Выражение лица председательствующего остается бесстрастным, а вот по залу разносятся неодобрительные настроения.

— По вашему запросу психиатрическая больница Данфорд предоставила выписку из документации миссис Стоун, — задумчиво комментирует председательствующий изложенное на бумаге. — Есть информация об аренде квартиры, состоянии личного счета в банке Данфорд, на основании чего миссис Стоун освободили из больницы в сопровождении… юридического консультанта Джеферсона, — председательствующий резко поднимает глаза к участникам процесса. — Садитесь, адвокат Берч, адвокат Джеферсон, прошу подняться.

Патрик подчинился, деловито ухватившись за края пиджака.

— Из каких средств миссис Стоун поддерживала состояние своего счета и выполняла обязательства по выплате арендных платежей?

— Из средств, полученных в рабочей командировке в Юдеско.

— Если брать во внимание одни только средства, полученные миссис Стоун в Юдеско, выходит, до служебной командировки она не могла выполнять обязательства по арендным платежам. Адвокат Джеферсон, вы можете что-нибудь по этому поводу пояснить?

— Существуют неподтвержденные доходы.

Возникла тишина. Председательствующий недоволен уклончивым ответом Джеферсона. Некоторое время спустя переводит твердый взгляд на меня:

— Истица Стоун, прошу подняться.

Выполняю требование председательствующего. Сверху взрываются фотовспышки.

— Тот же вопрос.

Меня спонсировал Джон, и я хочу об этом заявить прямо и открыто. Мои мысли, несомненно, отразились на лице, потому что Патрик отрицательно качает головой. Взгляд очень строгий.

Казалось бы, измена по обе стороны супружеской постели — безупречный вариант поставить точку. Ведь все так очевидно.

Сам председательствующий уже давно во всем разобрался…

— Мне нужен совет адвоката, — заявила я.

— Разрешаю.

Едва я села на стул, Патрик, склонившись к самому уху, тихо заговорил:

— На кону репутация Хэнтона и Мелиссы Бауэр.

— Я не назову имя.

— Тогда заявление будет бесполезно, — отрезал Джеферсон. — Если что-то пойдет не так, приоритет за вашей победой. Так распорядился Хэнтон. Но мы должны попытаться победить без его участия.

Выходит, Джон готов раскрыть свое имя, если того потребуют обстоятельства. Это очень приятная мысль.

— Вот почему вы не поговорили обо всем этом со мной заранее? — с претензией выдохнула я.

— У меня масса аргументов на этот счет.

Недовольно хмыкнув, поднимаюсь с места, громко заявив:

— Мне нечего сказать суду.

По залу прокатились разочарованные выдохи.

— Садитесь. Суд приступает к допросу свидетелей, — сказал председательствующий. Удар молотком. — Адвокат Джеферсон, приступайте.

— Благодарю, — сказал Джеферсон и вызывает к трибуне Стоуна.

Айзек Берч что-то шепнул Тому, и тот поднялся и неспешно подошел к трибуне.

— В январе вы встречались с Шарлоттой Хендриксон? — вопрос Джеферсона звучит как требование в приказной форме.

— Мой адвокат уже все сказал.

— Я слышал ответ мистера Берча, но мне нужен ваш.

— Анна ушла. Вот вам весь ответ.

— И вы решили связаться с той, что окончательно способна погубить вашу семью? — Джеферсону не нужен ответ Тома. Патрик сразу обращается к залу. — Супруги нет, поэтому мистер Стоун садится на стилпоезд и отправляется к мисс Хендриксон!

— Вы искажаете смысл моих слов… — попытался вмешаться Томас.

— Выходит, порыв разорвать отношения с Шарлоттой Хендриксон не столь решителен, как вы пытаетесь убедить в этом суд. Стоит супруге выйти за порог, и Том Стоун уже на пути к другой.

— Протестую! — вмешался Берч, но Джеферсона не остановить.

— Это доказывает, что для мистера Стоуна не изменится ничего! Этот мужчина продолжит изменять своей жене!

— Протестую! — опять проорал Берч.

Джеферсон обращается конкретно к Тому:

— Вас не устраивает наличие одной женщины в вашей жизни. Признайтесь же, мистер Стоун.

— Необоснованные умозаключения. Я протестую!

— Протест отклонен, — спокойно произнес председательствующий под стук судейского молотка. В этот момент на председательствующего недоуменно покосились судьи в зеленых мантиях.

— Мистер Стоун, — уже спокойнее говорит Патрик, отдернув за грудки свой пиджак. — Как часто вы встречались с мисс Хендриксон со дня своей свадьбы?

Томас недолго обдумывает ответ, а затем сухо:

— Дважды.

— Вас подводит память, — уверенно заявил Джеферсон и поднимает скрытые бумагами фотокарточки. Говорит громко:

— Только за январь и первую половину февраля Томас Стоун изменил своей жене восемь раз!

По залу пронеслась буря.

Председательствующий ударяет молотком, призывая к тишине. Тишина достигается не сразу.

Патрик передает доказательства на обозрение суда и ответчикам.

«Браво мистер Джеферсон. Браво!» — мысленно ликую я.

Джеферсон закончил допрос свидетеля, и аналогичное право перешло адвокату Берчу. Тот с невозмутимым видом приступил к допросу:

— Мистер Стоун, у вас есть работа?

— Да.

— Как вы распоряжаетесь зарплатой?

— Оплачиваю счета. Остальное предполагалось для семьи…

— У вас есть работа и вы несете деньги в семью. А что делает миссис Стоун?

— Ничего.

— Ничего — это очень много. Она готовит?

— Нет.

— Занимается домом?

— Нет.

— Она вообще находится в доме?

— Не всегда.

— И вам по-прежнему нужна Анна Стоун? — Айзек Берч изобразил замешательство, а Том без раздумий изрек:

— Да.

— Почему?

— Я люблю свою жену.

В искренность его слов можно даже поверить.

— Это невероятно, — изумлен Айзек. — Скажите, вам известно, зачем ваша жена ездит в Данфорд, пока вы трудитесь во благо семьи?

Том молчит. Голос Берча стал вкрадчивым:

— Или, точнее сказать, к кому?

По телу пробежал холодок.

— Протестую! — громко заявил Джеферсон, но он не успел обозначить суть протеста: раздался стук молотка и голос председательствующего объявил: «Протест отклонен».

— Я не знаю, — ответил Том. Голос его, казалось, лишен жизни.

— Вопросов к Томасу Стоуну у меня больше нет, — сказал Берч.

Патрик заговорил громко:

— После того как миссис Стоун узнала об изменах мужа ее пренебрежительное отношение к домашним обязанностям вполне оправдано! — заявил Джеферсон и вызвал к допросу следующего свидетеля:

— Кони Майклсон!

Послышался неспешный стук каблучков. Публика заерзала на своих местах, в любопытстве выгибая свои шеи.

— Представьтесь, — сказал председательствующий молодой женщине за трибуной. Я вижу только ее спину, но силуэт в целом кажется мне знакомым.

— Кони Майклсон.

— Чем вы занимаетесь, миссис Майклсон? — спросил ее Патрик.

— Я домохозяйка.

Джеферсон подошел к трибуне, доверительно заглядывая женщине в глаза. Дрожь в ее руках стала меньше.

— Расскажите суду, свидетелем какого события вы стали в вечер 7 сентября минувшего года, — мягко просит ее Джеферсон.

— Я живу по соседству с домом Стоунов, — сказала она. Голос женщины стал уверенней. — В тот вечер я вышла на кухню, чтобы выпить чаю, а потом… В окнах увидела, как мистер Стоун творит нечто непостижимое со своей женой.

— Что вы видели? — спокойно уточняет Патрик.

— Я видела как он проволок Анну по гостиной. Она сопротивлялась.

— Вы видели их лица, сможете описать их выражение? Какими были эмоции?

— Мне показалось, мистер Стоун был рассержен, а лица Анны я не видела.

— Так вам показалось или вы уверены, что видели именно то выражение лица Томаса Стоуна, каким вы его описали? — мягко уточняет Патрик.

— Том был рассержен. Я уверена в том, что видела, — твердо ответила женщина, и я вдруг прониклась к ней уважением.

— Благодарю миссис Майклсон, к вам у меня вопросов больше нет.

Председательствующий предлагает продолжить допрос адвокату Берчу.

— «Мистер Стоун творил со своей женой нечто непостижимое», — повторил слова свидетеля адвокат Берч. — Не слишком ли сильно сказано для семейной размолвки, в которой муж немного грубее, чем следовало, взял жену за локоть?