А вот тут его порядком захмелевший собеседник безоговорочно прав. Взяв зеленое яблоко, лежащее сверху, Этьен потер его о джинсы и резким ударом ножа разрубил пополам, предпочтя его успевшему согреться виски.

– А может, перезвонить и попросить Шанте захватить с собой симпатичную подружку? Или пару симпатичных подружек. Устроим вечеринку, – Лео рассеянно улыбнулся, хрустя второй половиной яблока и взъерошив и без того одичавшую после дождя буйную шевелюру.

– А может, пора уже просто признаться себе, что ее подружки тебе совсем не интересны? И что она безумно тебе нравится. Только и всего, – поддел его Этьен.

– Верно. Но, знаешь, в таком случае, признайся и ты себе. Посмотри в глаза правде, Гаро. Ты все время один, – раскачивался на табурете Лео.

– Что с того? – возразил спокойно он.

– Все время один, с тех пор как…

Не дав возможности закончить фразу, табурет, поехав на неудачной точке баланса, отправил Лео с грохотом на пол, сменив колкости на взрыв истерического смеха.

– …Ладно, проехали. Дело, короче, твое,– тщетно пытаясь стать серьезней и самостоятельно подняться, Лео вновь расхохотался, закрыв лицо руками.

– Все, вставай, хватит пыль собирать, – подойдя, Этьен протянул ему руку.

В дверь позвонили. Нелепая походка Лео после полёта с неудачным приземлением – тот еще цирк… Всё. Больше не смотреть на этого имбицилла, пока снова не усядется. Даже не вспоминать про этот момент. Кстати, ему почти пора. Она где-то рядом. Ближе и ближе с каждой минутой…

Тем временем, доковыляв в зону прихожей, Лео открыл и распахнул объятия для Шанте, такой же пышноволосой, как он сам, и сопроводил в зону их импровизированного пикника.

– Взбодришься? Мохито, Мартини, Водка…

– С утра ничего не ела, позже, – отправив в микроволновку пиццу, просияв яркой помадой и веснушками, гостья приблизилась к Этьену.

– Как поживаешь, человек-легенда?

– Легендарно, как же еще? – уклонившись от поцелуя, Этьен провел пальцами по её щеке.

– Держи. И гони мое вознаграждение, – протянув Этьену стопку напечатанных флаеров, Шанталь вернула на стол разогретую еду и уселась с ними, – Там дождь закончился. Может, сорвемся куда-нибудь потанцевать?

– Месье, чем готовы удивить? Жаркий хасл? Знойное аргентинское танго? —

Этьен съязвил, похлопав обескураженного Лео по плечу и извлекая из куртки бумажник, чтобы рассчитаться с Шанте.

– Я бы отложил танцы до завтра. Хотя бы потому, что шифровки к квесту пока не готовы, – нашел способ выкрутиться и остаться дома жертва недавнего полета с табурета.

– Проверь сначала почту. С тебя маршрут. Потом скинешь этапы волонтерам.

Этьен подвел итог, неожиданно встав и направившись к входной двери.

– Не понял, ты что, уходишь? – изумился Лео.

– Пора.

– Понял. Передай королеве Шантеклера, что я не сержусь, – исполнив одну треть Мартини со льдом для Шанталь, улыбнулся Лео, следуя за ним, чтобы проводить.

– Обязательно передам, – попрощавшись с Шанталь и поцеловав её в висок, Этьен съязвил вполголоса в дверях, – Оставайся цел и невредим. Храни тебя небо, мон камарад. Пересядь хотя бы на диван.

– Да, он больше подходит для моих планов,– парировал Лео шепотом и коварно подмигнул, – Успешного поиска.

– Я ей обещал.

– Ей, или себе?

Игра слов… Все непередаваемо-больше, чем простые слова. Это едва уловимая волна, пробежавшая через сознание. Пора. Теперь все будет именно так, как должно. Наползающие сумерки и просыпающиеся огни, залитый дождем тротуар ведут к ступеням в электрические лабиринты подземки и распахнувшиеся двери вагона. Именно в этом вагоне, среди ничего не значащих всех сейчас едет Она.

– Салют, Маева.

Она вмиг обернется, почувствовав Его присутствие и взгляд среди десятков других, ничего не значащих. Наконец-то все так, как хотела. Ведь Она уже успела затеряться в лабиринте вопросов и теней сомнения, подступающих ближе и ближе вместе с сумерками в нескончаемом дожде. Наконец-то пришло время Её очарованию вновь встретиться с Его притяжением в неярком свете поезда под землей.

– Салют, – завораживая, шепчут её губы, – Я должна, для начала, извиниться перед тобой. Это был глупый и обидный спор, – продолжила она, пробравшись к нему.

– Брось, это приятно и точно означает, что о тебе думают, – в ответ на её простую искренность улыбнулся он.

– Хорошо, что не сердишься.

Мистерия ресниц и айлайнера снова скрывает взгляд, созерцающий промокшие и видавшие виды кеды. На расстоянии ей трудно подобрать слова, но она его не прячет. А когда рядом, всё с точностью до наоборот. Стесняется взглянуть даже на секунду, но так лаконична, что даже не хочется ей в этом уступать. Почему? Хотя бы, потому что в этом огромном городе – да что там, в целом мире, здесь и сейчас, они рядом. Ближе близкого. Именно в той зоне, каждого из них, в которую мало кто входит так быстро и легко.

– А за что мне сердиться? Может, за лучший кофе на свете?

– Ты ничего не знаешь о кофе. Впрочем, и про лучшее – тоже. Лучшего на самом деле нет. Но, если говорить о кофе, бывает, совпадает то, как кто-то готовит и то, чего кто-то ждет. Лучших художников тоже нет. Но те, кто рисует сердцем и душой, рано или поздно встречают тех, чьи сердца тянутся к тому, что создается именно так.

– Подведем итог, ты готова познакомить меня с настоящим кофе и рисуешь что-то особенное?

– Да, – отпустив поручень, она начинает что-то искать в своей сумке, – Кстати, я так и не знаю, как тебя зовут…

Внезапный скачок электричества заставляет поезд резко замедлить ход, а девушку потерять равновесие от сильного толчка.

– Этьен, – инстинктивно успев удержать от падения в полутьме, ответил ей он.

Следующее мгновение инерцией привело Маеву в его объятия и заставило сработать её безусловный цепкий инстинкт. В этот миг их взгляды встретились в ином пространстве, отсчитавшем удары сердца до трех и связавшим их притяжением, похожим на яркую вспышку в сознании, одном на двоих…

– Испугалась? – опять стерпев причиненную боль, но очнувшись от наваждения первым, и, чувствуя по её затаенному дыханию, что так и есть, тихо спросил он.

– Немного, – стараясь скрыть смущение, созналась она и стала медленно ослаблять свою цепкую хватку, – Хотела показать тебе, что и как именно рисую. Может, зря, конечно.

– В любом кафе удобней и больше света. Выйдем, посидим немного?

Тем временем поезд замедлил ход, распахнув двери. Этьен взял её за руку и потянул за собой, навстречу долгому вечеру, ступеням, ведущим вверх . У него особенные руки. Очень красивые, теплые, волшебные… Именно те, однажды угодив в которые, хочется замереть и остаться. Мир становится другим, когда попадаешь в его объятия по воле обстоятельств. А сейчас, он впервые взял ее за руку просто потому, что сам так решил. И в том, как он это сделал, тоже есть что-то особенное. Словно он никого и никогда еще не брал за руку так. И, следуя именно этому ощущению, ты понимаешь, что готова доверять и рассказать все то, что утаила бы от многих. Кафе «Стефано», столик на двоих. Вот бы побыстрее найти свой старый «Вог», только… Куда мог подеваться этот журнал, ведь в нем столько всего важного, неужели…

– …Не понимаю, неужели остался в полиции? – внимательно проверив содержимое сумки, Маева опустилась за столик в полной растерянности.

– Если это не тайна, что полиции было нужно от тебя?

– Убили парня, с которым я общалась. Так вышло, что он звонил мне, незадолго до того, как это случилось.

– Что-нибудь удалось прояснить?

– Скорее, наоборот. Все только больше запуталось. Не хочется вспоминать.

– Хорошо, не будем. Какой кофе ты любишь? Не уверен, что смогу угадать, – тем временем, пристроил свой рюкзак на свободный стул за столиком Этьен.

– Может, потому, что я не слишком люблю кофе. Но, пусть будет мятный латте. Хотела показать тебе новый эпизод. Недавно распечатала в цвете, но пока даже на «Девианте» не выложила.