— Посмотрите на них, — указываю на группу женщин за окном. — Они носят один макияж и похожие платья. У них одни ценности и похожие жизни. Они мыслят одинаково, если конечно, они все еще на это способны! Разве это не образец самой ни что есть унылой жизни?

Затем я обращаюсь к незнакомому мужчине за соседним столиком, что с ужасом смотрит на меня:

— Вы со мной не согласны?

Незнакомец поднял газету так, чтобы его лица не было видно.

Смех. Громкий и ничем не сдерживаемый смех Джона заставил меня опомниться и вернуться в реальность, где подобные речи нежелательны.

Мужчина за соседним столиком нервно поднялся и покинул кафе.

— А говорили, будет скучно, — весело сказал Джон, берет кофе.

— Это соперничество за самый чистый дом и лучшее платье… Такие условия создали для себя сами женщины, — с гневом говорю я, с силой воткнув ложку в пирожное. — Если бы они были заняты настоящей работой, тогда не осталось бы времени для подобной ерунды.

— Под работой вы имеете в виду компанию? Промышленность, — Джон будто насмехается.

— Трудно представить женщину в должности бухгалтера или инженера? — серьезно спрашиваю я. — Да даже занятую сборкой… чего угодно в цехах!

— Тогда кто будет занят воспитанием детей?

— Няня и школа, как пример. В зависимости от обстоятельств. Вы со мной не согласны?

— Нет, — уверено заявил Джон. — Женщине не место ни в компании, ни на производстве, она должна радоваться жизни, ждать своего мужа и воспитывать его детей. Работа — не привилегия, а обязанность всякого мужчины. Я в этом убежден!

Этот спор не имеет смысла. Только подумала над этим, и Джон вдруг спрашивает.

— Кем вы себя видите?

— Вы о работе? — уточнила я, потому как вопрос прозвучал достаточно таинственно.

— Да.

— Да все равно! Не в этом суть… — глубоко выдохнула я. — Поймите, Джон, я не хочу жертвовать свою удивительную единственную жизнь на нелепую гонку идеалов. В том, что я говорила, смысл именно в этом.

— Но вы уже в гонке. Что вы будете делать?

— Уступлю первенство тем, кому это нужно.

Джон улыбнулся неожиданно тепло.

— Вот вы и ответили на свой вопрос, — выдерживает многозначительную паузу. — Но сделайте одолжение, прежде всего себе, и будьте готовы к той жизни, которую выбрали. Если придется возвращаться к прежним устоям — будет больно.

В словах Джона по-прежнему улавливаю скрытую мысль. Смотрю на мужчину и спрашиваю:

— Вы на что-то намекаете?

— Я мог бы предложить вам поддержку.

— Что именно вы предлагаете?

— Стать моей любовницей при хорошем содержании, — прямо говорит Джон. Натыкается на мой хмурый взгляд и спрашивает:

— Вам кажется это оскорбительным?

— Нет, — удивительно, но я сказала правду. — Вы не сказали ничего, что могло бы оскорбить меня. Просто, я не понимаю, какой в этом смысл?

Теперь удивлен Джон.

— Вы не обещаете мне абсолютного выхода из положения, — рассуждаю я. — Ваша поддержка будет носить только временный характер до тех пор, пока вам этого хочется. Это ненадежно и бесперспективно. А если это так, тогда зачем мне это нужно?

— Ненадежно и бесперспективно, — очень медленно повторил Джон. Уголок его рта высоко поднялся вверх. — Ваши размышления — это что-то удивительное.

Я по-прежнему остаюсь серьезной.

— Мне нужно решение, а не временная передержка, — говорю я. — К тому же перспектива стать любовницей — не лучший для меня вариант в целом. Гордость против такого решения. Так что благодарю за любопытное предложение, Джон, но я… пожалуй, откажусь.

Джон присмотрелся к моему лицу, только слегка сощурив взгляд.

— Я опять вижу это выражение на вашем лице.

Вопросительно смотрю на мужчину и Джон добавил:

— Вам что-то не нравится. Вы грустите.

— Мне действительно грустно, — говорю я. — Теперь, когда мне понятен ваш интерес… Выходит, это наша последняя встреча?

В глазах мужчины появился странный блеск.

— Хм, если бы сказал, что не хочу встретиться с вами снова, я бы солгал, — в этих словах угадывается хитрость. Мужчина мгновенно расслабился и буднично бросил:

— Так вы решились на развод?

— Что? — немного опешила я.

— Виктория, вы замужем. Это стало понятно еще в прошлую нашу встречу.

— Я похожа на новобрачную, внезапно осознавшую, что попала в ловушку?

— Так вы признаете?

— А вы предположили?

— Предположил суровых родителей. Но вы все же новоиспеченная жена, которая осознала, что попала в ловушку, — констатирует Джон. — Давно вы в браке?

— Около трех недель.

Прямая бровь удивленно поднимается вверх.

— А что говорит муж по поводу ваших мыслей?

— Я не говорила с ним об этом… Сейчас не время.

— Почему?

— В пятницу на ужин придет босс моего мужа, — я замешкалась. — Для него это важно. Мне нельзя все испортить.

— Он работает в Данфорде?

— В Конектике. Готовится стать начальником торгового дома.

На какое-то время рука Джона замерла.

— Как интересно, — задумчиво изрек он.

— Почему интересно?

— В компании, где я работаю, в торговом филиале меняется руководитель. Если я ничего не путаю, город Конектик.

В ответ пожимаю плечами.

— Перейдем на «ты»? — предлагает Джон.

— Да, пора, — спокойно соглашаюсь я. Выпиваю остатки кофе.

— Хочу познакомиться с твоим мужем, — решительно заявил он. — Собственными глазами увидеть того несчастного, чьей женой ты стала.

— Если твоя цель меня разозлить, ты ее успешно достиг, — со злостью проговорила я.

Глаза мужчины вдруг потемнели, в них появилось нечто… пошлое. Мгновенно забываю о вспышках гнева, и столь очевидная смена эмоций на моем лице развеселила Джона.

— С тобой отношения обещают быть нескучными, — уверенно заявил он.

— Джон, я не согласилась быть твоей любовницей, — тихонько, но твердо напомнила я.

«Этот мужчина нарочно дразнит меня», — понимаю я.

— Виктория, какая у тебя фамилия? — вдруг спросил меня Джон.

Мне не пришло в голову подумать об осторожности. Я просто призналась:

— Стоун, — подумала немного и добавила:

— Анна Стоун.

— Что это значит?

— Так меня зовут.

— Не Виктория?

— Нет. Но мне нравится это имя.

Джон смотрит прямо. В глазах его горят смешинки.

— Будет… нескучно, — очень тихо произнес он.

Том вернулся к семи. Дом чист, неразобранные сумки остались только в прихожей и прачечной. Я была уверена, что все сделала в лучшем виде, но едва муж взглянул на ужин, на его лице возникла недовольная гримаса.

— Ты не умеешь готовить, я прав?

На столе мясной рулет с сырной начинкой в сладком соусе и гарнир с рисом.

— Тебе не нравится? — спокойно спрашиваю я.

— Бред какой-то! Ты закончила колледж. Если бы сам тебя не провожал по вечерам из него, то сейчас бы не поверил, что ты там училась.

— Я старалась. Даже если тебе не нравится, вежливое «Спасибо» меня бы устроило.

— Анна, на столе нет салфеток, никакой сервировки. Я не хочу сказать, что это для меня принципиально важно, я только обращаю твое внимание на отношение к делу. Ты никогда себе такого не позволяла! — взгляд у Тома тревожный. — Я беспокоюсь об ужине — придет мой босс с супругой…

— Ах, ужин, — вспомнила я, как о чем-то обременительном.

С моей стороны непростительная ошибка.

— Анна, да что с тобой творится? — глядя мне в глаза, процедил Том. — У меня блестящая возможность стать начальником торгового дома в Конектике. От этого ужина зависит моя карьера, не вздумай не справиться со своей задачей! Дом, стол и… ты сама, все должно быть в лучшем виде.

Я поджала губы, виновато опустив взгляд.

Мужчина ушел наверх. Закрылась дверь, а я, потрясенная, рухнула на стул.

Роль Анны мне не по плечу.

Я хочу уйти от этого безумия, но идти некуда.

Я приготовила для себя горячий чай с ароматными травами. Пошла на улицу, тихонько прикрыв за собой дверь.