– Конечно, бабуль, не беспокойся. Ром, хватай вещи, отправляемся на встречу с зарабийскими родственничками!

Расцеловав бабушку, Мира взяла корзинку с котом, Ром подхватил пёстрый рюкзачок, провизию, и, выйдя на тропинку меж стройных стволов, они пошагали вперёд.

Бабушка Моди смотрела им вслед, пока из вида не скрылись огненно-рыжие кудряшки, затем тихонько затворила дверь, и та исчезла, сделавшись невидимой на мшистом стволе великана.

– А что, здесь очень мило, – Мира кивнула на безупречные ряды деревьев с аккуратными ярко-зелёными кронами и узкими листьями, похожими на ивовые. – Если эта роща принадлежит моему папаше, то он настоящий плантатор. Слушай, Ром, – обратилась она к флоину, – а ты можешь взлететь повыше и посмотреть, что там за деревьями и далеко ли нам идти?

– Не могу, – буркнул Ром.

– Бунт на корабле? – усмехнулась Мира.

– Я… я… высоты боюсь. – Флоин смущенно отвернулся.

От удивления Мира остановилась, приоткрыв рот. Аксельбант недовольно фыркнул.

– Ты? Боишься? Высоты? Как привидение может…

– Я не привидение! Не привидение я! Сколько можно повторять! – возмутился Ром.

– Ну извини, я не знаю, как ещё можно назвать призрачное, летающее, трусливое существо!

– Я флоин, – терпеливо ответил Ром. – У людей ведь как: сначала живешь в теле, потом отбросил тапки и летаешь себе, как балда. Куда? Зачем? Ничего не ясно. А у нас, флоинов, всё по уму. Сначала летаем, познаём жизнь, а уж потом обретаем тело и живём себе не тужим.

– А когда вы, как ты выразился, отбрасываете тапки, что с вами происходит? Опять летаете, как мухи?

– Не знаю, – проворчал Ром, – говорят, во что-то превращаемся.

– Наверное, во что-нибудь ужа-а-а-асное! – скорчила рожицу Мира.

Зелень ветуловых крон прошивали тонкие солнечные лучи цвета спелого абрикоса, воздух был чист и свеж. То и дело, треща прозрачными зелеными крылышками, пролетали насекомые, похожие на причудливых стрекоз. Тропинки меж стволов, выстроенных в ряд, были чистыми, без единой травинки, будто их только что кто-то тщательно подмёл веником. Не касаясь босыми ступнями земли, Ром старательно «шёл» рядом с Мирой, поглядывая на кота в рюкзаке.

– Интересные они всё-таки звери, – вдруг сказал он.

– Кто? – не поняла Мира.

– Кошки. Себе на уме.

– Они очень интересные, – кивнула Мира. – Подружиться с кошкой здорово.

– Не со всякой, – возразил Ром, – они разными бывают.

– Совсем как люди, – девочка отмахнулась от очередной любопытной обладательницы прозрачных крылышек.

– Человек, – продолжил свою мысль Ром, довольный тем, что завязался разговор и Мира больше не сердится на него, – может скрыть свою настоящую суть, а у кота всё на морде написано: славный он парень или с ним придется хлебнуть неприятностей. Вот Аксельбант —славный парень, хотя и себе на уме. Он тебя любит, а всех остальных терпит. А бывает, смотришь на какого-нибудь хвостатого-усатого, а у него черти в глазах так и скачут, будто он говорит: «Погоди, я тебе ещё устрою разноцветную жизнь! Попрощайся со своими цветами, занавесками, обоями, мебелью… в общем, со всем в доме попрощайся, потому что имел глупость завести такого очаровательного милашку вроде меня!»

Мира рассмеялась.

– Бабуля пришла в ужас, когда я принесла маленького Бантика, особенно, когда узнала, сколько денег я на него потратила. Но ведь такой красивый, породистый кот не может стоить дёшево, он же аристократ. А потом бабуля познакомилась с ним получше и поняла, что он славный парень.

– А что у Банта за порода?

– Гималайский.

– Странная у него расцветка.

– Ага, по цвету как сиамский, а пушистый, как персидский.

– Симпатяга.

– Слушай, – прервала разговор Мира, – я устала. Если ты в самом деле боишься высоты, то подержи кота, а я залезу на дерево и посмотрю, далеко ли нам ещё топать.

– Ладно, сам посмотрю, – тяжело вздохнул Ром. – Тебе не стоит лазить по деревьям.

Крепко зажмурившись, он медленно стал подниматься вверх, пока не завис над верхушками деревьев.

– Выше! – крикнула Мира.

Зажмурившись ещё крепче, флоин приподнялся ещё на пару сантиметров.

– Давай выше.

Ещё пара сантиметров.

– Выше!!!

От громкого окрика Ром невольно взлетел метра на полтора.

– Глаза открой, горе ты мое! – засмеялась Мира.

Открыв глаза, Ром завёл низким басом:

– А-а-а-а-а!!! Снимите меня отсюда-а-а!

– Смотри по сторонам! Что ты видишь?

– Деревья… – флоин украдкой огляделся, неуверенно покачиваясь в воздухе, как молодой матрос на мачте корабля в сильный шторм.

– А что ещё? – от нетерпения Мира переступала с ноги на ногу.

– Ничего, только деревья.

– Везде? – удивилась девочка.

– Там, далеко впереди, что-то темнеет, не разберу, что именно. Можно мне спуститься? Я сейчас умру, обрету тело, упаду и разобьюсь, – заканючил Ром.

– Спускайся, – вздохнула Мира. – С такой серьёзной проблемой тебе необходима консультация хорошего психиатра.

Очутившись возле земли, флоин отдышался и успокоился.

Мира присела возле дерева и стала развязывать кроссовки.

– Неужели бабуля ошиблась и направила нас неизвестно куда? – недоумевала она.

– Моди очень давно не была в Зарабии.

Ром наблюдал, как девочка вытряхивает из кроссовок крошечные камешки.

– Здесь многое могло измениться, даже рощи этой, скорее всего, раньше не было.

– Меня одно волнует: где папин дом? До ночи тут гулять совсем не хочется. Я вообще не люблю в темноте бродить по незнакомым местам.

– Тогда идём скорее, должен же тут быть хотя бы домик лесника, у него и спросим.

Мира обулась, потуже зашнуровала кроссовки, и они отправились дальше. Иногда приходилось отгибать ветви с мелкими плодами, точь-в-точь как спелые маслины. Мира сорвала одну ягоду и понюхала.

– Ничем не пахнет, – пожала плечами девочка.

Надкусив, она обнаружила внутри зеленоватую косточку, размерами чуть меньше самого плода, мякоти оказалось совсем мало, и толком распробовать вкус не получилось.

– М-да, – Мира выплюнула косточку, – пожалуй, лучше уж выращивать кофе. Представляешь, спросят меня ребята во дворе: кем твой папа работает? А я отвечу: он кофейный плантатор! Круто, да?

Вдруг девочка остановилась и воскликнула:

– Ой, Ром, смотри, кто это?

Из-за дерева выглядывала остренькая мордочка с подвижным коричневым носом, короткими усишками и испуганными жёлтыми глазами.

– Это ветуловый хрок, – ответил Ром. – Он неопасный, ест листья, иногда кору грызет.

– Цыпа-цыпа, – пощёлкала пальцами Мира, подманивая хрока, чтобы рассмотреть зверька поближе. Тот не двигался, наблюдая за компанией из-за ствола дерева. От страха его и без того большие глаза стали размерами с блюдца от игрушечного сервиза.

Аксельбант, увидев это странное существо, заорал дурным голосом то ли от испуга, то ли от переполнявшего его желания сразиться с неизвестным противником.

Ветуловый хрок тихонько пискнул и задал стрекоча.

– Ну зачем ты, Бантуша, напугал хрока? – девочка поправила лямки рюкзака. – Может, он с нами подружиться хотел.

На что кот ответил утробным рыком.

– Ладно тебе тигра изображать, Ром же сказал, что зверёк неопасный.

Они пошли дальше. Абрикосовое солнце вошло в зенит, а роща и не думала кончаться.

– Ух! – Мира вытерла пот со лба. – Как я устала!

– Да, миллион километров уже отмахали, – согласился Ром. – Перекусить хочешь?

– Хочу, да и Банту не помешает подкрепиться.

Кот выгнул спину и прошёлся вдоль дорожки, потягивая лапы. Мира присела в тень под дерево, Ром постелил на земле матерчатую салфетку и принялся выгружать яства.

– А попить у нас есть что-нибудь?

– Да, компот в термосе.

Мира жадно припала к стаканчику с прохладным вишневым напитком.

– Ром, хочешь? – Мира протянула флоину чистый стаканчик.