— Никогда, слышишь, никогда, — прошипел сын Грозы, приблизив свои жвала к самым глазам напарника, — самки не будут нести за меня ответственность!
С испуганным стрекотом младший самец вырвался из его хватки и отшатнулся к стене. Угрожающе рыча, Сумрак поднялся и двинулся на него, тесня к выходу. И Кошмару не оставалось ничего иного, кроме как позорно покинуть чужой отсек. Стоило двери закрыться за ним, как Сумрак выкрикнул команду блокировки, после чего силы окончательно покинули его, и самец рухнул на пол. Теряя сознание, он еще успел подумать о Грезе и о том, что, должно быть, теперь никогда ее больше не увидит, как и остальной гарем… Вслед за тем его веки настойчиво смежила мягкая темнота. Она обняла его ласково и забрала тревожные мысли, заставив на время отступить отчаяние и боль. Сколько раз она уже вот так его спасала…
Комментарий к Глава 10. Коварство Глава снова была тяжелой, но больше в моральном плане. Да простят меня любимые Читатели, но бедный Нашатырь опять огреб по полной…
Глава навеяна: «Era» feat. Oliver Shanti – «Autumn In Being»
Иллюстрация: эх, поротые наши... https://gvatya.tumblr.com/image/168335565058
====== Глава 11. Справедливость ======
Кошмар уныло брел по коридору. Настроение было просто хуже некуда… Все на его глазах рушилось, летело к чертям… Все тренировки, все старания… И из-за чего? Из-за того, что кое-кто оказался слишком заносчивым… Не будь Сумрак таким гордецом, всего этого даже не произошло бы! Если б он не бросался в ответ на обвинения Гнева своими пафосными фразами… Если б просто сказал: проверьте информацию, обратитесь к Совету, моя старшая жена в курсе дел… Боги, ну что в этом такого? Если б он так поступил, то Гнев наверняка бы отложил порку и сперва бы устроил более детальные разбирательства. Гнев строг, импульсивен и, порою, чрезмерно жесток, но он справедлив и уж точно не дурак. Сколько раз он давал второй шанс ему и брату… Сперва, конечно, избивал до потери сознания и выгонял в «трюм», но потом неизменно восстанавливал в клане. Просто не надо было лезть ему на рожон. Кошмар тяжело вздохнул.
Добравшись до своего отсека, самец плюхнулся на койку, тщательно залатал на себе следы бича, перевел дух и начал собираться с мыслями. Он расслабил спину и нагнулся вперед, крепко обхватив голову, широко расставив ноги и уставившись в пол. Так он просидел довольно долго, переваривая все события этого злосчастного утра. Что ж, раз Сумрак так легко сдался, приняв на себя несуществующую вину, следовало брать дело в свои руки. Как говорится, безвыходных ситуаций не бывает, и, даже, если тебя съели, то выхода будет как минимум два… Нельзя было позволить этому идиоту загубить свою жизнь почем зря — от него слишком много зависело. Да, может, это было и не очень правильно со стороны Кошмара, смотреть сейчас на напарника, как на средство пройти очередную Большую Охоту, но в экстренной ситуации у любого живого существа в первую очередь включаются эгоистичные механизмы, а уж потом проявляется альтруизм.
Впрочем… Нет, эта причина беспокойства Кошмара не была единственной. И, может, даже, не была основной. За эти несколько месяцев совместной работы, он на самом деле успел привязаться к товарищу. Слишком тяжело ему далась недавняя потеря брата. Слишком нуждался Кошмар в ком-то понимающем рядом… А Сумрак умел понимать. Психовал иногда, конечно, лишнего, но по большей части старался относиться к младшему воину с терпением. Никто, кроме него, так к Кошмару не относился…
Да, Кошмар действительно переживал за друга. За его физическое и душевное состояние, за его положение в клане. Было больно смотреть на истязания, которым подвергал Сумрака Вожак, но еще больнее — осознавать, что товарищ после объявления приговора внезапно сдал оборону и принял все как должное. Кошмар даже не выдержал и кинулся его защищать… В сущности, реально глупый был поступок. Но не мог он, не мог продолжать спокойно смотреть. А уж думать о том, что ожидает бедолагу завтра…
Кошмар и Проклятье не раз бывали на нижнем ярусе, который по факту представлял собой нечто среднее между кладовкой и тюрьмой. За всякое их туда Гнев бросал: за нарушение дисциплины, за самоволку, за неповиновение, за провалы заданий и просто за отлынивание от каких-то важных операций… В зависимости от тяжести проступка, Вожак перед отправкой в «трюм» срезал провинившимся гриву на треть, на половину или полностью. Это было чертовски больно, а, главное, очень унизительно. Далее наказанные должны были отбыть на нижней палубе тот срок, за который восстанавливались все отсеченные отростки. Лишь тогда дозволялось подняться к остальным. На период этого вынужденного затворничества воинам урезали и без того скромный паек до жалких крох; спать приходилось на полу, упражняться — в коридоре, среди коммуникаций. Мыться там было негде, а нужду приходилось справлять в общий благоухающий коллектор для биологической переработки отходов, всякий раз рискуя свалиться в нечистоты… Боги, Проклятье однажды все-таки туда упал… Это было… Это было ужасно, словами не описать. Одно радовало: на нижнем ярусе, хотя бы, оставалась комфортная температура, а влажность держалась, пожалуй, даже чрезмерная. И тем не менее, представить, как в подобном месте оказывается этот манерный Сумрак со своими полированными когтями… Ох…
Нет, такого нельзя было допустить. Нужно было что-то срочно предпринять. На придумывание плана оставался день… Немного. Но не так, чтобы и совсем мало.
Кошмар сосредоточился и попытался детально вспомнить виденный в зале фрагмент обращения Великой Матери. Вообще, странно все это было. Слишком слова Желанной выглядели неестественными… Отрепетированными, что ли… И запись воинам, похоже, продемонстрировали не целиком…
С другой стороны, у Гнева не было явных причин сознательно поддерживать клевету на одного из своих бойцов. Гнев просто поддался заблуждению, впечатленный величием и статью Матриарха, а затем пришел в ярость, когда Сумрак вздумал ему перечить на плацу… Обычное дело. Единственной ошибкой лидера, по сути, было то, что он безоговорочно поверил словам Желанной. Что, впрочем, при его слегка стереотипном мышлении было не удивительно. Конечно, он не допустил мысли, что столь высокородная особа падет так низко. И тем более он не мог представить ситуации, в которой рядовой воин мог бы настолько досадить Великой Матери, чтобы она изобрела вот такой хитрый способ его уничтожения. Да Матриархи на таких, как Сумрак, и внимания-то не должны были обращать. Значит, по логике, получалось, что самец действительно обесчестил дочь высокоранговой самки. Да он и сам это подтвердил перед всеми. Гнев же не зря задал насчет Грезы вопрос… «Греза моя», — сказал Сумрак, и сам подписал себе приговор. Ну не мог твердолобый Вожак старой закалки поверить в то, что знатная самка откажется от статуса и пойдет за ничем не примечательным юнцом… Значит, он увел ее силой, выкрал и изнасиловал. Иного развития событий для Гнева просто не существовало. Сумрак ведь и сам переживал все время, что «не как у нормальных яутжей» получилось. Сын Грозы, если разобраться, немало был подвержен тем же самым стереотипам. Очевидно, это и заставило его так легко отступить…
Подумав так, Кошмар решил, что наиболее логичным началом задуманного расследования, является разговор с тем, кто принял тот злосчастный вызов с планеты самок. Заглянув в график, он без труда установил, что в ту ночь дежурил не кто иной, как Торопливый. И вот это уже настораживало. Кошмар знал о натянутых отношениях между Сумраком и этим воином, но о причинах осведомлен не был.
Не теряя времени даром, сын Броска поднялся с койки и отправился искать Торопливого. Не факт, что тот согласился бы посвящать его в детали, но попробовать стоило.
Торопливый достаточно быстро обнаружился в отсеке отдыха, внутри одной из парилок. Кошмар подсел и заговорил с ним приветливо, но собеседник отчего-то замкнулся и отвечать стал грубо и неохотно. Возможно, конечно, это было следствием его простой личной неприязни к Сумраку, распространившейся теперь и на его напарника, а, возможно, причина крылась и в другом…
