Она обняла Диму и издавала звук, похожий на плач.

  - Я так испугалась за тебя, - голос ее, несмотря на все попытки прорваться, звучал также блекло, но Дима понял всё; и даже интонации, которые она отчаянно хотела, но не могла передать. - Дима, Дима... Ничего не надо. Ничего. Только живи сам.

  - Я видела, как ты встречался со своей сестрой, - без обиняков сказала ему лже-Агния тем же вечером. - Зря. Ты мог погибнуть.

  Дима молчал. Что еще он мог сделать?

  - Это очень опасно, - укорила его лже-Агния. - Безрассудно. Безответственно.

  - Да.

  - Так и будешь поддакивать мне с кислой рожей? - она недовольно скрестила руки на груди и уставилась на Диму. - Дурак. Знаешь, недавно приходил Витька. Видел его?

  - Да.

  Витька был женихом Агнии. Он давно добивался брака с ней, всячески подбивая клинья к деду и уговаривая его на благословение. Когда Агния лишилась лица, Витька приуныл и почти перестал у них появляться.Теперь же, когда лже-Агния достигла уровня 95% соответствия, он снова зачастил к ним. На той неделе появлялся, например.

  - Тебе он неприятен, да? - проницательно спросила лже-Агния.

  - Да.

  - И Агнии тоже. Я знаю это, поскольку моя голова полнится ее воспоминаниями. Я могу вспомнить многое. Например, как ты однажды поранился, когда мы катались на велосипедах, а она сказала, что...

  - Хватит, - взмолился Дима. - Перестань, пожалуйста.

  - Хорошо, - согласилась она. - В общем, я видела, как ты встречался с сестрой. Вероятно, она хотела подбить тебя на что-то противозаконное. Это ведь связано с твоим испытанием? Ну конечно. Анима от жертвы, чтобы погубить меня. Как же иначе.

  Дима не ответил.

  - Дима, ты мой брат, - сказала лже-Агния. - Я люблю и переживаю за тебя. Пускай это чувство и навязано мне этим намертво приклеившимся лицом. Теперь оно почти настоящее, а дальше и вовсе будет истинным, однако знаешь, поначалу быть очень трудно. Я боролась с желанием перерезать вас всех во сне. Реестровых магов, эксплуататоров. Я ведь была зоофагом, а вы для меня были наипервейшими врагами... Теперь всё, конечно, совершенно не так. Нежность и забота переполняют мою душу, заставляя совершать глупости. Так странно.

  - Как ты победила Агнию? - внезапно спросил Дима.

  Сам поединок-то он не видел.

  - Скажем так, она была добрая душа. Полная тряпка, - лже-Агния печально усмехнулась, - и пусть это тебя обрадует, ведь скоро я стану такой же не на 95, а на все 100%. Ты наверняка собираешься отдать сестре свою силу, полученную с первой жертвы, но это абсолютная глупость. Дед хочет, чтобы ты потратил ее всю без остатка - на моем праздновании. Так что вот, возьми.

  Порывшись в заднем кармане джинс, она после заминки извлекла кучу смятых карточек. Те лоснились от черного покрытия и искрились магией.

  - Что это? - спросил Дима, не веря.

  - Карточки. Зачем, думаешь, ко мне приходил Витька? - сказала лже-Агния. - Я не хочу, чтобы тебе причинили вред. А теперь бери их. Мне расстаться с Витькой?

  Вопрос застал Диму врасплох.

  - Нет, - ответил он, быстро и воровато забирая карточки, а лже-Агния сказала:

  - Это хорошо. Мне почему-то Витька нравится - несмотря на 95% соответствия.

  Жертву Диме привели на рассвете. Это был высокий парень с длинным лицом, абсолютно ему не известный. Его привезли из ближайшего села. Парень стоял перед ним, накачанный чарами и наркотиками и потому не сопротивляющийся. Дима достал нож под одобрительными взглядами деда и недавно приехавшей матери. Отца он так и не увидел. Тот по-прежнему пребывал в иных планах и в Москве.

  Дима зря волновался. Навыки, отработанные им на несчастных курицах, пригодились и здесь. Как там было у древнего философа? Человек - двуногое без перьев? Почти не дрогнувшими руками Дима вспорол неподвижной жертве грудь, извлек через пролом обжигающе горячее сердце и надкусил как какой-нибудь субпродукт, от нахлынувшего адреналина даже не почувствовав вкус. Затем отложил сердце в сторону и приступил к работе - стал делать из трупа куклу, не отвлекаясь ни на что. Работал быстро и сосредоточенно, с руками по локоть в крови. Собравшиеся маги обменялись одобрительными сдержанными репликами. Когда кукла была готова, Дима вернулся к сердцу.

  Пережевывая жесткие куски плоти, Дима вдруг почувствовал череду толчков, которые никак не хотели прекращаться; он понял, что это - стук его собственного сердца, налившегося немыслимой мощью. В руках пробудились заклятья. Дима ощутил резкое желание уничтожить собравшихся, инстинктивно видя в них соперников, однако сдержался. Когда он стер заклинания и сложил ладони в знак смирения, напряжение рассеялось. Маги стали переговариваться, кто-то рассмеялся, со всех сторон посыпались похвалы. Конечно, они были готовы и к иному исходу. Ведь неофиты непредсказуемы; но Дима им явно понравился.

  Довольный, дед похлопал его по плечу и освободил от вечерних занятий.

  Весь день Дима провел с куклой.

  Он пытался взять куклу под абсолютный контроль. Собирал ею конструктор лего. Посадил за компьютер и играл через нее в шутеры. Делал прочие манипуляции. Кукла подчинялась ему во всем; контроль была такой, будто ступаешь в мягких разношенных тапочках. Настроение из-за кипящей в крови анимы были воздушным. Хотелось действовать. В такой момент казалось, что все проблемы решить возможно, нужно лишь приложить малейшее усилие; и прежнее его решение насчет Агнии казалось единственным верным. А раз так - надо его исполнить. Кукла, когда он снял с нее контроль, рухнула на пол, как марионетка с обрезанными ниточками, а Дима пружинистой походкой спустился по лестнице, борясь с желанием воспарить к потолку и побежать по нему, как по поверхности земли. Любовь к миру переполняла его.