Незаметно, за этими размышлениями дорога закончилась, и Николай подъехал к подъезду своего дома, где его уже поджидали жена и сын.

-Задержался, однако. – с легкой подначкой проговорила жена и открыв заднюю дверь машины, быстро запихнула туда Саньку.

-Вот, сиди и забудь на два дня, что есть интернет и ноутбук.

-Мам, ну телефон-то хотя бы можно? – попробовал заныть в ответ Санька, но тут же получил дурашливую ухмылку от отца. Показав в ответ язык, он деланно трагично вздохнул, и уставился в окно, всем своим несчастным видом показывая великую жертвенность своего подчинения родителям. Николай тихонько рассмеялся и нажал педаль газа.

Дорога до резиденции Наташкиных родителей была не очень долгой, не более чем полчаса умеренной езды на машине. За это время человек не успевает ни устать, ни расслабиться. Иными словами, в самую плепорцию. И, как водится, по приезду были хлопоты по обустройству, затем баня, и апофеозом, ужин. После чего все усталые, но счастливые, разбрелись по своим местам.

На следующее утро, Николай заметил за соседним забором новые лица. Раньше, еще месяц назад, там жили какие-то знакомые тестя, которых почтенный тестюшка почтительно называл не иначе как по имени-отчеству, даже в их отсутствие, что отнюдь не приближало соседей по домам к душе Николая. А вот теперь их заменили другие люди. Николаю стало любопытно, и он, ничтоже сумняшеся, предложил сыну:

-А не пойти ли нам, любезный сударь, и не разузнать, что за люди сии прибыли в соседнюю вотчину?

На что сын важно отвесил церемонный поклон и важно ответил:

-С нашей стороны не будет возражений, милостивый государь.

После чего взял отца за руку и они вышли за калитку. Перейдя неширокую дорогу, они приблизились к забору, и за ним их взорам предстали трое человек: молодая пара и девочка, лет шести или семи, вполне вероятно, Санькина ровесница. Все трое оживленно разговаривали, но увидев незнакомцев, резко оборвали разговор и молча, но без всяких признаков удивления или раздражения, посмотрели на них.

-Здравствуйте, - произнес Николай. –А мы ваши соседи, вот, решили зайти, познакомиться.

-Проходите, не стесняйтесь, - ответили почти хором мужчина и женщина. А вот девочка промолчала, хотя в ее глазах читалось такое же любопытство и удивление, как у ее родителей. Николай и Санька без излишней робости прошли через калитку и приблизились к семье. Через пару минут они перезнакомились, единодушно согласились, что официоз это в сельской местности вещь совершенно громоздкая, ненужная и в крестьянском хозяйстве не употребительная. А потому, они запросто, без всяких формальностей, перешли на ты. Прошло каких-то полчаса, а они уже знали друг о друге если не все, то самое важное. Все они оказались почти ровесниками, жили в одном городе. И, как оказалось, вполне могли пересекаться в детстве, поскольку жили на соседних улицах. Евгений и Анна работали в одной школе, дачу эту купили по объявлению, и были безумно рады, что могут теперь проводить свой замечательно длинный отпуск вдали от городской суеты. И только когда речь заходила о дочери, они слегка неловко замолкали, и спешно переводили разговор на другие темы. Николаю это казалось странным, но он решил не акцентировать свое внимание на этом. Краем глаза он при этом замечал, что Санька с увлечением что-то рассказывал девочке. А та слушала его с превеликим вниманием, слегка приоткрыв рот. «Кавалер», мысленно улыбнулся про себя Николай и снова вернулся в разговор.

Увлекшись разговором, никто не заметил, как пролетело почти два часа, пока Николая и Саньку не окликнула Наташка. С легким чувством сожаления Николай попрощался, и подхватив Саньку под руку, вернулся в лоно семьи. Так состоялось знакомство с семьей Васильевых.

Три дня пролетели незаметно. Соседи оказались замечательными людьми, и хотя теща с тестем слегка кривили губы, а один раз Николай даже подслушал, как теща сказала вполголоса, что, мол, соседи не ровня им, они продолжали встречаться, с Евгением Николай даже сходил на рыбалку, чего с ним не случалось уже давно, а Наташка до того сдружилась с Анной, что заявила Николаю, что отныне она тоже хочет заниматься делом, а не киснуть в четырех стенах. Когда же Николай попробовал возразить, что ее никто не держит в заточении, Наташка просто встряхнула головой и безапелляционно высказала:

-Держит, не держит, не суть важно. Важно то, что я хочу что-то делать.

На что Николай только развел руками и решил не перечить. В конце концов, сын уже довольно взрослый и, может быть, Наташке действительно надо развеяться в чем-то.

Что касается Саньки, то он позабыл свое извечное нытье по поводу телефона, ноутбука и интернета, и все свободное время проводил с Маринкой, дочерью соседей. Приходя к ней, они подолгу сидели вместе, ходили на детскую площадку, качались на качелях и о чем-то подолгу и серьезно шептались. Они раскрашивали, рисовали, рубились в игровую приставку, и читали книжки. Николай отметил про себя, что Марина не играла в активные и подвижные игры, тем не менее, Саньке настолько понравилось общение с ней, что он сам не принимал участие в таких забавах. Но это не казалось ему чем-то из ряда вон выходящим, и потому он просто перестал об этом думать и полностью переключился на маленькие радости жизни. Общение с Васильевыми настолько разительно отличалось от его круга общения, что он твердо решил продолжить поддерживать зарождавшуюся дружбу и после возвращения в город.

Но на четвертый день произошло то, что и стало причиной написания этого небольшого рассказа. День начался как обычно, ничто не предвещало драмы, как вдруг за столом, теща, поджав губы, приказным тоном потребовала, чтобы Санька перестал встречаться с Маринкой.

-Я не могу позволить своему внуку встречаться с ущербной. Я не позволю ему встречаться с убогой.

И далее она подробно и в деталях живописала, что Маринка страдала ДЦП. Нет, тяжёлой формы не было, она могла передвигаться самостоятельно, не было никаких внешних признаков, свойственным людям, страдающим от этой неизлечимой болезни, все что выдавало в ней наличие беды, было лишь некоторое нарушение речи. И многое было еще, что высказывала Ирина свет Георгиевна, но Николай просто тупо смотрел в свою тарелку и молчал.

Уже потом, намного позже, Николай узнал о том, что если такие дети и отличаются от здоровых детей, то эти отличия говорили о больших способностях, данными Богом, как компенсация за отнятую способность говорить, как все. При этом интеллект был сохранён полностью.

И все это время, пока теща высказывала все, что она думала об этой девочке, не стесняясь в выражениях, Санька сидел с помертвелыми глазами. А Николай и Наташка не могли даже возразить, настолько их поразили эти слова. Что было дальше, наверное, не стоит пересказывать подробно. Всякое общение с соседями прекратилось . Но порой, вынужденно пересекаясь по дороге, Николай стыдливо отводил глаза, и спешил быстрее пройти мимо. А вот Санька… тот продолжал украдкой бегать на соседский участок, пока, наконец, по настоянию тещи, он не увез его обратно в город.

Просто кошмар

Утро выдалось солнечное, и вставать Наташке совсем не хотелось. К тому же квартирная хозяйка, баба Саша, как она величала сама себя, собиралась съездить к своей сестре на выходные и потому можно было нежиться сколько душе угодно, нисколечко не беспокоясь ни о чем. А потому Наташка потянулась и лениво промурлыкала что-то бессвязное, но слушателей поблизости не намечалось, и потому ей было все равно. Все-таки, до чего это здорово, когда не надо никуда идти, не надо выслушивать болтовню бабы Саши и вообще, просто лежать, лежать и лежать! Скоро хлопнула дверь, послышалось скрежетание ключа, и наступила блаженная тишина, только за окном еле уловимо шелестела листва, да где-то приглушенно звучала музыка. Наконец-то одна! Да здравствует утро безмятежного покоя и блаженной лени! Наташка еще раз лениво потянулась и прикрыла глаза. Но жизнь штука поганая, и Наташке довелось в этом скоро убедиться, поскольку на тумбочке противно заорал телефон и волей-неволей пришлось вынырнуть из неги и покоя.