Еще несколько минут продлилось утешение девочки. Гарри стоял и смотрел, не понимая, чего хочет добиться Карина. Мэри явно была в шоковом состоянии, неспособная не то, что отвечать на вопросы, но и передвигаться. Непонятно, что именно видел ребенок, но здесь в течение нескольких минут разразилась битва, закончившаяся исчезновением матери. Это не могло пройти бесследно для девочки, даже если она спала до момента, когда ее мать начала громить холл наверху телом ренегата. Если Мэри, услышав шум, затаилась, все равно она должна была выйти из спальни с наступлением тишины. Но что-то подсказывало Гарри, что девочка попала в комнату после драки. Ничто не оправдывало такую жестокость со стороны Саманты кроме желания защитить своего ребенка.

– Может, мы уже пойдем?

Карина посмотрела на Гарри таким уничижающим взглядом, что он смутился, но продолжил настаивать.

– Не ровен час, сюда явится подкрепление ренегатов. Мне не хотелось бы вспоминать боевые навыки. Работа за столом, знаешь ли, расслабляет.

– Хорошо, – согласилась Карина. – Помоги мне перенести ее в зал.

Гарри в последний раз окинул взглядом детскую, заметил на столике у окна фоторамку, где Саманта стояла в обнимку с Мэри, смахнул ее в карман и подошел к кровати. Он бережно поднял девочку и понес вниз. Руки ребенка безвольно покачивались в такт шагам агента.

Зал из-за трупов Карина быстро забраковала, а кухня оказалась слишком мала для совместного перемещения. За себя они не боялись, но было непонятно, как поведет себя девочка, а стандартное окно перехода слишком невелико, чтобы быстро пропихнуть в него неподвижное скованное тело. Требовалось сделать совместное окно. Пришлось выйти на задний двор, поскольку другого открытого пространства в доме агенты обнаружить не смогли.

Гарри и Карина встали, зажав между собой Мэри, и открыли двойное окно. Лишь немногие новусы были способны к синхронному перемещению, но агентов без таланта в Корпус защиты и не брали. Гарри с Кариной сделали шаг в небольшое световое пятно размером с их компанию, удерживая Мэри так, чтобы она переместилась вместе с ними.

Едва пятно перехода погасло, у дверей дома из другого окна материализовались сразу несколько человек в такой же псевдовоенной форме, как у тех, кто лежал неподвижно в доме. Ренегаты поняли, что первая группа слишком задерживается и прислали новых бойцов.

Гарри и Карина почти упали на пол центра временного размещения, так как Мэри, зажатая между ними, мешала принять устойчивое положение после перехода. Гарри присел на корточки, подхватывая девочку, в то время как Карина выставила вперед руку и ударилась коленями о бетонное покрытие, тихо выругавшись. Агенты огляделись. Это был нестандартный пивот, предназначенный только для перемещения служащих Корпуса защиты. Гражданские пользовались другими площадками, поэтому в зале было пусто несмотря на его размер. В самом конце помещения размером с футбольное поле и высокими пятиметровыми потолками стоял самый обычный письменный стол, за которым сидел вахтер в зеленой штатной форме, мужчина лет пятидесяти с лицом, похожим на сморщенную сливу. Ноги его лежали на столе, пока он сам пялился в экран небольшого ноутбука, где шла трансляция спортивного матча.

Гарри с девочкой на руках подошел к вахтеру и спросил.

– Врач на месте?

Вахтер молчаливо кивнул в сторону двери с надписью “Выход”. Карина укоризненно покачала головой, глядя на его ботинки, но ничего не сказала, и все трое проследовали в дверь, за которой оказалось еще несколько, одна из них вела в медицинский бокс.

В боксе их встретила врач, которой агенты сдали девочку для обследования, коротко пояснив причины обращения за помощью, а сами вышли в коридор.

– Думаешь, с ней все в порядке? – Спросил Гарри.

– Просто шок, – отозвалась задумчиво Карина.

– Она вспомнит, что произошло?

– Кто знает.

– Что дальше?

– Ждем врача, потом ее нужно доставить в Дом-под-горой, к Алексии.

– Не уверен, что это лучшее решение.

– Другого-то нет. По крайней мере, пока не прояснится ситуация с Самантой.

– А отец?

– Про него вообще ничего не было в деле, – пожала плечами Карина. – Саманта все хранила в тайне. Она даже не говорила дочери про бабушку, насколько мне известно.

Хлопнула дверь, ведущая в зал, и на пороге появилась женщина в дорогом костюме: пиджак, застегнутый наглухо, юбка на ладонь выше колена, туфли-лодочки на среднем плоском каблуке. Женщина была не молода, но точный возраст не угадывался с первого взгляда. Светлые коротко стриженые волосы, резкие черты лица, немного крючковатый нос, в ушах скромные сережки, на безымянном пальце правой руки тонкое колечко из белого золота с небольшим бриллиантом, на левой перстень с печатью – символ власти. Это была Алексия, заместитель председателя Совета Ордена и бабушка Мэри. Она ненадолго замерла на входе, фиксируя взгляд на агентах, а потом направилась к ним решительным шагом, задавая короткие вопросы.

– Саманта?

– Ее не было. Исчезла без следов, – ответила Карина.

– Ренегаты?

– Только погибшие от рук Саманты, шестеро, – вступил в разговор Гарри.

– Где она? – Мотнув головой, спросила Алексия, намекая на девочку.

– Спит, – снова перехватила инициативу Карина.

– Разбудите, у меня не так много времени.

– Не получится, врач вколол ей успокоительное. Шок. Кажется, она видела нападение своими глазами и… то, как ее мать расправилась с ренегатами, – попытался объяснить Гарри.

Алексия замолчала на мгновение. На ее лице были видны следы небольшой внутренней борьбы, но долг и принципы победили.

– Я отправляюсь обратно в офис. Доставьте ее в Дом-под-горой, как придет в себя. Сразу в интернат. Я договорюсь, чтобы вас встретили.

Алексия развернулась и вышла. Агенты некоторое время молчали, потом Гарри прошипел.

– Вот тебе и бабушка.

– Бывает, – ответила на замечание Карина и потянулась. – Раз нам ждать, надо поискать, где тут комната отдыха.

Комната с двумя кроватями и диваном отыскалась в конце коридора. Гарри расположился на диване и, включив плеер, вставил наушники и закрыл глаза. Карина расшнуровала туфли-оксфорды, растерла уставшие ступни и, не раздеваясь, улеглась на кровать, застеленную одеялом. А потом двумя хлопками выключила свет.

Врач зашел в комнату спустя пять часов и сообщил, что девочка проснулась.

Мэри открыла глаза. Вокруг было белым бело. Вначале она решила, что находится под простыней, но нет, это был окрашенный в белый цвет потолок и белая плитка на стенах. Девочка повернула голову, слева от нее за столом сидела женщина в белом врачебном костюме из просторной блузы и брюк и что-то набирала на клавиатуре. Мэри перевела глаза на свою руку, в которой торчала иголка капельницы.

– Я в больнице? – Прохрипела она.

Врач резко повернулась на голос.

– Нет. Это просто пункт быстрой помощи. Тебя привезли почти без сознания, я лишь дала тебе лекарство и уложила спать.

– А где мама?

– Подожди немного, я сейчас приглашу кое-кого, и тебе все объяснят, – врач поднялась и вышла из комнаты. Вернулась она уже с двумя людьми в черных костюмах. Старая тетенька и чуть моложе ее дяденька.

– Где мама? – Снова спросила Мэри.

– Ее пока нет, – ответил мужчина.

– А когда она придет?

– Я не знаю. И никто не знает. Но мы будем ее искать и обязательно найдем, – заверила женщина.

– Я хочу домой. Когда мы пойдем домой? – В голосе девочки прорезались визгливые нотки. Она была напугана и одновременно ошеломлена произошедшими изменениями, причины которых не могла вспомнить.

– Сегодня у тебя другие планы. Пока мы не найдем твою маму, тебе придется пожить у бабушки, – снова ответила женщина.

– У бабушки? У меня есть бабушка?

– Есть. Это мама твоей мамы. Сейчас ты встанешь, и мы переместимся к ней.