Смальте не спалось. Пять дней уже прошло, предстояло что-то решать. Но никак не получалось. Уйти домой? Она могла. И это означало бы еще один год упреков и причитаний относительно отсутствия у нее личной жизни и детей. Остаться? И того веселее. Кошмар обиделся, да так, что, похоже, больше видеть ее не желал, никакой семьи у них бы при всем желании теперь не получилось… А, если бы и получилось… Самой, что ли, теперь за ним бегать?

Ко всему прочему, она так и не могла разобраться, что чувствует к этому мальку. Поначалу был интерес, было просто забавно… Но она ведь и впрямь не могла предугадать, что он к ней свататься полетит! Да еще выбьет себе двойное повышение менее, чем за год! Да еще притащит башку Перерожденца! Откровенно говоря, Смальта никогда таких тварей не видела, и не особенно даже верила в их существовании. Полученный трофей она потом долго со всех сторон изучала, отыскивая следы подлога, но не нашла ни одного! Стало быть, тварь была реальной… И этот мелкий Кошмарик умудрился как-то ее грохнуть… Дальше больше. Смальта решила с ним поиграть — авось, утомится, да и отвянет. Но нет! Он сперва сделал ей два поистине идиотских подарка (хотя, главное условие, что она выставила, — удивление — было строго им соблюдено), а затем внезапно отжал у кого-то территорию под целый гарем. И это не лезло уже ни в какие ворота. Одно с другим не взялось. Будь на месте сына Броска воин, хотя бы, лет на двадцать старше и, хотя бы, на голову выше — как вон тот, второй, что их сопровождал на корабле, Сумрак, кажется — и самка, не задумываясь, отдалась бы ему, ведь все вышеперечисленные поступки свидетельствовали не только о нестандартности мышления, но и о крайне серьезных намерениях… Но, что думать на счет Кошмара, Смальта попросту не знала. Ну никак не походил он на могучего покровителя, каковым, к примеру, был ее горячо любимый отец… А, когда она еще и представляла себе спаривание с ним… Почему-то самке упорно казалось, что при первой попытке он промахнется, а, когда, наконец, попадет в цель, то совершенно не станет заботиться о том, доставляет ли он какие-то приятные ощущения партнерше. Молодняк есть молодняк. Впрочем, ни убедиться в своих опасениях, ни расстаться с ними Смальте так и не удалось. Так что теперь она вообще не представляла, как ей в сложившейся ситуации себя вести…

Помучившись еще немного, самка решилась на откровенный разговор. В конце концов, она так и не спросила об истинных чувствах Кошмара, а этот вопрос мог многое сейчас прояснить. Выбравшись из постели и накинув на плечи покрывало, дочь Быстрой Реки немедленно отправилась с визитом к своему юному недосупругу, намереваясь, наконец, положить их взаимным пререканием конец — любой, главное, хоть какой-нибудь. И, да, вот прямо сейчас, посреди ночи. Однако, к ее удивлению, Кошмара ни в одной из комнат не оказалось. Тогда самка вышла в сад и, принюхавшись, пошла на ставший уже привычным, запах, очень скоро отыскав самца с упоением пьянствующим на борту челнока…

— Вот это да, вот это номер! — подходя ближе, громко прострекотала Смальта. Кошмар, до того клевавший носом с ополовиненной бутылью в руке, поднял голову на ее голос и расплылся в дурацкой улыбке.

— А т’ что, — он проглотил икоту, — пр’шла?

— Какая-то тварь в дом забралась, хотела попросить тебя выловить, — соврала самка.

— А. П‘том, — и он вновь уронил голову на грудь.

— Ой, дура-ак… — простонала дочь Быстрой Реки, подбирая повыше края покрывала и влезая на подножку. — Ты что за дрянь тут глушишь?

— О! — вновь проснувшись, возвестил сын Броска. — Эт… «Зате-ейница». Зверь-вешшшщщщь… На, глотни! — и бутылка ткнулась Смальте прямо в грудь. Самка вовремя перехватила сосуд, иначе бы содержимое выплеснулось ей на колени. Брезгливо скривившись, она поднесла горлышко к носу и втянула в себя пряный аромат. А самец неожиданно вновь вскинул руку и, подтолкнув бутылку под донышко, заставил застигнутую врасплох самку плеснуть себе в рот отменный глоток. От неожиданности Смальта закашлялась и сплюнула на землю часть настойки, но несколько жгучих капель все-таки скатились в ее горло.

— Ты что делаешь, гад! — рявкнула она, поспешно утираясь.

— Ну во-от, стараешься для нее, стара-аешься, а, к’к, чуть что, т’к сразу — гад, — хныкнул самец и забрал бутыль.

— Кошмар, давай ты это оставишь, и я тебя спать уложу, а завтра поговорим, — как можно более доброжелательно попыталась предложить самка, понимая, что сегодня никакого разговора точно не выйдет.

— Не, — отмахнулся самец. — Я сам. Уложу… Уложусь… Полягу…

— Да ты погляди на себя! На кого ты стал похож! — напрасно попыталась пристыдить пьяницу Смальта.

— А т-т’бе какое дело? — хрюкнул самец.

— Ну… Не ведут себя так достойные воины!

— Т’к я же не достойный. Вот и все, — он залил в пасть очередную порцию алкоголя.

— Почему ты так решил? — отбирая, наконец, бутылку, проворчала самка.

— Раз т’бя не достойный, зн’чит, и в’ще недостойный, — вздохнул сын Броска и понурил голову.

Дочь Быстрой Реки в изумлении уставилась на него, не зная, что ответить. С одной стороны, мало ли, что мужик по пьяни может ляпнуть, с другой…

— А я т’бя, между пр’чим, люби-ил… — вдруг провыл самец и тут же доверительно вновь подтолкнул ее руку: — Ты пей…

Потрясенная самка, сама неожиданно для себя поднесла «Затейницу» ко рту и сделал медленный глоток.

— А теперь? — тихо спросила она затем. Кошмар опять тяжко вздохнул и ответил:

— А т’перь я себе не разрешаю… Ты ж не хочешь… Шшшшто вы в’ще, бабы, хотите? Не живется вам спокойно…

Вместо ответа Смальта глотнула еще раз и отдала бутылку самцу.

— Потому вот так т’перь… Ик! — резюмировал Кошмар и трогательно обнялся с полупустым сосудом.

— Послушай, — внезапно почувствовав внутри себя необъяснимую теплоту, спросила дочь Быстрой Реки. — А, если бы… Если бы я тебе разрешила?

— Тогда бы снова любил, — тоскливо прозвучало в ответ.

— А за что? За что меня любить-то?

— За что-то — эт, когда уважают. А любят так просто… Да ты не г… Не гр… грузись. На! — бутыль вновь ткнулась Смальте в руки.

Некоторое время они сидели молча, болтая ногами над колышущейся ночной травой. Самка и сама не заметила, как постепенно допила остатки…

========== Прощальный дар Сезона ==========

Проснувшись в крепких объятиях Кошмара под днищем челнока, Смальта мысленно застонала. Это ж надо было так… Самка попыталась осторожно повернуться. Самец, не открывая глаз, замурчал сквозь сон и прижался к ней плотнее, дыхнув крепким перегаром с горьким растительным оттенком. Бо-оги…

Подтянув одну ногу и попытавшись ею оттолкнуться, чтобы встать (вторую обнимал своей задней конечностью сын Броска), Смальта ощутила в области промежности легкое саднящее ощущение. А еще там все было мокро и липко… Приподнявшись со второй попытки на локте, дочь Быстрой Реки на миг зажмурилась от накатившего приступа головной боли, потом страдальчески опустила глаза вниз. Оказалось, что они не просто лежали в траве, а замотались в покрывало, очевидно, под влиянием прохладной ночи. Самка постаралась напрячь память, но это тоже оказалось больно…

В результате ее движения, наконец, пробудился и Кошмар. Прищурившись от утреннего света, он с минуту недоумевающе глядел на Смальту, а затем, вдруг растянул ротовые перепонки в наглой улыбке и попытался притянуть партнершу к себе. Однако та отпихнула его, вперив негодующий взгляд в его довольную физиономию со словами:

— Ты хоть понимаешь, что произошло?!

— Ну, либо мне снился один чудесный сон, либо мы прокувыркались с тобой всю ночь, — проявляя удивительную для яутжа с похмельным синдромом рассудительность, отозвался сын Броска и тут же, демонстративно заглянув под покрывало, констатировал: — Судя по всему, все-таки второе.

— Мы переспали по пьяни! — взвизгнула Смальта.