Александра не сводила глаз с потрясающего животного. Она тяжело дышала. Жеребец тоже.

– Ну вот, ты большой молодец, – заговорила она, продолжая двигаться по кругу, но все медленнее. – Еще немного, и совсем успокоишься. Знаешь, я тоже не люблю грозу. И толпы людей. Неудивительно, что ты повел себя ненадлежащим образом.

Жеребец недовольно заржал.

– Я с тобой полностью согласна. Ты имел все основания для возмущения, – продолжила она. – Ты же не просил, чтобы тебя затащили в холодный неудобный вагон. Тебе нужна сухая конюшня, свежее сено и теплая вода. Звучит заманчиво, правда?

Разумеется, Александра могла и дальше продолжать свой монолог, но все же ей хотелось, чтобы кто-нибудь избавил ее от этого зверя. Мать с детьми теперь наверняка в безопасности, так что пора бы и о себе позаботиться. Неожиданно Александра почувствовала дрожь в коленях. Ноги предательски ослабели. Надо держаться. Нельзя же рухнуть на платформу прямо под копыта этого гиганта.

И она, и жеребец вздрогнули, когда раздался очередной удар грома, но черный зонтик скрыл от них молнию, и они продолжили водить хоровод.

Александра снова принялась бормотать жеребцу бессмысленные глупости. Зонтик ограничивал видимость, но слышимость оставалась хорошей. Крики людей, детский плач, стук дождя по навесу.

Наконец рядом послышались уверенные шаги.

– Юная мисс, вы можете идти на звук моего голоса?

Александра ощутила, как по спине прокатилась волна дрожи, не имевшей ничего общего с промокшей насквозь одеждой. Причиной ее был и не страх. Осознание. Или предвкушение. В ней каждый нерв был настроен на этот голос.

Юная мисс? И не юная… и не мисс.

Могла ли она пойти за ним? Имей святой Патрик голос, ему бы не пришлось изгонять змей из Ирландии. Они бы последовали за ним добровольно, куда бы он их ни повел.

Этот голос явно не принадлежал святому, равно как и любому другому представителю небесного воинства. Его глубокий тембр содержал слишком много оттенков. Но не призрачных, а вполне земных, чувственных.

Такой голос манит, искушает, намекает на преступные деяния и тайные желания.

В общем, очень опасный голос.

Таких Александра научилась избегать.

Она не сразу поняла, что так и не ответила на вопрос.

– Я… я не могу.

– Хорошо. Сейчас я подойду к вам и возьму второй чомбур. Но вы должны передать мне зонтик.

Мужчина предположил, что ее неуверенность вызвана непредсказуемым конем. Так и должно было быть. Теоретически. Будь на ее месте любая другая женщина с любым другим прошлым, для нее две тысячи фунтов мускулистой лошадиной плоти были бы более пугающими, чем две сотни фунтов плоти мужской.

По правде говоря, она предпочла бы общение с неуправляемым жеребцом, чем с мужчиной – обладателем такого голоса. В нем она услышала сдерживаемую ярость, скорее всего, незаметную ни для кого, кроме нее.

Больше никто и никогда не застигнет ее врасплох. За прошедшие десять лет она научилась слушать, замечать скрытые вибрации под социальными любезностями и ничего не значащими банальностями.

В его спокойном голосе крылись неизведанные мрачные глубины, какая-то первобытная дикость, от которой ее бросило в жар.

Она уже открыла рот, чтобы ответить, но тут паровоз издал гудок, готовясь к отправке. Откуда-то снизу вырвались клубы белого дыма.

Жеребец шарахнулся в сторону и впечатал Александру в столб. Удар был такой сильный, что у нее перехватило дыхание.

Она сползла по столбу в пар и туман, открыла рот, но не могла издать ни звука. Легкие горели и отказывались ей повиноваться, и сделать вдох она не могла.

Александра лежала на боку, охваченная болью и паникой. Со всех сторон к ней подступал мрак. Она молила о глотке воздуха, пыталась вздохнуть, но не могла. И она поняла, что через несколько мгновений утонет во мраке, растворится в нем, перестанет существовать.

Перед глазами мелькнули черные пятна. Или это были черные сапоги и темные копыта?

Она услышала тревожное ржание и громкие ругательства. Живое существо столкнулось с живым существом. Животное с мужчиной. В конце концов мужчина одержал верх. Кто бы сомневался?

Мужчина, как всегда, оказался сильнее.

Александра не дышала. Стук копыт удалился и стих. Исчез. Слышался только топот ног.

Сквозь окутавший ее густой туман до сознания доносились обрывки фраз.

– Найдите мне мерзавца и заприте где-нибудь. Я придушу его своими руками. – Тот самый голос. Мужчина, казалось, задыхался от злости.

– Невозможно… милость… обратно в Лондон… – Другой голос – торопливый, испуганный.

– Какой чертов идиот догадался давать свисток в такой обстановке?

– Кондуктор… он ее не видел… непогода… ужасная… милость…

Невозможная милость? Ужасная милость? Пытаясь что-нибудь понять, Александра почувствовала, что вот-вот лишится чувств.

Милость, конечно, может быть невозможной и ужасной. Но ведь так не должно быть, разве нет?

Милость – это спасение. Божественное прощение. Получит ли она его?

Скорее всего, нет.

– За это кто-то будет повешен! – проревел тот же голос, на этот раз ближе.

– Да, конечно, ваша…

– Где она? – Мужчина, похоже, плевался огнем.

«Я здесь, на земле, – вяло подумала Александра. – Или я уже бесплотный дух?»

Пусть лучше он ее не замечает. Так будет лучше для всех. Возможно, если она исчезнет, уйдет в туман, все скандалы и неприятности уйдут вслед за ней, канут во мрак. И больше ничего не будет угрожать ее верным подругам, да и то, что осталось от доброго имени ее семьи, не будет запятнано.

Наверное, это и есть решение, которое она искала.

Героическая смерть.

Она несколько секунд обдумывала перспективу, но тут прямо перед ее глазами из тумана появились черные сапоги, и сразу же исчезли, потому что мужчина опустился рядом с ней на колени.

Только почувствовав на себе его руки, Александра, наконец, смогла вздохнуть.

– Нет! – закричала она. Или прохрипела?

– Не двигайтесь. – Сильные руки ощупали ее плечи, бока, бедра. А она все дышала и никак не могла надышаться. – Я должен убедиться, что у вас все кости целы.

Александра не ощущала никакой боли от его прикосновений. Только страх. И что-то еще.

Она не могла бороться. Ее тело отказалось ей повиноваться.

Это был ее самый страшный ночной кошмар.

Сколько раз ей приходилось сражаться с мраком? Мужчина без лица держит ее, шарит руками по ее телу, а она ничего не может сделать.

Вздрогнув, Александра почувствовала, что силы к ней вернулись. Она попыталась отпрянуть, откатиться и лягнуть мужчину – все одновременно. Ничего хорошего не получилось. Ее буквально скрутил болевой спазм.

– Кто-нибудь, позовите доктора! – рявкнул мужчина и выругался. – И чертова гробовщика.

– Не надо гробовщика, – пробормотала Александра. – Я выживу.

Она попыталась выдернуть ногу – мужчина как раз держал ее за щиколотку, – но он прижал ее к земле.

– Гробовщик понадобится кондуктору, – мрачно сообщил мужчина, – когда я его убью. А вы постарайтесь не шевелиться.

– У меня ничего не сломано. – Александра дернула ногой, как будто рука мужчины была жуком, которого она старалась стряхнуть с юбки. – Отпустите, пожалуйста, мою ногу.

К ее немалому удивлению, мужчина подчинился. Он встал с колен, но продолжал нависать над ней, словно привидение, мрачный дух, поднимающийся из тумана.

Дождь промочил его рубашку, которая, вероятно, раньше была белой, но теперь приобрела весьма замысловатую окраску. Мокрая одежда облепила фигуру, достойную греческого героя. Широкие плечи и мускулистые руки могли бы впечатлить Атласа, а торсу наверняка позавидовал бы Арес, статую которого Александра видела на вилле Адриана.

Кроме того, этот человек был воплощением злобы и порочности Гадеса. Какие у него шрамы!

Легко представить себе, как божество, заметив смертного, бросающего вызов его силе и красоте, посылает на землю некое существо, чтобы оно попортило своими демоническими когтями безупречные черты.