Клюг уже слышал: затворы щёлкают, патроны запрыгивают на пружинах в патронники, смотрят на него острыми концами пуль через промасленные стволы. Пора бежать.

  Рефлексы заработали. Надпочечники стали поставлять гормоны для всех, кому надо в организме. Механизмы стучали, скрипели, но дали ход ржавой машине войны.

  Контейнер он схватил и побежал в горы.

  В след ему пальнули один раз. Пуля поцарапала щёку - Клюг вовремя увернулся.

  Генерал приказал больше не стрелять. Он уже видел такое не раз и не хотел об этом рассказывать Клюгу. Если люди в старости страдали маразмом, то у клонов такое протекало совсем худо, намного быстрее и сильнее.

  - Пусть побегает, старый, - вздохнул Кригс. - Набегается ещё.

  Клюг нашел прибежище в горах, в одной из многочисленных карстовых пещер, под естественной воздушной перемычкой, где негромко свистел ветер. Привалившись спиной к жесткому базальту, он пытался отдышаться. Мучительно не хватало воздуха. В висках колотилась кровь. Клюг подался вперед и ухватился пальцами за спасенный им контейнер, чтобы не рухнуть прямо здесь. Взгляд невольно зацепился за руку, сжимавшую край контейнера - откровенно старческую, с дряблой розоватой кожей и набрякшими венами. "Что я наделал", - пронеслось в голове. Клюг застонал. Совершенный им поступок был мало того, что абсурдным и неблагодарным, плевком в лицо генералу и всему их прошлому - он был самоубийственным. Клюг отпустил контейнер и прижал ладонь к лицу, мучительно, по-стариковски рассмеялся. Вряд ли он переживет сегодняшний день. Пора бы смириться с этой мыслью.

  Подтянув контейнер к себе, Клюг разжал сбоку замок и откинул крышку.

  В нос ему ударил все тот же мятный аромат. Когда пары, с шипением вырвавшиеся изнутри, чуть рассеялись, перед Клюгом предстало содержимое: тридцать или сорок пузырей, уложенных рядами и погруженных в белую жидкость. Оболочка у них была тонкой, но при том пронизанной сосудами; фактурой она напоминала пленку, в которой рождаются телята. В каждом из пузырей покоился зародыш пришельца - размером не больше ногтя, прозрачный и плоский, с красным пятном вакуоли, вокруг которого смыкались крошечные щупальца.

  Желая рассмотреть мальков получше, Клюг после некоторых колебаний запустил руку внутрь, чтобы взять пузырь. Едва его пальцы погрузились в жидкость, как по ней пробежала дрожь, и раздался негромкий щелкающий звук. Жидкость стала мутнеть на глазах. Не мешкая, Клюг схватил один из пузырей и потянул на себя. Тот не поддавался. Клюг дернул сильнее, и оболочка вдруг лопнула под его пальцами, мгновенно налипнув ошметками на ладонь. Зародыш безвольно скользнул между пузырями и пошел ко дну. Мгновенье Клюг еще видел его, вдруг развернувшего во все стороны щупальца, а затем жидкость в контейнере загустела окончательно, став бурого цвета. Клюг торопливо вытащил руку и стряхнул с нее капли, от которых теперь разило сыром. Он встал, ожидая любой пакости, а из жидкости, окутавшейся тяжелым паром, между тем полезли первые зародыши, покрытые слизью. Переваливаясь через край контейнера, они комками шлепались на каменный пол и начинали биться на нем, содрогаясь, как головастики.

  Клюг смотрел на зародышей со смесью отвращения и страха. Но отвести взгляд почему-то не мог. Зрелище завораживало. Внутри склизских тварей сейчас протекали некие процессы, и весьма бурно: вакуоль стремительно разрасталась, заполняя все пространство изнутри и стимулируя рост соединительной ткани - та нарастала скачками: вот с резким толчком увеличилась мантия, мгновенно разбухнув почти до взрослых размеров; вдруг растеклись, утратив форму, щупальца, и заново собрались из жгутов нарощенных мускулов, теперь гораздо толще и крепче. Все это время мантия оставалась прозрачной, и Клюг ясно видел, как внутри конвульсивно содрогающейся плоти гроздьями проклевываются органы. Затем мантия потемнела и огрубела. Зародыши один за другим стали вставать на "ноги". Они покачивались, как в полусне, из выделительных органов у них толчками выбрызгивалась жидкость вперемешку с воздухом.

  Все произошло слишком быстро. Клюг вдруг осознал, что в пещере, помимо него, усталого выдохшегося старика, теперь ещё и другие существа, половозрелые пришельцы. Настоящие и нормальные.

  Исконники.

  Его взгляд метнулся к опустевшему контейнеру, курившемуся теперь паром. И зачем было вообще открывать эту погань? Его мысли судорожно сменялись. Пришельцы. Куча пришельцев. От которых еще неизвестно что ждать. Надо было что-то предпринять. Но что?

  Собираясь отступить к краю пещеры, он медленно поднял руки в примиряющем жесте, дабы не напугать их. И едва не упал от неожиданности - все до единого новорожденные повторили его жест, воздев к потолку свободные щупальца. А когда он, чуть приободренный, хлопнул ладонями для проверки - раздались столь же дружные хлопки. Пришельцы хлопали, как полные идиоты, или как маленькие дети. Да они такими и были, очевидно. Твари. Чтобы закрепить успех, Клюг, не сводя напряженного взгляда со своих "подопечных", исполнил короткий танец, вариацию на тему гопака. Пришельцы ухватили идею на лету. Они отбили ритм идеально, не считая, конечно, что ни ног, ни рук у них не было - лишь аналоги. Клюг пытался понять, чем именно они ухватывают его движения. Искусственных псевдочеловеческих глаз, как у бедолаги Болтуна, у новорожденных явно не было, а иных органов зрения Клюг у пришельцев не знал. Он проделал еще несколько движений.

  И начал говорить.

  - Земля! - сказал он.

  С первого раза пришельцы не поняли. Остановились, как вкопанные. Затем один из них распахнул щель в мантии и пискнул:

  - Земля!

  - Вот, молодец, - Клюг утер пот со лба. - Земля - царица миров!

  Разобравшись с задачей, пришельцы дружно повторили всё то, что он произнес. И про молодца, и про царицу. Клюг стал учить их земному языку, попутно продвигаясь к выходу. Особого опыта в таких делах у него не было, кроме воспитательной работы в армии. Он судорожно повторял речи со своих занятий.

  Вскоре они звали основные лозунги, несколько смачных ругательств, катехизис Полидора и два оскорбительных стишка про их безбожный омерзительный народ. К тому времени Клюг достиг выхода, но, сам увлекшись процессом, не стал уходить - присев на камень и ловя спиной солнечные лучи, он дирижировал пришельцами, обучая их всему, что шло на ум. Это захватило его не на шутку. Клюг радовался. Как клон, он не мог иметь детей. Сейчас, если подумать, ему было абсолютно некуда идти. Почему бы и не посидеть здесь и напоследок не сыграть в отца? Да уж, отличные мысли.