– За Никки пусть отвечают его родители, раз уж разрешают ему самостоятельно шляться по городу. А здесь я отвечаю за вашу безопасность! – Но обратно воспитатель их не отослала. – Что будем делать, девочки?
– Отпустите нас в гости, пожалуйста, – сложив ладошки, попросила Влада. Смотрелась она очень трогательно, но на лице Карины не дрогнул ни единый мускул.
Мэри глянула в окно, к которому прилип испуганный Никки, потом перевела взгляд на Карину и решилась.
– Мисс Карина, не соблаговолите ли вы отвести нас в дом архивариуса Ордена. Уверена, что наличие сопровождающего позволит нам без проблем добраться до места назначения.
Лицо воспитателя расслабилось, Карина рассмеялась.
– Ишь как заговорила. Будто у меня других дел нет кроме как водить учениц по гостям. Но ты как знала, что у меня есть свободный час. Хорошо, пойдем, я вас провожу. Подождите за дверью, я через минуту.
Едва воспитатель отошла, Влада толкнула Мэри.
– Ты что! Как мы теперь сможем пройти в Корпус изысканий? Она же с нами сидеть у Никки дома будет!
– Что-нибудь придумаем. Это все равно лучше, чем если бы нас не пустили вообще.
Влада заложила руку за руку и насупилась. Мэри взяла ее под локоть и вывела на улицу, где к ним бросился Никки.
– Что у вас случилось?
– Могли не пустить, – ответила Мэри.
– И теперь мы пойдем к тебе с воспитателем! – Раздраженно заявила Влада.
– Что?
– Вот то. Скажи ей спасибо! – Словно не Мэри больше всех было нужно попасть в Корпус изыскателей, ярилась Влада.
– Я что-нибудь придумаю, – спокойно заверила девочка.
Через минуту вышла Карина, у нее на шее появился красный шарф, как будто без него она не могла пройти несколько кварталов в Доме-под-горой. Подруги переглянулись между собой с улыбкой.
– Никки? – Спросила воспитатель, мальчик кивнул. – Веди, герой, к себе домой. Посмотрим, как живет архивариус Ордена. Важная, небось, шишка, – Никки едва заметно пожал плечами.
Дом архивариуса находился буквально в двух кварталах, что объяснило, почему восьмилетний мальчик сам посещает школу без сопровождения родителей. Дом ничем не выделялся среди таких же двухэтажных строений с невысокой мансардой вместо третьего, разве было очевидно, что дом сделан в незапамятные времена из крупных обломков камня, а не мелких, как у соседних. Ремонт фасада не делали очень давно, мох покрывал камень от швов и до середины обломков, заполняя каждую щель. Дверь была выполнена из досок дерева, а не новомодного пластика, вверху посередине висела ручка-звонок, которую Карина ударила несколько раз о бронзовую основу.
– Зачем? У меня же есть ключ, – удивленно спросил Никки, но не успел он протянуть руку к двери, как она открылась. На пороге стояла молодая женщина в фартуке на платье мышиного цвета до колен. Рукава были закатаны, а на руках блестели капельки воды, женщина держала скособоченную дверь запястьем, чтобы не дать ей захлопнуться.
– Никки, кого это ты привел? – Поинтересовалась женщина. Красивой ее назвать было трудно. Светловолосая узколицая с длинным носом и водянистыми серыми глазами она производила впечатление офисной служащей, уставшей от визитов клиентов. Тем меньше это вязалось с фартуком и руками, занятыми еще мгновение назад готовкой.
– Мам, это Мэри и Влада, мои одноклассницы. И их воспитатель, э…
– Карина, мэм, я сопроводила моих воспитанниц до вашего дома.
– Проходите, но я немного удивлена. Никки, ты мог бы и предупредить, что у нас будут гости. У меня ничего не готово.
– А мы ничего и не хотим.
– Разве что чай. Карина, девочки, вы пьете чай? – Спросила мать Никки.
– Разумеется. Как могу вас называть? – Спросила Карина.
– Ах, я не представилась. После работы немного уставшая, простите. Линда Краус, мать этого оболтуса, – женщина подала воспитателю руку, подставив обратную сторону запястья, чтобы та не замочила пальцев при пожатии. – Проходите уже, а то наша дверь весит целую тонну, и я устала ее придерживать. Фердинанд! Фердинанд, у нас гости! – Крикнула мать Никки куда-то в глубину помещения.
Дети и Карина прошли вовнутрь. Линда отпустила дверь, и та с шумом хлопнула по косяку.
– Вот так жить замужем за книжным червем. Дверь починить некому, – улыбнулась мать Никки, потрепав сына по вихрастым рыжим волосам.
Раздалось шарканье тапок, и в прихожую вошел отец мальчика. Вопреки классическим представлениям об архивариусах мужчина был молод, ему на глаз едва минуло тридцать лет, а копна кудрявых рыжих волос и бледные веснушки, щедро рассыпанные по лицу, делали его еще моложе. Он протирал запястьями глаза, не сразу обнаружив перед собой целую группу людей.
– Ого, сколько вас. Чем обязаны? – Поинтересовался Фердинанд Краус.
– Ферди! Веди себя прилично! – Возмутилась Линда. – Эти прекрасные юные леди – одноклассницы нашего мальчика. А это их воспитатель, Карина. Леди пришли в гости к Никки.
– Прелестно. Это все, зачем ты меня звала?
– Поздоровайся с гостями, Ферди!
– Всем привет, но у меня сейчас срочное свидание с Кольтом. Прошу простить, – глава семейства развернулся на пятках и зашаркал в свой кабинет в дальнем углу коридора.
– Кольтом? – Переспросила удивленно Карина.
– Николаус Кольт, первый наследник Основателей. Он руководил строительством Дома-под-горой и оставил множество записей о том периоде. Любимый автор Фердинанда. Как думаете, в чью честь назван Никки? – Усмехнулась Линда. – Пройдемте в гостиную, я поставлю чай.
Все дружно проследовали в большую комнату, совмещенную с кухней. Мать Никки включила электрический чайник – в Доме-под-горой почти не использовали открытый огонь, чтобы экономить кислород, и достала с полки коробку конфет. Девочки и Никки расположились за длинным деревянным столом, а Карина с любопытством изучала стены с картинами и другие предметы интерьера.
– Да, тут все старое. Очень старое. Дань традициям. Действующий архивариус получает дом с утварью от своего предшественника. А так как никто не претендует на эту должность кроме членов семейства Краусов, то никто ничего и не хочет менять, раз это служило его предкам, – пояснила Линда. – Этому столу по легенде больше двухсот лет. Тогда не было серьезных технологий обработки дерева. Поэтому просто притащили через портал стволы деревьев, и что-то напилили на двери, что-то на столы и другую мебель. Здесь столько пятен от самой разной еды и питья, что время превратило стол в произведение искусства.
– Это отец Фердинанда, – показала Карина пальцем на фотографию в рамке.
– Это? – Карина вгляделась. – Нет, это его двоюродный дедушка. Он тоже был архивариусом. Но детей у него не было. Поэтому он передал пост отцу Фердинанда, а тот уже – Ферди. Но дедушка любил Ферди, проводил с ним много времени. Особенно когда отошел от дел и передал пост племяннику. Они проводили много времени в архиве, копались в книгах и записях. Отец Ферди на фотографии у окна.
Мэри бросила быстрый взгляд – на фотографии в рамке была точная копия отца Никки. Интересно, когда мальчик вырастет, будет ли он таким же?
Чайник закипел, и Линда заварила в керамическом чайнике душистый чай, наполнивший воздух гостиной терпким ароматом. Чашки нашлись в одном из шкафов – очевидно, древние, из тонкого фарфора с рисунками лесных обитателей. Мэри досталась чашка с оленем.
– Не дом, а музей. Но я уже привыкла, – указав на свою чашку, сказала Линда. – Когда мы познакомились, я не думала, что придется провести всю жизнь в Доме-под-горой. Мои родители живут за его пределами. И я провела большую часть жизни под настоящим небом. В школу при Академии мне путь был закрыт, я училась способностям на курсах при консульстве новусов в нашем городе. А с Ферди познакомилась на отдыхе. Столкнулись лбами в мальдивском пивоте, у Ордена там небольшой остров. Вышли одновременно и, на тебе, на весь отпуск шишка на лбу – основная тема для наших разговоров тогда, – мать Никки сощурилась, копошась в приятных воспоминаниях. – Потом долгая переписка, и я нашла возможность устроиться сюда, под крылышко Ферди, в Корпус изысканий. Ничего особенного, обычный клерк, но теперь мы были вместе. А дальше свадьба, Никки. И вот уже почти десять лет я здесь.
