- Понял...
- Ты же в курсе, что у нашего шефа через две недели день рождения? - спросил Георгий и не дожидаясь ответа продолжил: - Знаешь ведь, как эта зверюга не любит оставаться без подарков. А с деньгами сейчас напряг: все эти пьянки, кредиты, ипотека. Ну, ты в курсе, сам в такой же заднице. Вот я и решил сэкономить - халявную картину подарить. Думаю, в этом доме их должно быть полно, и никто не заметит пропажи одной из них. Так и Новикову будет приятно, и мы не потратились.
Георгий почти не врал - чуть-чуть не договаривал. Он и вправду собирался подарить начальнику картину, но только другую - купленную им вчера на барахолке. Холсты Беспалова же он хотел слить перекупам где-нибудь в Москве. Как-говорится, сорвать джек-пот и больше никогда не работать. Делиться с напарником в его планы не входило. Максиму же досталась роль громоотвода - в случае провала Георгий бы всё повесил на него, а у того мозгов бы не хватило отвертеться.
- Круто! На халяву - это хорошо. Что же ты раньше молчал, с этого нужно было начинать, - с воодушевлением крикнул сержант и подошёл к двери.
Привстал на носочки, дотянулся до звонка и нажал на кнопку.
- Тебе больше заняться нечем? Макс, в доме никого нет, информация верняк, - пробурчал напарник, стоящий рядом. - Давай, срывай печать, вскрывай замок! А то ключи из вещдоков я не взял, забыл.
Максим молча схватился за ручку и без усилий её повернул - дверь в ответ бесшумно приоткрылась.
- Всё бы тебе ломать, Жора... - с издёвкой в голосе огрызнулся низкорослый. - Один ключи не забрал, другой - не удосужился закрыть. И так у нас на службе всегда. Одним словом, бардак! Кстати, насчёт ломать. Как тебе малолетняя цыпочка, которую ты в субботу вечером утащил из бара?
- Никак, шлюха она! - сплёвывая сквозь зубы на пол, ответил напарник.
"Хоть и шлюха, но полезная... - додумал Георгий, вспоминая вчерашний вечер. - Без неё я бы никогда не узнал о стоимости картин. Спасибо тебе, хренова ценительница прекрасного!"
- Она тебя продинамила?! Молодец девка, уважаю! - едва сдерживая смех, выпалил Максим и несильным пинком по двери обнажил входной проём. - О! Мать твою... Ну и бардак!
- Отменно повеселились, прям как мы на Новый год, когда два дня у тебя зависали.
- М-да... И не вспоминай, жена всё ещё мозг выносит, полоумная стерва.
Полицейские зашли внутрь и разбрелись по дому, высматривая и вынюхивая добычу.
- Подвал тоже будем обыскивать?
- Да! Давай в подвал, а я тут по первому этажу прошвырнусь, - скомандовал Георгий, поднимая с дивана уцелевший цветок. С пренебрежением осмотрел горшок и тут же швырнул его в стену.
Максим поплёлся вниз по лестнице, осторожно ступая на каждую ступеньку. Второй же полицейский метался по комнатам, словно оголодавшая крыса, в поисках чего-нибудь стоящего, но судьба ему сегодня не благоволила. Он осмотрел гостиную, обыскал спальню, вывернул на кухне все шкафы, но так ничего и не нашёл. Уже отправился на второй этаж, как вдруг раздался крик напарника:
- Жор-р-ра! Жор-р-ра!
- Да что ты орёшь, псих! Иду! - крикнул в ответ Георгий и отправился вслед за другом.
Спустившись в подвал, он сразу заприметил низкорослого - тот стоял напротив мольберта, застыв с глупым выражением лица и приставив ко рту указательный палец. Напарник прыснул со смеху - таким он не видел Максима никогда. До этого дня Георгий был уверен, что "мыслящий" и "Максим" - понятия не сочетаемые.
- Что залип, дружище? Тебе же не идёт быть умным!
Георгий бросил мимолётный взгляд на картину, но ничего завораживающего не обнаружил: цветочки, бабочки и прочая розовая лабуда. Зато он отчетливо представлял себе, как будет вскоре пересчитывать стопки новеньких хрустящих пятитысячных купюр.
- Макс, что ты на неё уставился? Бери картину и пошли отсюда!
- Удивительные ощущения, Георгий. Картина как будто живая. Мне кажется, что я слышу шелест листьев, пение птиц... И плеск, когда рыбки выпрыгивают из воды.
- Дружище, с тобой точно всё в порядке?
- Чувствую дуновение тёплого ветерка... - не обращая внимания на Георгия, отрешённо бормотал Максим. - ...пронизанного ароматами зелени, свежести и запахом спелых лесных ягод. Полный эффект присутствия. Словно окно в иной, неизведанный мир, такой далёкий и одновременно с тем родной. Каждый штрих - эмоции, какие-то переживания. Виктор будто душу в своё творение вложил. Увековечил любовь, так сказать...
- Хорош, Макс! - закричал Георгий, отвешивая подзатыльник напарнику. - Ты меня пугаешь! Где ты только таких слов нахватался. Говоришь как критик-задрот на выставке.
Максим моментально вынырнул из наваждения, почесал голову, повернулся к Георгию и заговорил привычным голосом:
- Крутая картина! Ничего подобного раньше не видел. Цепляет... И что-то непонятное и непривычное в душе шевелится. Не могу объяснить. А ты ничего не чувствуешь?
- Нет, Макс! Для меня это просто мазня, на которой можно заработать... репутацию. Бери картину и пошли!
- Я не буду её трогать. Хочешь - бери сам. Не знаю почему и как, но теперь я догадался - всё это время ты врал мне. Ничего дарить Новикову ты не собирался: хотел продать картину и со мной делиться не планировал.
- Эй, дружище, ты чего? - испуганно выдавил напарник, пытаясь улыбаться, хотя актер из него был так себе, хуже некуда.
- Не друг ты мне, - спокойно ответил Максим, обошёл Георгия и пошагал к лестнице. - Ты хотел меня подставить, если бы что-то не срослось. Так что дальше без меня. Но знай, я обо всём сообщу начальству. Вот только сначала съезжу к жене: я должен сказать, как сильно я её люблю!
