Кошмар, наконец, посерьезнев, пригляделся к малькам. Потом рискнул подойти ближе и опуститься рядом с ними на корточки. На маленьких когтистых ручках он теперь реально заметил тесьму разного цвета: розовую, оранжевую и желтую у самочек, черную и белую у самцов. Маленькие дочки Смальты, не обращая внимания на отца, мутузили друг друга. Та, у которой была повязана желтая ленточка, в данный момент лидировала. Малек с белой отметкой сосредоточенно перебирал снятые с матери бусы, его неугомонный брат ползал кругами и примеривался их умыкнуть…

Внезапно сердце Кошмара замерло… Что-то было до боли знакомое в этой нехитрой детской возне…

Взглядом спросив у жены разрешения, он осторожно поднял самого тихого малька, неловко удержав за бока, и тот, уронив бусы, в растерянности заперебирал конечностями, соображая, куда же делась опора. Если честно, самец совершенно не представлял, как их брать правильно…

— За шкварник хватай, — непринужденно подсказала Смальта и, подавая пример, подхватила девку с желтой тесемкой.

— Проклятье… — будто бы не слыша ее, тихо произнес Кошмар. Он хотел сказать это уверенно, но голос все-таки дрогнул на последнем слоге…

Самка, будучи не в курсе дела, лишь фыркнула:

— Да они все одно сплошное наказание — точно в тебя пошли.

— Нет, ты не поняла, — сглотнув комок и усилием воли возвращая себя в прежнее состояние, объяснил воин. — Это имя. Давай вот этого назовем Проклятье.

— Проклятье? — переспросила Смальта и сразу же легко согласилась: — Пусть будет Проклятье. Говорят, такие имена приносят удачу…

— А она — пусть будет Степь, — самец бережно вернул сына в общую мальковую кучу и протянул руку к дочке, беспокойно елозящей в объятиях Смальты в попытках вернуться к сестрам — там, на полу, без нее все самое интересное происходило! Однако, увидев перед собой незнакомую лапищу, маленькая Степь сразу переключила на нее свое внимание, ухватившись за ближайший палец и попытавшись его сгрызть. От неожиданности Кошмар хрипло чирикнул.

— Она согласна, — улыбнулась Смальта.