самца, заведомо слабее и младше ее, могли только громкие победы, первосортные трофеи и повышение статуса последнего, а как следствие объемные финансовые вложения в гарем. Но в том-то и заключалась ирония, что без гарема Сумрак не смог бы оставить при себе Грезу, а без повышения ранга не смог бы вернуть ей утраченных преимуществ. Вот так и получалось: чтобы быть с любимой, приходилось сперва ублажить во всем нелюбимую и рискнуть жизнью, возможно, не раз и не два…
— Ну, как настрой? — участливо осведомился Вожак. Они с Сумраком шествовали по направлению к личному арсеналу предводителя. Надо сказать, в этом помещении прежде не доводилось бывать даже Помощникам, потому молодого самца слегка потрясывало от осознания того, какой чести он сейчас удостаивается. Любой воин многое бы отдал, чтобы только лишь взглянуть на богатейшую коллекцию вооружения лидера, Сумраку же было дозволено даже взять что-то из нее.
— Разве должен воин настраиваться на что-то, кроме победы? — отвечал сын Грозы, почтительно следуя чуть позади Вожака.
— Молодец, — удовлетворенно рыкнул Гнев. — Из тебя определенно выйдет толк. Если, конечно, ты переживешь эту Охоту…
Арсенал располагался в конце дальнего коридора на верхнем уровне корабля. Подведя Сумрака к широким дверям, богато украшенным сложным рельефным орнаментом, Вожак дал голосовую команду для открывания отсека и приложил руку к сенсорной панели. С тяжелым лязгом, говорящем о весьма приличной толщине металла, двери разошлись в стороны, и Гнев степенно вошел внутрь. Сумрак, чуть помедлив на пороге, тоже нерешительно его переступил, да так и замер, пораженный представшим его глазам великолепием…
Все стены хранилища были увешаны высококлассным дорогим вооружением, исполненным из самых прочных и качественных материалов самыми знаменитыми мастерами. На левой стене размещался целый ряд копий с потрясающей красоты резными рукоятями, а по соседству висели одиночные клинки всех возможных размеров и форм; тут же были ножи и комплекты запястных лезвий. У противоположной от входа стены покоились на держателях доспехи: легкие и усиленные, повседневные и церемониальные, многие также богато украшенные. Маски — от самых простых до самых причудливых — занимали отдельное почетное место. На правой стене висело оружие дальнего боя: плазменное, лазерное, электрическое, и от его огромного разнообразия также разбегались глаза и захватывало дух. По сторонам же от входа располагались метательные орудия, и каких же модификаций там только не было… Оставалось лишь диву даваться!
— Ну, вот, как я и обещал, — пророкотал с добродушным видом Вожак, не без удовольствия наблюдая смятение, в которое пришел молодой воин, завидев окружающую роскошь, — выбирай, да не торопись, подойди к выбору с умом. Ты сам-то уже знаешь, что конкретно тебе нужно?
— Я думал о мощном лазере, — осмелился проговорить Сумрак. — Давать на станции сильные плазменные залпы может быть чревато, а о том, чтобы обойтись холодным оружием не может быть и речи.
— Верно мыслишь, — усмехнулся Гнев и, подойдя к одному из стендов, бережно снял с крепления увесистую, но по-своему изящную наплечную модель. — Бери вот этот — не прогадаешь. Режет Жесткача, как горячий нож сало.
Сумрак с поклоном принял из рук Вожака оружие и принялся с восхищением его разглядывать.
— Лазер не простой, — продолжал предводитель, заметив, как озадаченно младший воин смотрит на дополнительный блок, размещенный под излучателем. — Мощность отлично регулируется, и есть встроенный дистанционный электрошокер. Разряд направляется по сдвоенному лазерному лучу. Но предупреждаю: работает только в атмосфере, не вздумай в вакууме палить.
Сумрак понимающе наклонил голову, дело ясное — для передачи заряда нужна была ионизация воздуха, происходящая при прохождении луча через газовую среду. Но само по себе оружие было просто превосходно! Рядовой охотник о таком и мечтать бы не смел. Да вот только…
— Боюсь, мои батареи не потянут… — расстроенно вздохнул самец.
— Так и быть, держи — дарю, — расщедрился Гнев и вручил ему комплект на две килотонны.
Обрадованный самец вновь поклонился лидеру и приготовился уже, было покинуть арсенал, как вдруг Вожак предложил:
— Посмотри-ка еще, может, копье новое приглянется? — и хитро прищурился.
— Благодарю, мой Вожак, — отвечал Сумрак, — но моя рука привыкла к нынешнему оружию, оно надежно, новое мне не требуется… Если только пару новых наконечников…
Гнев лишь указал движением головы в сторону стенда с насадками на копье, намекая на то, что сейчас Сумрак может ни в чем себе не отказывать. После недолгих раздумий сын Грозы выбрал несколько наконечников из кислотостойкого сплава и взял к ним в придачу пару электрических.
— Могу я еще попросить светозвуковых гранат? — рискнул напоследок Сумрак.
— Хватит тебе ящика? — и бровью не поведя, уточнил Гнев.
— Вожак очень щедр, — сегодня Сумрак не уставал отвешивать поклоны. Он и впрямь был приятно удивлен, ведь рассчитывал, в лучшем случае, на десяток таких боеприпасов.
— Все, что ли? — спросил лидер, выдав гранаты.
— Почтенный Гнев, я бесконечно благодарен… — начал было младший воин, но предводитель остановил его:
— Погоди благодарить, — нравоучительно сказал он, — я же знаю, что кое-чего у тебя нет точно. Странно, что ты не попросил сам, — с этими словами Гнев снял с держателей две пары наручных лезвий из сверхпрочного сплава — такие заточку даже от кислоты не теряли — и, передав их обалдевшему от такого счастья Сумраку, наконец, вывел его из арсенала, сказав еще несколько добрых напутственных фраз.
