Хозяева корабля были никудышными во всех отношениях бойцами. По возможности своих сил они, конечно, старались защититься, правда, на редкость неудачным способом. Славящиеся своими телепатическими способностями, Головастые в данный момент раз за разом предпринимали коллективные ментальные атаки, пытаясь вывести захватчиков из равновесия. Да только против взрослых самцов яутжей данная мера, безотказно работавшая с другими разумными видами, была попросту бесполезной, ибо охотники являлись одними из самых устойчивых к психическому воздействию существ в мире — кое-где их даже называли за эту черту «твердолобыми». То, что свело бы с ума большинство разумных созданий, отдавалось в их головах лишь противным писком и еще больше злило. Очевидно, Головастые этого просто не предусмотрели…

Сумрак раздраженно отбросил очередное дергающееся тельце, добросовестно, но без особого воодушевления выполняя возложенные на него обязанности. Нет, жалости к Головастым не было. Было презрение, было отвращение, была некая досада на вынужденную бездарную, но необходимую трату времени со столь нелепым противником. И одновременно самца возмущала вся низость совершенного неприятелем поступка. Головастые цинично позарились на самое сокровенное, оскорбив благородный и воинственный народ яутжей. Нападению подверглась дальняя планета, но кто мог дать гарантию, что в следующий раз в мерзкие лапы не попадут Греза или Солнышко?.. От этой мысли самец рассердился еще сильнее и с размаху пробил чью-то мягкую водянистую голову. Содержимое булькнуло и плеснуло на его блестящий, вчера только вычищенный доспех. Вот же дрянь какая…

Впрочем, брезгливость сына Грозы, похоже, разделяли далеко не все. Рядом Торопливый смачно сворачивал тонкие шеи, а Кошмарик чуть дальше с упоением резал Головастых аж обеими руками — наконец-то он дорвался до противника, над которым ощущал безраздельное превосходство! Похоже, это пьянило юнца, которому прежде достаточно редко доводилось испытывать подобные ощущения, заставляя с жадностью набрасываться на легкую добычу в стремлении перебить как можно больше. Не самое достойное по мнению Сумрака было поведение… Хотя, удивляться не приходилось, в том состоял весь Кошмар. Ему через многое еще предстояло пройти, чтобы дорасти до соответствующих профессиональному охотнику взглядов.

Друг за другом пустели отсеки корабля. Пол сделался скользким от крови и был усеян поломанными серыми телами. Самцы немного замедлились, переводя дух. В очередном, просторном по сравнению с другими секторе, наконец, обнаружились самки. Без труда раздавив суетящихся подле них Головастых, воины переключили, наконец, свое внимание на пленниц.

Да уж, то были не просто абы какие производительницы. Девять мощных обездвиженных неведомой силой Матриархов возлежали на широких столах. Только десятая самка оказалась младше, просто с крупным телосложением. Неизвестно, по какому принципу Головастые выбрали на этот раз объекты для своих научных изысканий. Раз они покусились именно на самок, то, возможно, собирались проводить какие-то опыты с репродукцией, но неясно, почему тогда взяли столь неравномерную выборку. Может, просто ошиблись, приняв рослую молодую особь за Матриарха. Да кто ж их разберет…

Сумрак приблизился к одному из столов. Темно-серая Мать, немного превышающая габаритами даже Тучку, распростерлась на металлической поверхности. Она была полностью обнажена, и от ее крепкого и полного чешуйчатого тела веяло такой силой, что невольно становилось не по себе… Только самые старшие регулярно размножающиеся самки достигали подобных размеров. Похоже, это была одна из Великих… И как только Головастые с такой справились?

Самка была без сознания, но жива. Чуть повернув ее тяжелую голову на бок, Сумрак обнаружил какое-то закрепленное на шее устройство, возможно, именно оно блокировало активность организма… Тут самец почувствовал спиной устремленные на него тревожные взгляды. Он обернулся и с удивлением обнаружил, что остальные четверо воинов застыли в нерешительности подле выхода и теперь молча пялятся на него.

— Наверное, не следует нам их трогать… — с сомнением проговорил Статный. — Высокородные самки как-никак…

— Бред какой, — негодующе фыркнул сын Грозы. — Им помощь нужна, а вы тут рассуждаете о статусах! Кошмарик, давай сюда!

— А что, и правда, — отозвался Кошмар, смелея. — Мало я, что ли, таких высокородных в Сезон пере…

Схлопотав от Статного тяжелый подзатыльник, не давший ему договорить задуманную непристойность, и быстро уклонившись от второго, младший самец озлобленно рявкнул в его сторону и решительно подошел к напарнику.**

— Может, Полосатого позвать? — предложил Тесак, которому, не смотря на более почтенный, чем у всех присутствующих воинов возраст, общаться с Матриархами, похоже, не особенно хотелось.

— Позвать, — спокойно согласился Сумрак, подходя к соседней самке и внимательно склоняясь над ней. — И Вожака тоже, если корабль уже полностью зачищен.

— Я найду Ждущего, он распорядится.

— И десяток чистых простыней надо, — опомнившись, крикнул Сумрак уже вдогонку.

Тесак дернул башкой в знак согласия и, не теряя времени, устремился к выходу, а Статный и Торопливый отошли к дверному проему и встали снаружи по обеим сторонам от него, зорко наблюдая за обстановкой. Сумрак же, удостоверившись в том, что и вторая пленница жива, просто находится в отключке, перешел к третьей.

— Кошмар, тех проверь, — одновременно приказал он, поворачиваясь к младшему и указывая на нескольких самок, лежащих отдельно. — Дышат?

Спустя сорок минут зачистка была полностью завершена, и по всему захваченному кораблю можно было наблюдать ее нелицеприятные последствия. Перебитые Головастые штабелями валялись в отсеках и коридорах, кое-где между их телами виднелись раскуроченные синтетические трупы охранников. Всего по примерным подсчетам экипаж этого маленького суденышка насчитывал почти две сотни — и как только они там все помещались? Видимо, такого понятия, как личное пространство, эти существа не имели в принципе…

Трое попавших под парализующие лучи молодых самцов уже пришли в себя и недовольно оглядывались, понимая, что пропустили все самое интересное.

Сумрак и Кошмар пробыли с самками до самого прихода медика. Полосатый явился со стопкой постельного белья и тщательно прикрыв наготу почтенных производительниц, на которых простым воинам глазеть не пристало, приступил к осмотру, выпроводив напарников, и заявив, что дальше справится без них.

Через два отсека Ждущий планомерно выжигал обнаруженный охотниками инкубатор. Это было тяжелое решение, но воинам пришлось на него пойти, уничтожив собственными руками полсотни яиц с нерожденными мальками внутри. Головастые уже чем-то накачали эмбрионы, судя по присоединенным к каждому яйцу трубкам, и одни боги ведали, что бы теперь из них могло вылупится…

Гнев неторопливо шествовал по коридорам и удовлетворенно осматривал плоды деятельности своих бойцов, направляясь к рубке. Дальнейшая судьба захваченного судна уже была им определена. Оставлять звездолет у себя не было смысла. Подобные модели уже попадали в руки яутжевских ученых и техников, так что ценности такая добыча не представляла. С другой стороны, где-то неподалеку должен был располагаться корабль-носитель Головастых — в противном случае эти, с позволения сказать, исследователи, далеко бы на своей скорлупке не улетели, а потому с одобрения Совета Гнев собирался выбросить разоренное суденышко полное изувеченных тел в открытый космос как назидание остальным Головастым. Не приходилось сомневаться, что их материнский корабль быстро отследит один из своих научных модулей и заберет его на борт, получив таким образом грозное послание великих охотников.

Но прежде…

В рубке Головастых уже хозяйничал Дым, разбираясь с их устройствами связи. Рядом стоял Жесть, подпирая ногой помятого и елозящего по полу последнего члена серого экипажа.

— Все готово, Вожак, — отчитался механик, как только Гнев переступил порог тесного отсека управления, и посторонился, пропуская его к пульту. Гнев чуть склонил голову, благодаря подчиненного за хорошую работу и включая указанное передающее видеоустройство. Жесть, не дожидаясь команды, нагнулся и поднял с пола слабеющего Головастого, передавая его Вожаку. Тот молча взял пленника и повернулся к устройству, обращаясь к нему с такими словами: