Ишь ты… прямо Петр Первый. Еще немного — и начнет всем бороды рубить во имя победы над врагом. Правда, с бородами у местных «бояр» негусто, но мало ли… хвосты, например, скажет купировать. Как раз у него штатный ветеринар под рукой завалялся.

Я смотрела на пирующих, ловила реакции. Особенно меня интересовал тот самый недоброжелатель со своей семьей. Шкурный интерес.

— Тебя заинтересовали Кеннеры? — Оказалось, что его величество заметил мое пристальное внимание к семейству.

Наябедничать, что ли? Ага, и что скажу? Они меня не любят, наверняка потому, что злыдни? Оч-чень смешно. Нет уж, пусть уж его величество сами все увидят, вон курья подружка так и долбит мое декольте взглядом василиска.

— Скорее я их заинтересовала. — Нейтральненько и ни слова вранья. Ну, отвечать-то что-то надо, невежливо отмалчиваться на прямой вопрос венценосной особы.

— Гонрад, расскажи гостье о Кеннерах, — распорядился король, а сам отвернулся к подошедшему воину в особо изукрашенном камзоле. Тот поклонился королю, развернул свиток, стал что-то показывать на карте.

Отмазка засчитана — отвлекли по делу. Все равно немного неприятно. Пригласил девушку, ужинает ее, а разговаривать ее не хочет. Если в программе танцы, он и тут Гонраду передоверит?

Впрочем, не будем дуться, а лучше послушаем. Интересно же: ты еще не знаком, а тебя уже не любят и даже этого не скрывают.

— Кеннеры — богатый и знатный род, хотя и не очень древний, — начал сенешаль. — На юго-западных землях у них и пашни, и пастбища…

История была интересной. Потому, что я много узнала не только о Кеннерах, но также о морфах. Оказалось, что они не распределены равномерно по всей территории острова. В горных лесах заморфироваться с кем хочешь — без труда. Другое дело — те же юго-западные области, где леса давно вырублены и земли зачищены под пашню. Из диких четвероногих остались только кролики, куницы и все, что поменьше. Морфироваться можно и с домашней живностью, но, судя по поверьям, такая связь не очень надежная — итакари должен быть другом, а не собственностью. Теперь я поняла, что коза тетушки Долны — дикая.

— Но на земли Кеннеров иногда приходили волки и пытались там поселиться, — продолжил Гонрад. — Однажды младший в семье решил выследить волчицу, уносящую овцу в заросли, застрелить ее и усыновить кого-то из волчат. Кстати, опасный поступок.

— Почему? — спросила я.

— Чтобы зверь стал твоим итакари, ему надо помочь в опасной ситуации. Но подстроить ее нельзя. Если ты выпутал дикого кота из чужих силков, он станет твоим лучшим другом. Если же расставил силки сам, то связь может неожиданно порваться. Многие не рискуют и не заводят ита, пока не представится естественный случай.

— Спасибо, что предупредили, — улыбнулась я, пробуя местную паэлью. — Не хотелось бы спасти мышь или крысу.

— Морфирование не произойдет сразу, — ответил Гонрад, — но если поступить, как барон Кеннер…

Юноша выследил и подстрелил волчицу с живой добычей возле норы. Но волчат в норе не нашел. Зато добыча — ягненок из стада — оказалась лишь слегка придушена. Чтобы отцовское богатство не пропадало, стрелок взвалил его на плечи и потащил домой. В итоге все срослось так крепко, что у ворот он ощутил себя на четырех копытах, а когда постучался лбом в калитку, то нечаянно ее вышиб.

Угу, какая приятная новость. Как бы этот баран и меня не вышиб куда-нибуд.

— Кеннеры упорны и умеют все обращать себе на пользу, — продолжил Гонрад. — Юнец стал откармливать себя и барана и постоянно упражняться, так что братья — волк и рысь — избегали даже шуточных поединков. Но во время мятежа против покойного короля братья ушли на войну, а баран остался стеречь замок. Братья пали, младший сумел договориться с победителем и остался главой рода.

— А почему они не очень веселы? — спросила я. Хотя следовало спросить: чего смотрят, как крыса на кота?

— Их не обрадовали новости, — ответил король, освободившийся от разговора. — Кеннеры — мои верноподданные, но не любят воевать. А значит, им придется поучаствовать в войне другим способом: отвалить на общее дело четверть всех доходов баронства.

Ага… налоги. Понятненько. Ну, дело такое… королевское. Только объясните мне, с какого перепуга доходы у баранов отбирает король, а злятся они явно на меня?

Его величество и дальше говорил о какой-то казне, вроде пенсионного фонда, откуда платят воинам и их семьям. А я еле-еле сдерживала скептическую улыбку. Все же я слишком привыкла к некоторым реалиям своего мира, чтобы верить в то, что государство, собирая налоги, будет радостно тратить их на граждан.

Кстати, девица-курица, судя по всему, тоже так считала. Может, она решила, что мое новое платье уже куплено на ее деньги? Или что король транжирит средства налогоплательщиков, откармливая какую-то очкастую тетку за своим столом? Да пес ее знает.

Дальше королевский ужин шел своим чередом. Если за ближними столами сидели более-менее чинно — потягивали вино и что-то обсуждали, то дальние гости просто не упускали шанс напиться и наесться. Гонраду приходилось два-три раза настойчиво звонить в колокольчик, чтобы предоставить слово кому-нибудь познатнее.

Когда выступал Кеннер, я прислушалась. Говорил он витиевато, но смысл я уловила.

— Нам будет сопутствовать успех и в мире, и в войне, если придерживаться традиций. Пью за здоровье, долголетие, успех его величества, а также за надежду, что мы однажды увидим рядом с ним столь же достойную…

Баран взглянул на свою Курочку. Видимо, задумался, как же на нее намекнуть попонятнее, мол, деньги берешь — женись, вот тебе кандидатка же!

— Достойная уже есть, и она рядом! — раздался пьяный выкрик из-за дальнего конца стола. — Четырехглазая красавица!

Вообще-то, обидеться должна была я. Но обиделась Курочка. Девица и птица мгновенно сложились в клушу таких размеров, что стул с братом опрокинулся, а отец-баран сначала шарахнулся в сторону, а потом кинулся ловить свою птичку за крылья. Потому как она разлетелась заклевать кого-то за королевским столом. 

Кого-кого, меня, конечно. Вот же ж! Ни сном ни духом, а умудрилась вляпаться в бабские разборки, на предмет — кому король больше подойдет к наряду. Главное, сам его величество, только что весьма разумно рассуждавший о налогах и обороне, тут сделал удивленные глаза. Ну да, ну да. Борода отросла под бритву, а понимание женских разборок — на уровне Чучундрового пятого класса.

Хорошо, боевую курицу вовремя отловили родственники. Я, конечно, на всякий случай незаметно сжала ножку тяжелого серебряного кубка — если бы эта пернатая ревнивица долетела, я б ее встретила… но нет.

Секундой позже клуша разделилась на девочку и курочку, причем обе были злющие и встрепанные, как не знаю кто. Раздался смех, но тотчас же оборвался. Я поняла почему: король встал. И-и-и… подтвердил мою теорию про Чучундровый пятый класс.

— Барон, не знаю, что послужило причиной спонтанного превращения, — король обратился к Барану. — Возможно, девушка слишком молода или ее птицу напугали громкие крики. Но если ваша дочь не научится держать слияние с итакари под контролем, ей лучше не посещать пиры. А крикуна вывести, искупать в бочке с холодной водой и не пускать на пир год.

— Благодарю, ваше величество, — ответил Баран. — Вы не возражаете, если мы удалимся, чтобы освоить эту науку?

Поскольку король не возражал, барон-баран быстро уволок свою пернатую доченьку прочь из зала. А я заметила еще одну интересную вещь: все остальные присутствующие девицы проводили курочку весьма злорадными взглядами. Но это бы ладно, после того как баронье семейство скрылось за дверью, эти юные леди дружно переключились на меня. И надо сказать, доброжелательностью тут не пахло…

Хорошо, что пир довольно быстро кончился. То есть король с воинами остались пьянствовать, а вот дам настойчиво «отпустили» отдыхать. Чем я и воспользовалась.

Да ну на фиг, мне только не хватало соперничать с целым выводком юных дев за внимание короля. Я вообще стара для такого развлечения, не знаю, с чего все эти свежие розы так возбудились…