С трудом поднявшись, Виктор на одеревеневших ногах поковылял к лестнице в подвал. Неспешно спустился, подошёл к мольберту, скинул холст с недавно начатой картиной, но потянулся не к стеллажу, а к куче отработанного материала на полу. Отыскал забракованное полотно с лесным пейзажем и водрузил картину на законное место. Смочил поверхность отбеленным маслом, втерев его ладонями, и приступил к приготовлениям, оставив картину ненадолго в покое.

   Теперь Виктор знал, как можно оживить загубленное творение... Чудодейственное средство всегда находилось рядом, но он этого не понимал и всю жизнь безрезультатно искал не там.

   Он замешал на палитре краски, выбрал одну из кистей и начал творить, хотя больше это походило на волшебство. Он то яростно набрасывался на картину, и тогда руки мелькали с невероятной быстротой от холста к палитре и обратно, то в раздумье замирал на пару минут. Возвращаясь в реальность, хватался за мастихин и соскабливал, затем отшлифовывал, протирал тряпкой и принимался за дело вновь.

   В него как будто сам сатана вселился: в глазах играло огнём безумие, взлохмаченные волосы сплелись в подобие рогов, а с лица не сходила довольная ухмылка.

   Виктор закончил работу лишь к утру, когда в унылый подвал стеснительно забрались через окно первые лучики восходящего солнца. Отошёл на несколько шагов от мольберта, обвёл взглядом картину и заулыбался во всю ширину рта. Виктор буквально засветился от счастья, причём в прямом и переносном смысле. Его силуэт на фоне окна окружал радужный ореол, создаваемый бьющими в спину лучами. Первый раз в жизни гений остался доволен результатом, ему даже не хотелось искать недостатки.

   С улицы послышалась тяжёлая поступь, он обернулся на шум, и тут же в глаза ударил яркий солнечный свет.

   - Свет... Свет фар... - прошептал Виктор, сменив маску радости на печаль, но лишь на долю секунды.

   Его тело почти моментально стало прозрачным, как горный хрусталь, и помещение наполнилось радужным сиянием и солнечными зайчиками. Виктор ещё раз окинул взором картину и растворился без следа, произнеся напоследок:

   - Я люблю тебя! Навсегда вместе!

   К парадному входу элитного особняка, стоявшего посреди облысевшего к зиме сада, подошли двое мужчин. Один из них рослый, статный, на вид лет тридцати пяти, не больше. Подтянутая фигура и гладко выбритое худое лицо. Второй же, напротив, невысокого роста, толстомордый, с тучным телосложением Карлсона. Объединяло их лишь одно - оба были вооружены и одеты в тёмно-синюю полицейскую форму.

   - Жора, всё-таки зачем мы сюда припёрлись? - спросил низкорослый, остановившись у крыльца. - Не расскажешь - дальше не пойду. Лучше в машине тебя подожду.

   - Почём мне знать, Макс, сказали - формальная проверка. Дело уже всё равно почти закрыли, - откликнулся напарник, щелкая суставами пальцев рук. - Хочешь, я могу позвонить шефу? Сам спросишь.

   В том, что Максим никогда не будет звонить начальнику, даже под угрозой расправы, Георгий был уверен.

   - Спасибо, не соскучился, утреннего взбадривания хватило. А почему мы только сейчас сюда приехали, раз дело почти закрыли?

   - Эй, дружище, ты чего? Что за вопросы? Когда сказали, тогда и поехали. Приказы не обсуждают.

   - Что-то ты темнишь, Жора. Спинным мозгом чувствую. Раньше мы с тобой до десяти чай пили по понедельникам, а тут в полдевятого утра сорвались.

   - Ничего я не темню. Да и зачем мне врать тебе?

   - Вот и я хотел бы знать зачем... Расскажи хоть, чьи это хоромы, что я у тебя всё выпытываю?

   - Рапорт не пробовал читать?

   - Пробовал, очень мало знакомых букв! - огрызнулся Максим и скорчил гримасу.

   - Этот особняк принадлежал Виктору Беспалову, слышал о таком? - спросил Георгий, поднимаясь на крыльцо, и тут же сам ответил: - Хотя откуда ты о нём можешь знать. На туалетной бумаге о таких людях не пишут, а другого ты не читаешь. Виктор - знаменитый художник.

   "Да, его холсты при жизни стоили огромных денег, - додумал Георгий, не рискнув произнести это вслух. - А сейчас наверняка просто бешеных!"

   - И что с ним случилось?

   - Несчастный случай, - размеренно говорил Георгий, заглядывая поочерёдно в занавешенные окна по обе стороны двери. - Не справился с управлением и вылетел на встречку под грузовик со щебнем. Ночь, ливень, скользкая дорога - всё против него. Новости тоже не смотришь? В позапрошлую пятницу по ящику показывали. Жена сразу на глушняк: полголовы снесло, а он ещё в реанимации до рассвета пролежал - врачи спасти не смогли.

   - А мне вот этих богатеев не жалко, так им и надо, - поднявшись за Георгием, рассуждал второй полицейский. - Наверняка нажрались как свиньи, и водка некстати закончилась. Ну, они и рванули в магаз, запасы пополнить. Мне всё ясно!

   - Во-первых, после девяти они бы не смогли купить спиртное в магазине, только в баре. Но тогда Беспаловы поехали бы в другую сторону, ведь авария произошла около десяти вечера, - буркнул напарник, оборачиваясь к Максиму. - Во-вторых, у них в подвале наверняка есть винный погреб, это же особняк. В-третьих, в рапорте указано, что алкоголя в крови не обнаружено, но ты его не читал. В-четвёртых, достоверно известно, что они той ночью ехали на вечеринку к Соколовым по поводу рождения внука - о пирушке весь город говорил, но не добрались. И в-последних... Макс, это только ты можешь гонять на патрульном автомобиле пьяным в дрова, потому что пешком ходить уже не можешь - законопослушные граждане так не поступают. И как ты только звание сержанта получил с такими талантами сыщика?

   - Ну, хорош, Жора! Не так уж я и глуп! Зная тебя, я уже понял, что мы тут неспроста. Вот только всё равно не догоняю: зачем?

   - Ладно уж, дружище, сжалюсь над тобой - раскрою все секреты. Ты ведь не отстанешь? Да и так мы будем в одной упряжке. Если что случится, вместе будем отвечать! Понял?