-Может не надо? – вмешалась Наталья. Тебе же еще папу везти.

-Да и мне еще друга встречать, выпившему, нехорошо будет. - поддержал Наталью Иван.

-Отказался батя от моей помощи, Наташа, сам хочет доехать. Не доверяет мне. Говорит, без меня ему быстрее и лучше будет.

-Да что ты такое несешь? А вы, папа, не слушайте его. Он, как пару рюмок пропустит, всякую ерунду нести может. Трепло. Ну и как же это вы сами-то? Далеко, ехать-то гостиницы. Пусть и правда Сережа вас довезет. Хотя… тебя тормознуть за запах могут.

-Ну вот, и ты туда же. Сколько вас учить можно, что у нас все схвачено, за все заплачено.

Иван снова досадливо поморщился, но на этот раз ничего не сказал. Он понимал, что десять лет разлуки не прошли незаметно. Что-то коренным образом изменилось в его сыне. Что-то основное, что затронуло не только его душу, но и души его жены и внука. Иван впервые с горечью осознал, что все годы после распада Советского Союза, он жил ничего не понимая, да и не стараясь понимать, что происходит вокруг. А когда сын уехал в город, мотивируя тем, что настала свобода и он хочет обустроить жизнь своей семьи не так, как прожил он, то тогда Иван окончательно перестал следить за тем, что творится в стране. В особенности и от того, что сын некоторым образом вычеркнул и умалил все то. ради чего он жил, сражался, работал. Умом Иван понимал, что не стоило тогда давать волю своей обиде, что следовало попытаться понять, и, может быть, даже принять то, чем стали жить люди в новой стране, но сердце не позволяло взять и просто отречься от всего того, чему были отданы лучшие годы его жизни.

Странное ощущение наполнило его, он видел рядом родные лица, родную кровь, но, тем не менее, они были страшно далеко от него. Протяни руку – и вот они, его сын, внук, сноха, все рядом. И одновременно далеко. Что-то страшное произошло в жизни, что развело его и его семью на два потока. Вроде бы вместе, но нет уже того общего, что делало их одной семьей. Словно выросла между ними стена, высоченная, гладкая, и захочешь – не перепрыгнешь.

-Заплачено, говоришь? Схвачено, значит? А жить-то когда научишься? Все деньгами меряешь. А вроде мы с матерью растили тебя не таким. Откуда тогда в тебе все это выросло, а? Неужто рубли тебе человека важнее? Хорошо, что мать твоя всего этого не слышит.

-Батя, давай потом об этом? А сейчас мы лучше за тебя выпьем. Долгих тебе лет, чтоб еще лет шестьдесят прожил, не меньше.

-Чтоб моих детей было кому воспитывать, - вставил свое лыко в строку Сашка. Иван покосился на него, но промолчал. «Не надо ссориться,» повторял он себе снова и снова. «Ведь это же моя семья, какая она бы ни была».

-Прыткий какой. Ты сначала работать начни, потом женись, а уж потом детей наделай, чтобы я их воспитывал.

-Дурное дело – не хитрое.

-Вот именно, что дурное, а на что иное мозгов нет, снова не сдержался Иван и тут же мысленно выругал себя.

Словно ощутив душевную борьбу, к нему подошла Наталья и слегка обняв его произнесла: -За вас, папа.

Все дружно чокнулись и выпили. И снова повисла неловкая тишина. Иван взглянул на часы и поднялся.

-Ну, мне пора. Поеду я. Сережа, может и вправду, подвезешь меня? Что-то я волноваться начал. Руки-ноги даже задрожали.

-Конечно подвезу, батя. Что за вопрос. А что ноги не держат, оно и понятно. Вы же шестьдесят лет не виделись. У меня точно так же было бы. Наташа, где мой таблетки от запаха?

-На верхней полке, в шкафу на кухне. И будь осторожен, не гони во весь опор.

Сергей вышел из комнаты, послышалось бренчание каких-то железок, затем удовлетворенное восклицание «нашел!» и Сергей снова появился в комнате.

-Ну что, батя, поехали?

-Поехали.

Иван поднялся из-за стола, обнял сноху и внука и ни слова не говоря пошел. ***

Солнце светило так, словно позабыло, что на дворе сентябрь, и Иван с удовольствием вдыхал свежий, напоенный теплом воздух. И он даже на какое-то мгновение пожалел, что машины Сергея стояла почти у самого подъезда.

-Видал, батя, какого зверя я себе приобрел? – с гордостью произнес Сергей, указывая рукой на 600-й Мерседес.

-Между прочим, немецкая машинка.

-В войну и пострашнее зверей видел. – буркнул Иван. -Ну, с какой стороны залезать в твоего зверя? Или так и будем стоять, покудова солнце не сядет?

-Сейчас, батя, пара секунд. Ну, а что касается зверей, так в мирное время у нас вот только такие звери водятся. Есть, правда, еще хищники о двух ногах, но те точно пострашнее твоих Тигров и Пантер будут.

Разговаривая, Сергей открыл дверь, и жестом предложил отцу сесть на переднее сиденье.

-Ну что, прямо до гостиницы едем, батя? С ветерком?

-С ветерком ему захотелось. Ты гляди, как бы с пьяных глаз в кювет не заехать. Будет тогда нам всем ветерок.

-Ясненько. Едем как положено, не превышая всех законов. Если ты не против, я по пути позвоню одному человечку. Надо уладить с Сашко дело.

-А я что? Машина твоя, делай что хочешь, коли ты в ней хозяин. Ты ж меня все равно не послушаешь. Давай, давай, улаживай свои дела.

Сергей поморщился. Ему самому не очень хотелось звонить Козлову, по крайней мере, при отце. Но если не позвонить, кто знает, что может из этого выйти? Времена стали меняться, и порой то, что пару лет назад можно было уладить парой сантиметров крупных купюр, сегодня уже требовало включения крупных звезд и кресел. А это, для бизнеса порой весьма чувствительно и накладно, не считая того, что прыткие журналюги взяли моду освещать все мелкие пакости и происшествия. И морду им, как это было раньше, уже не намылишь. Такие вот плюсы-минусы нашей жизни. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Отец, конечно, не одобрит всего, но если нет другого выхода, приходится играть по тем правилам, которые есть.

-Батя, это мой сын и твой внук. Я должен о нем позаботиться.

-Раньше надо было думать. Где ты был, когда он себе в голову всю эту чушь занес? Бизнесами занимался, гешефты делал. Вот и вышло так, как оно вышло.

Сергей ничего не ответил на гневную тираду отца, лишь вытащил из кармана телефон, и, ловко манипулируя одной рукой, набрал номер Козлова.

-Илья Семенович? Добрый день. Узнали? Да-да, именно я.

Помолчал, слушая ответ собеседника. Слегка поморщился, но продолжил ровным, невозмутимым голосом.

-Да, он сказал мне позвонить вам. Нет, детали он мне не рассказал, только то. что…

Неожиданно Сергей нажал на тормоз. Машино резко дернуло, слегка понесло, но все же Сергей вырулил и приткнулся к обочине. Искоса поглядывая на отца, он невольно понизил голос и продолжил слушать.

-Не может быть!

Но невидимый собеседник продолжал сообщать Сергею что-то весьма чувствительное и неприятное, поскольку Сергей немного побледнел и было видно, что пальцы, державшие трубку, побелели и сжались. Иван понял, что происходит что-то неприятное, и, возможно, жизненно важное. Но пока Сергей говорил, он не мог узнать, что именно, и потому, сидел словно на иголках, время от времени поглядывая в сторону сына.

-Я что-то могу сделать? Ну, там…

Пауза.

-Понимаю. Я думаю, что можно договориться. Мне только надо узнать. Где именно он и как его зовут?

В ожидании ответа он не глядя достал ручку и клочок бумаги.

-Я готов, Илья Семенович. Диктуйте, я записываю. Как вы сказали?

Резко дернувшись, Сергей растерянно посмотрел на своего отца. в глазах сына Иван прочитал такую боль и тревогу, что ему стало страшно.

-Илья Семенович, повторите еще раз. Я вас понял. Спасибо большое. Отзвонюсь вам, как только улажу.

Сергей положил трубку и уткнулся головой в руль. Иван молчал. Он понимал, что сыну очень тяжело, что произошло нечто, касающееся не только его сына, но и самого Ивана. Он еще не знал, что именно случилось, но его охватило грозное предчувствие беды. Лн повернулся к сыну и резко спросил:

-Ну что, решил и уладил? Говори, что там, не тяни. Я же вижу, что не спроста ты так дергаешься.