После рукопожатия на пальцах у Клюга осталась склизкая жижа. Он вытер её о штанину.

  Болтун оказался настоящим виртуозом. Глядя, как ловко он обращается с блоками и катодами, как двумя щупальцами, не глядя, разбирает и заново скручивает спейсер, пока остальные его конечности возятся с микросхемами, протирают тряпкой лампы и споро ввинчивают болты - Клюг невольно восхитился. Вот тебе и неразумные твари. Работая, Болтун вдруг принялся негромко напевать, выдавая вполне земные рулады - Клюг узнал "Грустную песню старой Земли" и "Чем сердце успокоится" в череде иных отрывков. Когда он спросил об этом, Болтун отложил на время работу и буркнул, густо благоухая сыром:

  - Всё ваше радио. Радиостанция "Тянется рука сквозь космоса года", радио "Блокада", рассылки старой Земли... Передачи того же Полидора. Не тебя, а настоящего.

  Клюг удивился.

  - Вот уж не думал. И как, тебе нравилось?

  - Да, - сказал Болтун угрюмо.

  - Давай я тебе Полидора включу, - оживился Клюг. - У меня здесь диски завалялись...

  Закончив работу, Болтун обхватил телевизор всеми своими щупальцами и поставил на комод. Мускулы его при этом сильно вздулись, проступил тяжелый рельеф. Клюгу пришло в голову, что на прошлой войне Болтун был отнюдь не простым колонистом - а тренированным бойцом, ветераном, как и он сам. Но вместо того, чтобы прямо спросить об этом, он молча вдвинул диск в приемник, по-быстрому подключенный к телевизору, и нажал на кнопку.

  - Ты не отрегулировал звук, - заметил Болтун.

  В этот момент из колонок под тускло помаргивающим экраном раздался нещадный, оглушительный рев: гимн Земли, усиленный стократ. Клюг дернулся. По позвоночнику пробежала дрожь, и он вдруг выпрямился, как освобожденная стрела. Рука потянулась к несуществующему козырьку. Страшным усилием воли подавив движение, Клюг сделал вид, что с самого начала тянулся к регулятору звука - и деревянными пальцами выкрутил его до минимума. Болтун молча смотрел на него.

  На экране появилось полотнище, медленно колыхавшееся на ветру.

  Сине-зеленое знамя.

  - Выпить хочешь? - глухо спросил Клюг. Ему было неловко.

  - На меня ваше пойло не действует, я пробовал, - отозвался Болтун. - Всё нормально, человек. Не беспокойся об этом.

  - Что нормально?

  Болтун явно затруднялся с ответом. Он знал человеческий язык, однако долго не мог подобрать правильного выражения. Наконец он мучительно вывернул одно из щупалец и произнес:

  - Иметь... рефлексы.

  Клюг долго молчал.

  Затем сел на пол и похлопал рядом с собой.

  - Давай сядем.

  Болтун уселся рядом, обхватил себя всеми щупальцами и уставился в экран, где выкрученный до минимума Фрей Полидор степенно обращался к своим слушателям по всей тогдашней галактике.

  - Хорошо иметь две точки зрения, - сказал Болтун.

  - Это ты к чему сейчас?

  - Я слушал ваше радио. И вы почти ничем не отличаетесь от нас. Разве что немного хуже в плане размножения и эргономики. Без обид. Для меня это было потрясением. Нам всем говорили, что вы - земноводные. Или что вы едите собственных зародышей.

  Клюг хмыкнул.

  - И как, едим?

  - Непохоже на то, - отозвался Болтун. - За время плена я изучил вас еще глубже, и понял, что зародышей вы едите лишь спорадически. Ну, довольно редко. А еще у вас тоже есть тринзировые солдаты. Клонированные, - он махнул щупальцем. - Трутни. Вот как я и ты.

  - Я не трутень, - у Клюга вдруг онемело лицо.

  - Трутень, - сказал Болтун безжалостно. - И я такой же. Кто я такой? Двести килограммов щупалец и мяса на углеродной основе, солдат, выращенный в ильфра-камерах и выброшенный в космос, чтобы воевать с земноводными чудовищами, пожирающими собственные эмбрионы, на далеких необитаемых планетах. Если бы мы победили здесь... что изменилось бы для меня? Я бы подмывал не каналюгу за вами, а ильфра-чаны за нашими исконниками.

  - За кем?

  - Исконниками, - внезапно Болтун осекся. - Не обращай внимания, это я о своем. Хорошо я тебе телевизор починил?

  Клюг молчал.

  - Сейчас вынесу твою награду, - сказал он.

  Наконец Болтун забрал костюм и вышел, попрощавшись. Клюг поблагодарил его за ремонт телевизора и долго стоял на пороге, глядя ему вослед.

  О каких исконниках он толковал?

  Генерал, казалось, совсем не удивился его вопросу.

  - Исконники, Клюг, - сказал он, неторопливо чистя ногти пилкой, - это жаргонное слово. Так, насколько мне известно, называют пришельцев с нетронутым геномом. Таких, что родились нормальным путем, от папы и мамы, или что там у них заместо баб. Парни вроде Болтуна, которые у нас толчки чистят - они ведь, по сути, клоны массового производства, пушечное мясо, а полноценные особи войной не занимались. Всё больше наукой да жестким таким освоением планет. Нашу Песчанку они тоже ведь хотели колонизировать, да мы раньше успели, - генерал улыбнулся. - Тебе об исконниках Болтун рассказал?

  - Да, - произнес Клюг.

  - Вот болтун, - рассмеялся генерал. - Не любит их, значит! До чего трогательное совпадение с земной ситуацией, а, Клюг? У нас ведь тоже многие клоны стали со временем... неблагонадежны. Прониклись отчего-то ненавистью к нормальным людям. Совершенно необоснованной, на мой взгляд; и к нормалам, и к правительству, а ведь не будь правительственного решения, миллионы и миллиарды наших клонов попросту бы не родились.Черная неблагодарность это. Ты ведь не из таких, дружище?