- Вы чё стесняетесь-то?! Бейте! - кричал Саша, подгоняя нерадивых. - А ты накажи этого кретина!

   Если кто-то падал, но не вставал, то он сам его поднимал за уши. Подзывал противника и показывал, куда нужно бить, чтобы сделать как можно больнее.

   - Чё ты, ёпт, как девка, его бьёшь! Жёстче бей, я сказал! - со злобой шипел Саша и изо всех сил лупасил в солнечное сплетение или по печени. - Вот так! Чтобы уже не мог встать! Учись, салага, пока я жив! А лучше ещё по мордасу с ноги добить... Чтобы челюсти трещали! Бей!

   Саше было по вкусу вдыхать витающую в воздухе смесь запахов - свежей крови, слюней, пота и чего-то ещё, что было очень трудно распознать. Необъяснимое. Бодрящее. Возбуждающее. Флюиды животного страха, как Лекс их называл.

   Но самое ужасное даже не то, что Саша так поступал, а то, что со временем перестал нуждаться в приказах и наставлениях старших. Он делал это по собственному желанию, ему просто... нравилось.

   Теперь он наслаждался самим процессом. Мучения людей доставляли ему ни с чем несравнимое удовольствие. Саша даже это не отрицал и не скрывал, что повергло Лекса в состояние тягостного отчаяния, от которого он никак не мог избавиться. Тот почти перестал появляться на глаза, и Саша лишь изредка слышал его тяжёлые вздохи. Но Сашу и это не волновало - он посчитал, что уже перерос тот возраст, когда ему были нужны невидимые друзья.

   А ещё Саша слышал в голове другой голос и знал точно, что это не Лекс. Нечто противно повизгивало от удовольствия и безостановочно бормотало:

   "Ещё! Ещё! Мало! Давай ещё! Ещё крови! Ты способен на большее! Ещё!".

   И с каждым разом оно всё сильнее раззадоривало Сашу, и он уже не мог притормозить сам, теперь его останавливали друзья, которые тоже начинали побаиваться его бзиков и за глаза стали называть Мясником.

   Но внезапно проснувшиеся садистские наклонности подарили ему ещё и другое -способность, о которой он даже не мечтал. Каких-то полтора года, и Саша виртуозно научился чувствовать на расстоянии чужие эмоции и разбираться в их природе. Обида, злость, ненависть... От него больше нельзя было ничего утаить, он любого выворачивал наизнанку, вытаскивая на свет всю подноготную. И Саша этим частенько пользовался, только теперь он всегда шёл до конца, пока не выжигал душу непокорных дотла, уничтожая личность и лишая человека возможности любого сопротивления. Отныне мир вокруг почти всегда пестрел красками, благо материала для подпитки хватало с лихвой.

   Особо он невзлюбил белобрысого мальчика шести лет от роду по прозвищу Плесень, лишь потому, что Саша разглядел в нём маленького себя. А того мягкотелого мальчика он сейчас ненавидел до рвотных позывов. На Плесени, которого на самом деле звали Алёша, Саша и реализовывал все фантазии, рождённые в неспокойном разуме, а воображение по части издевательств у него было просто отличное.

   - Вставай на четвереньки, как ишак! Быстро, я сказал! - распорядился Саша, гаркнув на перепуганного мальчишку, который даже не думал его ослушаться.

   Алёше частенько доставалось, и он уже давно со всем свыкся. За время Сашиной тирании он многого натерпелся. Его и головой в унитаз макали, и голого в душевую к девочкам затаскивали, и собачьими фекалиями кормили, и до посинения яички сдавливали. Эту игру под названием "Стальные шары" тоже Саша придумал - двое ребят брали друг друга за гениталии и давили как можно сильней. Правила просты, кто первый потерял сознание, тот и проиграл.

   - Шире ноги! Ещё! А теперь разбегаемся и пинаем под зад! - обратился он к двум новичкам, прибывшим лишь на этой неделе. - И если я услышу звон его причиндалов, получите бонус. Сегодня наконец-то нормально поспите, не стоя.

   Ребята переглянулись и через секунду уже устремились к Алёше, под злорадный смех Саши, разлетающийся эхом по помещению.

   Через несколько секунд он уже увидел на полу корчащегося от боли Алёшу, который тихо-тихо постанывал, и закатил глаза.

   "Чертовы малолетние ублюдки! Ни жалости, ни сострадания, ни сочувствия. Лишь бы им не делали больно. Эх-х! Как же мне хорошо, мать твою! Надо что-нибудь ещё такое придумать...".

<p>

***</p>

<p>

 </p>

   Саша проснулся от того, что кто-то отвесил ему болезненный подзатыльник. Вскочил от такой наглости, сжал кулаки, но, разглядев в полумраке силуэт нахала, а особенно его огромные ручищи, утихомирил спесь. В метре от него стоял здоровенный короткостриженый детина выше второго яруса кровати - Арсений Коловротов, хотя ребята чаще называли того уважительно Семёныч. Он двадцать пять лет из своих пятидесяти трудился в детдоме кочегаром и почти никогда не выходил за территорию. Некуда было ему идти: не обзавёлся Арсений ни детьми, ни семьёй, ни квартирой. Он организовал жилище в подсобке котельной, где и проводил почти всё свободное время.

   - Чё хотел, бродяга? - с дерзостью спросил Саша, окончательно оклемавшись спросонок.

   - Шагай за мной, - пробасил в ответ Семёныч и не спеша направился к выходу, причём сказал он так, что сомнений в серьёзности его намерений у Саши не осталось. Не согласишься - вырубит и волоком дотащит куда надо.

   Через пару минут они зашли в хорошо освещённую душевую, и Саша услышал новый приказ.

   - Раздевайся!

   - Ты ничего не попутал, дядя? Такие игры не по мне! Наверное, ты c бодуна адресом ошибся? - продолжал хамить Саша, хотя сам уже встревожился не на шутку. Шансы на благоприятный успех в драке он просчитывать умел, и они были не в его пользу.

   - Не ошибся.

   - Тогда чё? Работа надоела? Или жизнь? Ты хоть знаешь, кто я такой, сука?

   - Запугать удумал? Не получится! А будешь дальше дерзить - башку проломлю. И Плешивый тебе не поможет. Тем более что с ним у нас уговор, он вмешиваться не станет, должок отрабатывает. Слил тебя за ненадобностью твой дружбан, Санёк. Раздевайся, говорю!