– Вы сама не своя. – Что-то подсказало ему, что он зашел слишком далеко, и она снова возвращается к неловкости и страху. – Вы чего-то боитесь, леди Александра. И я всего лишь пытался отвлечь вас.

Тревога исчезла с ее лица. Брови сдвинулись, словно она никак не могла решить, что делать – обидеться или рассердиться.

– Я провел всю жизнь в компании мужчин, – объяснил герцог. – И у меня почти нет опыта общения с прекрасным полом. Признаюсь честно, я нагло солгал, когда утверждал, что дамы когда-то находили меня привлекательным.

– А разве нет? Я бы сказала, что они считали вас очень даже… по крайней мере… то есть… я уверена… – Она шумно вздохнула.

Не исключено, что она когда-нибудь сможет окончить фразу в его присутствии. Но не сейчас.

– Они считали меня неприлично богатым, занимающим очень высокое положение – самое высокое, если не считать особ королевской крови. Иными словами, я обладал в высшей степени привлекательными чертами для будущего мужа. Но я слишком много времени проводил вдали от дома.

– Но теперь все изменится. Вы станете мужем…

Герцог долго молчал. Он с преувеличенной тщательностью проверил, достаточно ли прочно пленник привязан к седлу, потом ласково похлопал Меркурия по шее. Тропинка шла вплотную к скалам, после чего раздваивалась. Одна следовала к деревне, другая – обратно к замку. Герцог взглянул сначала в одну сторону, потом в другую. Пауза затянулась.

– Не знаю, – в конце концов, сказал он. – После того как Франческа и я выполним обязанности герцога и герцогини Редмейн и род Атертонов будет продолжен, скорее всего, я снова отправлюсь в странствия. Но сейчас я должен позаботиться о наследнике.

Теперь надолго замолчала Александра.

– Вы не похожи на герцогов, с которыми мне приходилось встречаться.

Пирс уже понял, что его собеседнице свойственно высказывать непочтительные мысли и только потом задумываться о своих словах.

– А вы не похожи ни на одну из леди, которых я встречал.

– Я… я вовсе не хотела вас обидеть.

– А я сделал вам комплимент.

Она проигнорировала последнюю реплику и снова отвела глаза.

– Я только хотела сказать, что вы лучше себя чувствуете в седле с саблей, чем в великосветском салоне. По крайней мере, эта черта у вас с Франческой общая.

«Ах да, Франческа». Пирс издал неопределенный звук, рассчитывая тем самым положить конец разговору о его брачных планах.

– Вы ее любите?

«Не удалось». Герцог поморщился.

– Леди Франческе и мне нет никакой необходимости иметь что-то общее, кроме имен и детей.

– Это довольно-таки… корыстный подход к браку.

– А я вообще корыстный человек.

Александра прикусила губу.

– Ну, она вам хотя бы нравится?

Пирс закашлялся, скрывая смех. Франческа Кавендиш – сверкающий рубин в море жемчуга. Она смела, красива, великолепна.

И он едва мог выносить энергию, бьющую из нее ключом… нет, фонтаном. Спустя час, проведенный в ее обществе, у него появлялось непреодолимое желание привязать ее к чему-нибудь, чтобы она, наконец, перестала двигаться. Она ему не нравилась, это точно. Но в то же время он не стал бы утверждать, что она ему не нравится. Пирс задумался. Каково его мнение об этой женщине? Трудно сказать, он видел ее только дважды.

– Я восхищаюсь… силой ее духа.

– Вы хотите сказать, что она вам даже не нравится? – возмутилась Александра. – Тогда почему вы на ней женитесь?

– А почему нет? – Герцог безразлично пожал плечами. – В конце концов, мы помолвлены. Представители высшего класса редко испытывают чувства друг к другу, вступая в брак. Мне не нужно любить жену, чтобы выполнить обязанности по отношению к ней. Леди Франческа – молодая здоровая женщина. Она родит мне сильных сыновей и красивых дочерей. – По крайней мере, Пирс на это рассчитывал, равно как и на то, что ему удастся вызвать в себе физическое желание. Правда, пока… его мужское естество никак не реагировало на Франческу. – Этот брак выгоден для наших семей. Мой отец…

Меркурий заржал, рванулся вперед и врезался в Пирса, который, не удержавшись на ногах, толкнул Александру, лишив ее равновесия. Он едва успел схватить женщину и прижать к себе, чтобы смягчить падение, и невольно застонал, когда его спина и плечи соприкоснулись с отнюдь не мягкой землей. Он обнял Александру за плечи, не давая ей удариться, одновременно следя за местонахождением Меркурия, чтобы защитить ее от смертоносного удара копытом, если жеребец окажется слишком близко.

Чертов жеребец испуганно приплясывал лишь в паре шагов от них.

Даже хорошо, решил Пирс, что леди Александра не отдала ему пистолет. Иначе он бы пристрелил проклятое животное на месте и поволок раненого стрелка дальше на себе.

Он слегка сбился с мысли, ощутив прикосновение к своей груди мягких, не скованных корсетом женских грудей, а к ногам – сильных ног.

И сразу ощутил возбуждение. Оно пронзило его, словно молния. Кровь, казалось, потекла по жилам быстрее, и Пирс глухо застонал.

Эта женщина должна принадлежать ему. Как же ему хотелось немедленно овладеть ею – здесь и сейчас.

Пирс заметил, что ее губы слегка приоткрылись, словно в приглашении. Она часто и хрипло дышала.

Он тронул языком шрам на губе. Он еще ни разу не целовал женщину с тех пор…

Очарование момента нарушил металлический щелчок. Взведенный курок.

– Отпустите меня.

Пирс замер. Ее глаза блестели, зубы были сжаты. Он уже видел такие глаза у загнанной дичи.

В этот момент он отчетливо понял: если он сделает хотя бы одно неверное движение, она, не колеблясь, выстрелит ему в грудь, бросит его тело в океан и поспешит домой, чтобы успеть к чаю.

Она вскочила на ноги даже раньше, чем он. Воображение тут было ни при чем. Пистолет действительно был нацелен ему в грудь. Александра, не выпуская его, попятилась.

– Я доберусь отсюда до замка сама.

– Но я хотел бы убедиться, что вы в безопасности…

– Глупости. – Ее красивое лицо исказила гримаса презрения. – Что скажут люди, если я появлюсь в замке без компаньонки с вами, а завтра вы объявите о своей помолвке? Моя репутация погибнет. Ваша свадьба тоже.

В обычный день Пирс бы решил, что она начиталась мелодрам. Но сегодняшний день можно было назвать каким угодно, только не обычным. Накануне вечером она вступила в схватку с перепуганным жеребцом, сегодня ее едва не подстрелили, после чего она чудом не свалилась со скалы. Если говорить честно, ей еще мог угрожать страстный поцелуй жениха лучшей подруги.

Все-таки он ублюдок.

– Хорошо, леди Александра. Я провожу вас, оставаясь на расстоянии.

Она встретила его медовую покорность уксусом.

– Вы можете называть меня доктором Лейн, – заявила она, погрозив ему дулом пистолета, как пальцем.

Пирсу оставалось только поднять руки.

– И… и… спасибо. – Это было сказано скорее через силу, чем вежливо. Потом Александра развернулась и зашагала прочь, чеканя шаг. Такой поступи позавидовал бы кадровый пехотинец.

Пирс проводил ее взглядом, не в силах забыть, как их тела соприкасались на мягкой траве. Ее уход никак не повлиял на состояние его мужского естества. Как-то нехорошо возвращаться в конюшню с привязанным к седлу бандитом и возбуждением.

Александра Лейн. Ее имя будет преследовать его до конца жизни.

– Если ты не будешь сидеть спокойно, я тебя уколю, – предупредила Александра, вооруженная заколками для волос, украшенными яркими рубинами.

– Все-все, я уже почти закончила, – заверила Франческа. Она подняла ногу и уперлась коленом в бедро Сесилии, заставив подругу удивленно вскрикнуть.

Франческа еще раз – последний – потянула шнурки корсета Сесилии и, наконец, завязала их с расторопностью моряка, швартующего судно к причалу.

Это была их давняя привычка – заменять друг другу горничных, одеваясь к вечеру. В это время они могли свободно говорить.

Сесилия провела ладонями по своей новой, изрядно уменьшившейся фигуре. Особенно ее впечатлила талия, ставшая на несколько дюймов тоньше.