— Что это ты?

— Просто мне захотелось поцеловать руку, которая подписала этот указ, — выкрутилась я. — И губы, которые его произнесли…

— Поцелуешь вечером, — он снова улыбался.

Я рассмеялась и сбежала с мостика, оглядывая всё вокруг с совершенно новым чувством. Хотелось прыгать, петь и танцевать. У поворота тропинки я оглянулась и помахала рукой императору, который так и стоял на мостике и с улыбкой глядел мне вслед.

Прибывшие господа придворные проговорили с императором всю вторую половину дня и остались на ужин. За это время я успела ещё раз обойти весь дворец и обежать парк, отказавшись от паланкина. Теперь, став не просто одним из императорских дворцов, построенных невесть зачем, как будто мало прежних, а моим домом, он нравился мне гораздо больше. И я уже начала прикидывать, что и как можно будет устроить хотя бы в моих покоях. И кое-что немножко переделать в парке, хоть он и хорош, но вот эту галерею можно и продлить. А вот тут проложить дорожку и сделать цветник, если его ещё не планируют. И вообще… Предыдущий дом мне устроила Благородная супруга и устроила хорошо, ничего не скажешь. Но я не зря наблюдала, как она это делает. Раз уж тут всё моё, действительно моё, а не как во дворце, который я так и не ощутила полностью своим домом, то я больше не буду пассивным наблюдателем.

Впрочем, оказалось, что мои жилые комнаты уже полностью готовы, и несколько слуг, помимо тех, что сопровождали меня, уже ждали распоряжений, так что я ещё раз убедилась, что поездка сюда отнюдь не была спонтанной. В комнатах стояли живые цветы, были готовы светильники и курильницы, а в спальне, прямо в кровать под балдахином с вышивкой в виде цветущих сливовых ветвей, было напихано столько благовоний, что у меня разболелась голова и пришлось приказать слугам выкинуть эту гадость нафиг. То есть, конечно, не выкинуть, а прибрать, драгоценные же, но я решительно потребовала, что бы рядом с постелью больше ничего пахучего не ставили и не клали.

На ужин его величество вдруг пригласил меня присоединиться к нему и придворным, и вечер прошёл за неожиданно приятной и оживлённой беседой. На радостях я была готова любить весь мир, и, возможно, моё настроение передалось остальным участникам встречи. В числе заранее привезённых слуг оказалось несколько музыкантов, весь вечер наигрывавших приятные мелодии. Я рассказала одну из своих сказок, вызвав одобрительный смех, а потом опознала в очередной мелодии пресловутый «Бой императора», который репетировала ещё в Восточном дворце, и как-то неожиданно для себя согласилась его станцевать, хотя и предупредила честно, что давно не практиковалась и вообще танцую так себе. Но мужчины всё равно хвалили, хотя оно и понятно — попробуй, обругай императорскую фаворитку в присутствии императора.

В общем, это был чудесный вечер. Яркий, как последний луч солнца перед грозой.

— Жители деревень Рицим и Лайхэ неоднократно приносили жалобы, но им не давали хода, — завершил свой доклад Шэн Мий. — В остальных ситуация получше… была. Но с этим наводнением, возможно, Хэй переселят полностью. Боюсь, в этом году податей оттуда мы не дождёмся. Возможно, и в следующем тоже.

Я рассеянно кивнула. Потом уточнила:

— Как думаете, если мы отправим в Судебное министерство этих двоих, это послужит предостережением остальным?

— Думаю, что да, госпожа Луй. А если и не послужит, то упущение всегда можно исправить и отправить в министерство и сведения на остальных. Но я бы всё же осмелился рекомендовать оставить тех старост и приставов, кто не проворовался, на своих местах. К ним уже привыкли, они хорошо знают своё дело и людей, которыми руководят.

— Если бы ещё и считать научились, было бы совсем замечательно. Так говорите, деревню Хэй переселяют?

— Если вода не схлынет до середины осени, да, госпожа.

— Её жители сейчас нуждаются?

— Говоря откровенно — да. В нынешнем положении казна не может оказать помощь всем.

— Зато это могу сделать я. Если вы поможете мне подсчитать, сколько им надо.

— Вы хотите оказать им помощь из своих средств? — удивился евнух.

— Ну а из чьих же ещё? Я мало трачу, а тут хотя бы деньги пойдут на благое дело.

Бывший служащий Восточного дворца внимательно посмотрел на меня.

— Вы удивительная женщина, госпожа Драгоценная супруга, — сказал он.

— Да перестаньте. Остальные, я так понимаю, должны заплатить налоги в полном объёме?

— Именно так.

— Возможно, учитывая бедствие, стоит на этот год их от податей освободить. Всех.

— Госпожа, вы можете не взыскивать причитающуюся вам долю, но то, что должно пойти в казну…

— А я могу внести эти деньги в казну вместо своих людей?

— Эм… Но это будет… действительно большая сумма.

— Вот и посмотрим, хватит ли моих средств на всё, — я поднялась и прошлась по комнате, жестом велел евнуху оставаться на месте. Честно говоря, мои мысли сейчас были заняты другим. Тем, что пока ещё не знал никто, кроме меня. Хотя та же Усин могла догадаться в любой момент. Достаточно было обратить внимание, что у меня задержка уже на две недели.

Я снова была беременна. Но на этот раз, благодаря подарку императора, у меня была возможность хотя бы попробовать сохранить этого ребёнка.

— Но займёмся мы этим чуть позже. А пока… Вы ведь уже слышали, что император подарил мне загородный дворец?

— Да, госпожа, — поклонился Шэн Мий.

— Пожалуй, я готова, как говорится, подарить вам золотую чашу — предложить место моего управителя. Но для начала я рискну затруднить вас просьбой о ещё одной услуге.

— Приказывайте, госпожа.

— Вы возьмётесь найти лекаря, который согласиться бы наблюдать меня в обход отдела врачевания?

Держишь советы, и сам ты на страже:

— Госпожа Драгоценная супруга, — евнух Шэн поклонился.

— Вы нашли, что я просила?

— Да, госпожа. Но… есть одна трудность. Этот лекарь, его зовут Гань Лу, живёт в соседнем городе. Когда-то он славился среди горожан и пользовался большим авторитетом, однако потом… угодил на каторгу на два года. Теперь ему приходится начинать всё с начала, и желающих лечиться у него немного. Поэтому я уверен, что он согласится рискнуть, если посулить ему хороший куш, вот только не знаю, захочет ли госпожа иметь с ним дело.