Франческа пожала плечами и сделала большой глоток бренди.

– Возможно, когда-то и был красив, но сейчас даже не знаю, кому он может понравиться. Большой мрачный волосатый тип. Я его видела лишь мельком. Он одевается, как варвар, и все время куда-то спешит. – Она поморщилась. – Завтра вы его увидите и сами убедитесь, что мы совершенно не подходим друг другу. Если бы мы поженились, наша жизнь превратилась бы в непрерывную череду бессмысленных битв: он бы пытался поставить меня на место, а я – придушить его во сне. Нет, я не смогу выйти за него.

– Тебе и не придется, – успокоила ее Александра. – Мы поможем тебе выпутаться из этой ситуации. Даже не сомневайся.

– Для начала нам надо найти способ проникнуть в запертые комнаты герцогини, – сказала Сесилия. – Желательно сделать это за два дня, оставшиеся до маскарада. Лучше решить все проблемы до того, как о твоей помолвке с герцогом будет объявлено официально.

– Согласна, – вздохнула Александра. – Но как мы это сделаем?

– Завтра утром Редмейн и я встречаемся в его кабинете с поверенными, – сообщила Франческа. – Я подсмотрела, что Редмейн хранит ключи там – в шкатулке. Я смогу незаметно их вытащить, и мы проникнем в семейное крыло замка во время маскарада.

– Мне кажется – это слишком большой риск. Тебе же придется выкрасть ключи, можно сказать, у него из-под носа, – засомневалась Александра.

– Ты забываешь, что до того, как стать леди, я была цыганкой. Мелкие кражи даются мне куда лучше, чем французский язык. – Франческа задорно улыбнулась и показала Александре ее браслет, пропажи которого та даже не заметила.

– Я понятия не имела, что у тебя это так здорово получается! – воскликнула Сесилия и захлопала в ладоши, а Александра протянула руку, чтобы подруга могла застегнуть на ее запястье золотую цепочку.

Сесилия зевнула и потянулась всем своим великолепным телом, словно ленивая кошечка. Александра усомнилась в том, что мужчины, с которыми подруга училась, думали о математических формулах, когда видели ее формы.

– А я-то понадеялась, что ты по-настоящему влюбилась, несмотря на нашу давнюю клятву. Мне бы хотелось стать тетей Сесилией. – Она улыбнулась. – Или дядей Сесилом.

– Только не в Редмейна. – Франческа фыркнула. – Они все напрочь лишены элегантности. Дикари-викинги, у которых больше жестокости, чем мозгов.

– Да, но мы смогли бы укротить их. – Глаза Сесилии смеялись.

– Ты можешь представить меня с выводком? – По телу Франчески пробежала дрожь. – Нет уж, лучше я останусь старой девой до самой смерти.

Смех подруг согрел измученную душу Александры.

Завтра, решила она. С неприятностями нужно разбираться по очереди, а не со всеми одновременно. Завтра она откроет подругам свою страшную тайну. Франческа сказала «до самой смерти». А ведь она может прийти намного раньше, чем все они думают.

Чтобы унять безотчетное беспокойство, Пирс сбежал из дома, полного гостей, и направил Меркурия в сторону Мейнмаут-Моор. Он выехал из конюшни легким галопом, чтобы конь успел разогреться перед серьезной скачкой. Повернув направо, он быстро добрался бы до деревни. Поэтому Пирс повернул налево, к развалинам старой крепости на краю Торклифа. До нее было всего около мили по пологим склонам холмов, а уж оттуда он мог пустить Меркурия галопом через пустошь Долиш-Моор.

Обогнув лес, он избежит встречи с группой охотников, которая выехала еще до рассвета.

Из-под копыт Меркурия летела роса, покрывавшая клевер и густую траву. Конь уверенно бежал вдоль прибрежных скал к краю Торклифа. Впереди уже показались руины крепости, медленно, но неуклонно разрушавшейся и отдававшей темные камни голодному морю.

Она была напоминанием о времени, когда на этих берегах высаживались сильные алчные люди, жаждавшие добычи. Так было до тех самых пор, пока одно семейство не оказалось достаточно сильным, чтобы остановить их. Волны врагов и мародеров разбились о могущество Редмейнов.

Приблизившись, Пирс заметил движение среди камней. Заинтересовавшись, он спешился и стал подниматься по старой наполовину обвалившейся лестнице в башню крепости, где не было крыши – одно только небо над головой.

Кто мог забрести сюда в такой ранний час? Наверняка не охотники. Они едва ли выйдут из леса, расположенного на другой стороне Тормунд-блафф.

На старом крепостном дворе Пирс с удивлением заметил мелькание цветных пятен. Приблизившись, он увидел трех молодых женщин, резвившихся, словно школьницы. Услышав оживленное восклицание, Пирс ощутил сильное возбуждение. Он узнал этот голос.

– Вы только посмотрите на это место! Ему не меньше тысячи лет. Мне не терпится начать раскопки и понять, какие тайны здесь хранятся.

Александра Лейн.

Увидев ее, Пирс споткнулся и едва не свалился со ступенек.

А от звука ее веселого смеха у него перехватило дыхание.

А когда она заметила его, в ее глазах появилось что-то жаркое и виноватое, и сердце Пирса пропустило один удар.

Что она с ним делает?

Воздух между ними сгустился, словно напитавшись электричеством. Того и гляди полетят молнии.

Александра попятилась к своим спутницам и отвлекла их от изучения гнезда, которое птица свила в остатках амбразуры.

Пирс не узнал леди Франческу Кавендиш, пока не присоединился к дамам на крепостном дворе, теперь превратившемся в просторную лужайку.

– Ваша светлость, – приветствовала его графиня. – Я думала, что до назначенного вами времени нашей встречи еще несколько часов.

– Леди. – Он поклонился.

Каштановые брови Александры сошлись на переносице. Она выглядела одновременно потрясенной и обеспокоенной.

– Ваша светлость?

Их взгляды на мгновение встретились, но тут они оба заметили блеск металла за старой решеткой. Движение руки. Щелчок взводимого курка, который ни с чем не спутаешь.

– Ложись! – рявкнул Пирс.

Александра метнулась к двум другим женщинам, повалила их на землю и прикрыла собой как раз в тот момент, когда грянул выстрел, вполне созвучный ружейным выстрелам, гремевшим вдали. Большинство гостей уже проснулись и стреляли фазанов в соседнем лесу.

Идеальное время для убийства.

Женщины не пострадали. Они вскочили и бросились в укрытие. Когда-то там была старая оружейная, но теперь от нее осталась только стена, увитая плющом.

А Пирс бросился на стрелка и выбил у него из рук ружье раньше, чем отзвучало эхо выстрела.

Вероятно, в излишнем насилии не было необходимости, но Пирс не мог заставить себя остановиться, и его кулак снова и снова врезался в физиономию нападавшего, разрывая плоть, сокрушая кости.

«Конечно, есть еще секс», – подумал он. Но ни одна любовница или даже самая умелая шлюха не могла дать такой полной, чистой и всеобъемлющей разрядки, как нанесение заслуженных ударов обидчику.

Сила. Физическая сила сейчас была на его стороне. Сила давала власть. Он сам стал воплощением силы и власти. Всем своим существом он ощущал силу. Первобытную и могучую. Ему не надо было призывать ее на помощь или бежать от нее. Она жила в нем, став его неотъемлемой частью.

Сила наполнила его тело и руководила каждым его движением. Она растеклась по мускулам, появившимся у него во время путешествий по странам, где окружающая среда была так же враждебна и опасна, как местное население и львы.

И почти так же смертельно опасна, как он.

Почти.

Здесь, под сенью каменной громады замка, было легко забыть, какая сила ему подвластна.

– Там на холме еще один! – услышал он женский крик.

Пирс развернул стрелка, превратив его в живой щит, и наклонился, чтобы подобрать пистолет, брошенный его жертвой. Он заметил фигуру на холме, прицелился и выстрелил.

Человек закричал. Прежде чем он упал на землю, в него попало еще две пули.

Пирс швырнул свой живой щит на землю и направил на избитого им человека дымящийся пистолет.

– Говори, кто тебя послал, пока я не отправил тебя в ад, – потребовал он и стиснул зубы. Гнев бушевал в нем, кровь кипела, глаза застилала красная пелена.