…Возвращение из Индии оказалось кошмаром. Неудачи теперь преследовали «гениального полководца», обильно собирая смертную жатву с его солдат, колосившихся копьями на бескрайних азиатских просторах.

Обуянный дерзкою страстью «всегда совершать лишь неслыханное и невероятное» (Птолемей), он повел солдат через Гедросийскую пустыню, которую якобы не сумели пересечь восточные властелины – Семирамида и Кир.

Путь через пустыню стал дорогой смерти. Множество воинов бесславно погибли на этом пути. Когда остатки армии все же спаслись, солдаты отметили это событие, как величайший триумф – нескончаемым пиром. Царь в последний раз потешил свое непомерное «эго», разыгрывая во время пира роль Диониса, бога вина и страданий.

Дальнейший путь совершался в каком-то алкогольном угаре. Войско сопровождали танцовщицы, факиры, гетеры, помогая солдатам, озверевшим от диких походов, устраивать вакханалии.

Тем временем дела в Персидском царстве, доставшемся победителю, шли хуже некуда. Все беды плохого администрирования, все то зло, с которым боролись Дарий III и его предшественники, – коррупция, бюрократия, инфляция – одолевали разоренную страну. Лихорадочно возвращаясь к делам, Александр наказывал и смещал сатрапов, карал за злоупотребления македонских и греческих офицеров, которых сам же и назначал управляющими, но жесткие меры лечения застарелых недугов не помогали. На место тех, с кем царь только что расправился, обычно приходили такие же жадные до денег, охочие до власти люди.

Весной 324 г. до н. э. Александр Македонский, все еще молодой и ребячливый царь и бог, устроил подобие олимпиады – всеобщее состязание в пьянстве. Тысячи солдат ринулись в эту борьбу до последнего глотка. Грандиозная попойка не обошлась без жертв: 41 человек погиб, захлебнувшись не в водах Нила или Инда, а в море вина или же замерзнув холодной ночью рядом с товарищами, мучимыми горячкой пьянства. Победителем стал некий Промах, сумевший выпить примерно 13 литров вина. Через три дня он умер.

Среди этого разгула страстей угас и самый близкий к Александру человек – его любимый полководец, его верный друг, женоподобный красавец Гефестион. Мучимый приступами лихорадки, он – вопреки указанию врача – выпил большой кувшин вина и к вечеру умер.

Без него царь Александр стал во всем завоеванном им мире абсолютно одинок. Весь день напролет он дежурил над бездыханным телом. Коротко остриг волосы, ничего не ел. Скорбь переросла в бешенство. Он утолил ее в дикой «охоте на людей» (Плутарх) – напал на горное племя коссеев и перебил всех способных носить оружие. Позднее Александр назвал это «заупокойною жертвой в честь Гефестиона».

В январе 323 г. до н. э. Александр вновь вступил в Вавилон. Он был в самом мрачном настроении. Любая примета сулила ему несчастье. Каждая пролетевшая мимо птица предвещала смерть, всякое мимолетное облачко – тоже. Он устал ждать худшего. Ему было ясно, что выхода из этого города для него нет.

Так и случилось. Александр, «великий пропойца» (Эфипп), умер 10 июня 323 г. до н. э. Почти неделю его тело лежало во дворце, не источая дурного запаха, почтительно писали благонамеренные хронисты. Возможно, «нетленным» царя сделало беспробудное пьянство. Его труп был буквально проспиртован. Это замедлило тление.

Империя же, сколоченная Александром в его беспрестанных походах, не замедлила распасться. Его сподвижники повели между собой нескончаемые войны, разрывая страну на части, как псы – тушу громадного зверя.

Стремясь оставить добрую память о себе, Александр основал около 70 городов. Почти все они давно исчезли, а немногие уцелевшие – вроде египетской Александрии – уже много веков не принадлежат грекам.

Итог строительства «мировой империи», которое превратилось в «мировой пожар, поглотивший все Персидское царство, часть Индии и Балкан», точно подвел историк: «То, что Александр надеялся создать взамен уничтоженного, создано не было» (Шахермайр).

211 г. до н. э.

Финикийцы, народ торговцев и мореходов, издавна населяли побережье Сирии и Ливана. В VIII или IX в. до н. э., во время одной из своих экспедиций, они основали на тунисском побережье город Карфаген. На протяжении нескольких веков он развивался так же стремительно, как Рим, подчиняя себе вначале окрестные, а потом и отдаленные земли. Оба города, Карфаген и Рим, вели агрессивную внешнюю политику. Оба города должны были когда-нибудь столкнуться.

Первую Пуническую войну (264–241 гг. до н. э.) Карфаген проиграл римлянам. Прошло два десятилетия, и началась вторая Пуническая война (218–201 гг. до н. э.). Ее самовольно затеяли карфагенские войска, расквартированные в Иберии. Командование ими (и всю ответственность за исход войны) взял молодой военачальник Ганнибал (247–183 до н. э.), сын Гамилькара Барки, завоевавшего для карфагенян большую часть Пиренейского полуострова. Сегодня он считается одним из величайших полководцев Античности.

Ганнибал начал войну, несмотря на явное неравенство сил. В 220 г. до н. э. Рим при населении в 3,75 миллиона человек был в состоянии мобилизовать около 750 (древнегреческий историк Полибий) или даже 800 тысяч солдат (Тит Ливий). В то время Рим во всех отношениях превосходил Карфаген. Рим располагал огромной, мощной армией, привыкшей к победам, сильным флотом и немалыми денежными средствами. После Первой Пунической войны серьезно изменилось геополитическое положение Италии. Теперь Сицилия и Сардиния защищали италийское побережье от нападений с моря; в то же время с территории этих островов можно было совершать вторжения в Африку – в Карфаген.

Ганнибал в битве при Каннах.

Гравюра XIX в.

Ганнибал понимал, что ему вряд ли удастся удержать Иберию, если туда вторгнутся римляне. Свой единственный шанс он видел в том, чтобы перенести войну на римскую территорию. Если весь Апеннинский полуостров будет охвачен войной, то римские союзники – италики (народы, населяющие Италию) – могут отпасть от Рима.

Задумав это, Ганнибал повел войска по территории Галлии, через Альпы, на Рим. С собой он взял и африканское «чудо-оружие» – боевых слонов. Одним своим видом они должны были запугать римлян, которые никогда не видывали их.

Всего в армии Ганнибала было 50 тысяч солдат, 9 тысяч всадников и 37 слонов. Однако переход через Альпы оказался делом необычайно трудным. Слоны соскальзывали с обледеневших троп, падали в ущелья или в ужасе бросались на тех, кто сопровождал их, растаптывая проводников и солдат.

Тысячи людей погибли во время этого страшного перехода. Когда Ганнибал спустился в долину реки По, у него осталось лишь 34 тысячи солдат. Однако, даже уступая римлянам в численности, этот блистательный полководец сумел нанести им два неожиданных крупных поражения – при Требии (218 г. до н. э.) и у Тразименского озера (217 г. до н. э.).

Это удалось, в частности, благодаря «хорошо организованной сети лазутчиков и шпионов», налаженной Ганнибалом, пишет британский историк Найджел Багналл, автор книги «The Punic Wars» – «Пунические войны» (1990). Карфагеняне разузнавали расположение римских войск и незаметно нападали на них. Сражение у Тразименского озера, когда карфагеняне потеряли 2500 человек, а римляне – 15 тысяч убитыми и столько же пленными, отмечал советский историк К. А. Ревяко, «редкий в военной истории пример успешного нападения одной армии на другую из засады» («Пунические войны», 1988). Теодор Моммзен писал о «всегдашней осведомленности» Ганнибала, о «шпионах, которые имелись в Риме и римской армии».

Эти победы привели к тому, что почти вся Северная Италия перешла на сторону Ганнибала. Римская республика мобилизовала последние резервы. Мобилизованы были даже преступники и рабы – около 8000 рабов защищало свободу республики. В 217 г. до н. э. римляне (впервые с 249 г. до н. э.) избрали диктатора-полководца. Им стал патриций Фабий Максим.