В широкой белой чаше официант ставит передо мной блюдо из рыбы и риса, и уходит. Я замурлыкала от восхитительного вкуса, и даже ярость ушла куда-то на второй план.

То, что все мы оказались в одном месте, — просто совпадение. Нехорошее, но совпадение. Мне неприятно на них смотреть, и все равно взгляд мой время от времени падает в их сторону. В ногах Мелиссы несколько пакетов с наименованием бренда магазина, где были куплены вещи. Упаковка выглядит дорого.

Наверное, я слишком засмотрелась и когда подняла глаза, вдруг наткнулась на не сулящий ничего хорошего взгляд Хэнтона. Мужчина подает даме руку и та поднимается из-за стола. Мелисса Бауэр меня по-прежнему не видит.

Приопустив взгляд, лениво и невесело обращаю его к окну.

Любопытно, появится ли Джон сегодня на квартире?

В этот день я гуляю допоздна. Прогуливаюсь по многолюдным улицам, но не до конца понимаю, почему: то ли от красоты снежных пушинок, оседающих на землю в свете уличных фонарей, то ли я все-таки струсила от перспективы встретиться с Джоном лицом к лицу. Есть еще вариант: я не хочу видеть Хэнтона.

Но возвращаться когда-нибудь придется, тем более что к вечеру сильно холодает.

Поднимаюсь по лестнице, открываю ключом дверь и замираю от неожиданности. Под ногами корзина белых роз, штук сто, не меньше, а сверху карточка с инициалами Джона Хэнтона: «Послезавтра летим в Юдеско на семь дней».

Долго смотрю на карточку и несколько раз читаю то, что изложено в ней.

Если это должно было стать приятным романтическим жестом, то этот мужчина совершил ошибку, потому что я разозлилась!

Утром нового дня первым делом поднимаю черную трубку и набираю хорошо знакомое сочетание цифр. Ответила Дэйзи, а спустя полминуты я услышала голос Джона.

— Зачем я нужна тебе в Юдеско? — прямо спрашиваю я.

— Для начала здравствуй, — терпеливо говорит мне Хэнтон. — В Юдеско ты летишь в качестве секретаря. У нас деловая встреча.

— А Дэйзи на что?

— Дэйзи уходит в отпуск. На семь дней.

— Ясно… — недовольно хмыкнула я.

— Ты не хочешь лететь со мной в Юдеско?

— Я бы предпочла, чтобы меня сперва спросили об этом.

— Но я не спрашиваю и буду очень недоволен, если по любым причинам улечу без тебя.

Что ж, спорить не стану… это бесполезно. Абсолютно!

— Ладно, сделаю, как скажешь, — смиренно говорю я. — Завтра буду.

Рано утром машина Хэнтона доставила меня в аэропорт на взлетно-посадочную площадку для малого воздушного транспорта. Машина остановилась у золотистого самолета с брюхом цвета серой стали, на вытянутом хвосте бордовая строчка «Д. Хэнтон» выглядит как подпись Джона, увеличенная во много раз. У самолета округлый нос и длинные крылья.

Джон Хэнтон дал знак водителю оставаться на месте и сам открыл для меня дверь.

— Анна, — протягивает мне руку.

— Мистер Хэнтон, — принимаю ее и поднимаюсь из салона, вдохнув морозной свежести утра. Не так давно выпал снег. — Мы летим на нем? — смотрю я на небольшой, но очень шумный самолет.

— Да, — мужчина подводит меня к трапу.

— Доброе утро! — широко улыбаясь, выкрикнула бортпроводница в форменной темной одежде. Отвечаю ей улыбкой, а Джон ограничился вежливым кивком.

Я никогда не летала в частных самолетах, тем более не думала, что такая возможность мне представится в пятидесятых.

Изнутри самолет обит бежевой тканью, она хорошо глушит рев двигателей. На иллюминаторах синие занавески.

Самолет узкий, и половину пространства в нем занимают темный лакированный стол и четыре светлых кресла с синей вышивкой у изголовья «Д.Х.». У стены, что разделяет пассажирский салон и кабину пилота, устроен бар из темного дерева. На полках расставлены бутылки разных размеров и форм.

— Как долго продлится полет? — спрашиваю я у бортпроводницы.

— Около пяти часов, — выдала она мгновенный ответ.

Снимаю с себя тонкое пальто. Сажусь напротив Джона и с любопытством открываю для себя, что в мое кресло вполне способен поместиться еще один человек. Облокотилась о спинку кресла, и душа понеслась в рай. К таким удобствам на борту самолета я не привыкла.

Наблюдая за мной, Хэнтон улыбнулся.

Двигатели заработали громче. Самолет пополз по взлетно-посадочной площадке и вскоре взлетел.

— Миссис Кетч, два кофе, пожалуйста, — просьба Джона звучит как приказ.

— Да, мистер Хэнтон.

— Ты опять это делаешь, — тихонько замечаю я.

— Делаю что?

— Принимаешь за меня решения. Может, я хочу чай, а не кофе.

— Миссис Кетч, замените один кофе чаем, — громко сказал Джон.

— Нет, миссис Кетч, — торопливо вмешалась я. — Оставьте кофе.

Взгляд Джона стал строже.

— Дело не в напитке, а в твоих диктаторских наклонностях, — спокойно говорю я. — Ты отнял мои документы, и мой развод зачем-то затягивается, а сейчас ты везешь меня в Юдеско. Мои мысли на этот счет тебе неинтересны. В этом моя претензия, — твердо изрекла я и многозначительно добавила:

— Я помню, какие отношения связывают нас, но это не дает тебе право поступать со мной так, как вздумается. За мной должно оставаться решение, Джон, у меня должен быть выбор.

— Во имя нужного результата иногда выбор лучше не оставлять, — он сказал эти слова так уверенно, что у меня сразу опустились руки.

— С тобой невозможно, — с нескрываемым раздражением фыркнула я.

— А с тобой по-другому никак, — спокойно заявляет он и, столкнувшись с моим разгневанным взглядом, добавил:

— Уже пробовал.

— Это когда?

— Я просил тебя не ехать в Гринпарк и тем более не делиться с Томом планами на предстоящий развод, но ты сделала по-своему. Твое решение обернулось для тебя заточением в больнице, а мне стоило двух миллионов, чтобы вытащить тебя из нее. Надеюсь, ты простишь мне, дорогая, мои диктаторские слабости, потому как твои гениальные решения дорого обходятся нам обоим.

— Два миллиона? — тихо повторила я. Потрясена.

Я впервые услышала от Джона, как дорого обошлась ему моя свобода. До этого момента я никогда его об этом не спрашивала и он ни разу не упомянул об этом сам.

Вспышка гнева затухла мгновенно, и я в смятении пытаюсь осознать услышанную цифру. Вдруг вспомнила главврача и его заместителя, теперь понятно, отчего эти двое были словно окрыленные.

— Спасибо, — не узнав собственного голоса, искренне благодарю я.

— Пожалуйста, — смягчился Джон.

Виновато смотрю из-под опущенных ресниц.

— С кем и зачем состоится встреча в Юдеско? — спрашиваю я, главным образом, чтобы сменить тему.

— С партнерами и инженерами. Нужно поставить стилдорогу от Юдеско до Бертрека за десять месяцев.

— Это реально?

— Вполне, если бы дорога не проходила через Кавана. Построить мост в два километра с учетом четырех месяцев зимнего простоя — в этом задача.

— Почему нельзя строить зимой? — удивилась я.

— Как ты представляешь возведение опоры в условиях заледеневшей воды?

Так речь идет не о перевале, а о реке.

— Срок, я так понимаю, условие заказчика?

— Да, — спокойно отозвался Хэнтон. — И если мы не уложимся в него, наши потери превзойдут доход.

— Наверное, заказчик щедр на вознаграждение, раз уж вы сознательно пошли на такой риск…

В реальности моей прошлой жизни проблема Джона уже давно не проблема, люди запросто строят мосты хоть в снежную вьюгу. Странно, что решения здесь до сих пор нет.

— Кроме того, в Юдеско завершено строительство стилдороги по направлению в Илсити через горы Ханди. Ты наверняка слышала об этом…

«Нет, не слышала», — подумала я.

— Другая цель поездки в Юдеско — поздравить партнера, — добавил Джон.

В гостиницу «Юдеско гранд» мы прибыли к полудню. Для меня был забронирован соседний с Хэнтоном номер, и апартаменты меня неслабо удивили. Здесь столько места и для меня одной!

— Спальня, гостиная, приемная, две ванные, — быстро говорит служащий, показывает, где и что находится.

Не знаю, в чем разница между приемной и гостиной, но уверенно киваю в ответ и говорю: