Это результат. Просто результат.

Пальцы Мэглина прошлись по ее телу.

— Не пугайся… прости… я должен знать.

Провел по груди, по бокам; тронул кончиками пальцев ягодицы, чуть отстранил Ветку от себя, провел по животу, спустился легкими касаниями к лону. Потом очертил колени… поднял руки и взял Ветку за щеки.

— Можешь меня больше не душить, — сказал совершенно другим тоном. — Более того, можешь отцепиться и поплавать. Все кончилось, ты исцелена, а остатки порезов залечат во дворце.

Свирель замолчала; на берегу стоял Трандуил и смотрел.

Ветка разглядывала лицо Мэглина, близко-близко. Потом поцеловала его в щеку и вправду поплыла между широкими листьями и белоснежными благородными цветами. Она не заметила Владыку. Мэглин же, внезапно отяжелев, еле вышел на поросший травой берег и повалился на заранее расстеленный Даэмаром плащ.

Мэглин тяжело дышал, закрыв глаза.

— Прости, — сказал Трандуил. — Я должен был сам. Скажи мне.

Мэглин, через силу, пошатываясь, встал, выпрямился перед Владыкой — ручейки воды стекали от его густых волос по выпуклой груди, по плечам, и терялись в тонких штанах, плотно облепивших стройные ноги.

— Скажи мне.

Мэглин молчал.

— Я приказываю!

— Хочешь знать, изнасиловал ли ее бледный орк? Была ли она с ним добровольно? — тихо спросил Мэглин. — Теперь будешь узнавать это у нее сам, синда.

Трандуил отшатнулся.

— Ты забываешься, нандо!

— Ничуть, мой повелитель, — Мэглин нагнул голову в знак почтения, но силы отказали ему, и эльф осел на плащ. Ссутулился, опираясь на руки.

Трандуил, поджав губы, метнулся влево, вправо… увидел плывущую Ветку и беззвучно отступил, растворившись в подлеске.

Ветка же из воды позвала Мэглина:

— Слушай, мне уже намного лучше. Какой ты молодец, что помог отмыться! У тебя там никакой одежды нет? Я боюсь, остаткам моей теперь пришел окончательный… трындец.

— Не выходи, — раздался из-за дерева голос Даэмара, — ты голая! Я положу на берегу мои запасные рубаху и брюки. Подвернешь, подпояшешься. Ну, и плащ. А я пошел.

Ветка сделала, как просил следопыт — обождала и выбралась на берег попозже, замерзнув и стуча зубами. Стараясь хотя бы отчасти укрыться в камышах, надела брюки Даэмара, основательно подтянула тонкие шнурки в поясе. Подвернула снизу сантиметров на двадцать. Потом натянула рубаху — узкий разрез горловины закончился чуть повыше солнечного сплетения, и завязок тут не было. Подвернула рукава. Подошла к Мэглину.

— А ты чего не одеваешься?

— Я ещё полежу минутку, — ответил эльф. Лицо его было спокойным, почти скорбным. Развернув торс, Мэглин лежал как-то неудобно, глядя в звездное небо.

Ветка подумала, села рядом, положила его голову на колени.

Начала поглаживать, пропуская длинные мокрые пряди между пальцев.

— Мэглин, ты убил орка?

— Убил.

— Хорошо, — прошептала Ветка.

— Не жалеешь о нем?

— Он сильная, занятная тварь, — сказала Ветка. — Но тварь.

— Расскажешь?

— Я пробовала заставить его… подчиниться. Поверить, что я буду с ним. Иначе он просто разорвал бы меня, разорвал бы изнутри… и скормил варгам.

— Ты ждала помощи?

— Даже в голове не держала. Просто выживала.

— Рассказывай.

— Мэглин… это очень гадко. Я так смекаю, что эльфы такого не делали, и делать не смогли бы, — задумчиво сказала Ветка. — И погибнуть, не нарушив чистоту, гордо, так, чтобы о вас сложили песни, и отправиться в Валинор — это ваша сильная сторона. У меня одна жизнь и одна шкура. И Валинор не светит, ты понимаешь?

— Он изнасиловал тебя?

— Ты же знаешь. Нет. Лапал. Совал пальцы… но так чтобы насиловать — нет. Вы помешали.

Мэглин сел рывком.

— Я не ожидал, что ты мне скажешь. Так прямо. Спасибо, Ольва. Я… я очень устал в бою. Мне нужно спать. Даэмар или Лантир позаботятся о тебе. Иди в лагерь, видишь, вон там — огонь?

Встал, сделал пару шагов. Остановился.

— Пути, которыми зло проникает в душу, различны, Ольва. Риск был велик. Очень велик. Не сожалей о бледном орке. Ты душой чиста, я вижу, и оставайся такой.

— А телом, значит, не очень? — прошептала Ветка.

— Ну, после того, как я тебя искупал, чуть получше, — как раньше, немного по-мальчишески, усмехнулся Мэглин и исчез в сумраке.

Ветка постояла, и, чертыхаясь по-гномьи (выучка Двалина), отправилась на едва видный огонь костра. Теперь ей казалось, что она будет есть до утра. И пить. Все, что дадут.

========== Глава 15. Орхидеи ==========

— Это на какое-то время твой дом, дружок, — Мэглин смотрел мягко, как обычно.

Ветка, которая почти всю дорогу спала в его сильных руках на холке лошади, встрепенулась. В голосе чудесного нандо звучала отчего-то печаль. Девушка вскинулась — круги у глаз, каштановые волосы словно потускнели, а широкие плечи чуть ссутулились.

— Мне кажется, тебе тоже нужно отдохнуть, — осторожно выговорила она. — О. Дверей нет?..

— Дверей нет, но к тебе никто не войдет, если на то не будет особой причины, — спокойно ответил Мэглин. — Я оставлю тебя… на какое-то время. Возможно, надолго. Отдыхай и набирайся сил. Ты в самом сердце Сумеречного леса и в полной безопасности. Какие бы войны ни бушевали снаружи, сюда они не доберутся, разбившись о могучие стволы истинных древ.

— Однако орки были все же на краю леса, — пробормотала Ветка. — Почти на самом краю, почти под сенью древ…

— Это не должно тебя тревожить, — решительно проговорил Мэглин. — И лучше тебе не возвращаться воспоминаниями в те часы, дружок, — пальцы его легко легли на веки Ветки, и она послушно прижмурилась. — Мне правда пора. Я должен посетить целительницу и отправиться дальше исполнять свой долг… чтобы никакие войны и впрямь не докатились до сердца Темнолесья.

— Ты совсем никак не можешь побыть тут со мной? — жалобно выговорила Ветка.

— Боюсь, что нет. Я и сам… немного… ослаб, и не смогу помогать тебе так, как должно. Ты справишься, Ольва. В тебе намного больше сил… и… света… чем ты сама пока готова признать.

Ветка уже почти не слушала зеленоглазого эльфа — после прикосновения к векам ее начало клонить в сон, тяжело, свинцово, как будто она и не дремала так долго в плаще у него на руках.

— Спасибо тебе за все, — заплетающимся языком проговорила девушка. — Спасибо… за все… я прилягу, Мэглин… прилягу…

— Давно пора, — усмехнулся эльф.

Убедившись, что Ветка крепко спит на кровати, укутанная по самую макушку, а крошечная печурка разожжена и кожаный полог задернут, Мэглин взял коня в повод и, ссутулившись, задумчиво побрел ко входу во дворец.

Стражники леса постоянно приходили сюда и уходили вновь. Бои шли на всех кордонах, которые Мэглин для человеческой девушки обозначил как нерушимые. Его место было там… было там. И сейчас нандо вовсе не желал оставаться во дворце своего короля. Впрочем, он предполагал, что и желание Трандуила будет таким же.

Шаг за шагом, вот и вход во дворец, вот и широкий двор с конюшнями, вот и расседлана и напоена лошадь Мэглина. Сам нандо, приведя животное в порядок и отпустив его к телегам, груженым сеном, которое привозили с лесных опушек, переоделся в свежую одежду и отправился внутрь дворца.

Здесь были одни апартаменты, почти у самых крон деревьев, оплетших замок снизу доверху, проросших сквозь него, вход в которые был разрешен днем и ночью. Безупречная эллет, обитавшая в них, от самого глубокого сна вставала так, как вставала бы королева, в землях которой объявили войну — свежей, безупречной и готовой действовать. Сперва Мэглин направился к ней.

— Ты ведешь себя как неразумный мальчишка, — слышался чеканный, звенящий чистейшим серебром голос уже в коридоре. — Твои друзья по страже, вне всякого сомнения, сведущи в полевой медицине, но что делать, если рана не заживает уже целую луну? Наверное, показать ее той, которая сможет с ней справиться.

Невнятный ответ указывал на то, что посетитель эллет уже был изрядно опоен травами и почти уснул.