Но не успеваю получить ответ, потому что в пещере начинают раздаваться до боли знакомые голоса.

Монах тут же отходит в угол, почти сливаясь с каменным сводом (это прям новый уровень мимикрии!), а я забираюсь обратно в кровать — изображать больную.

— Перестаньте трястись, вы прольете драгоценный суп для моей красны девицы, — слышу голос дракона.

— Хозяин острова столь щедр! Его покорные слуги просто не могут вынести подобного величия, — подобострастно произносит второй голос.

— Однако, вынести придётся, — заключает дракон и останавливается напротив нашего ложа, — открывай глаза, красна девица. Пришло время приёма нормальной пищи.

Перестаю изображать спящую и смотрю на бородатого селянина, опоившего меня на званом ужине, и на небезызвестного лодочника, свалившего меня в море веслом…

Вот, так подарок судьбы!

Губы сами расползаются в мстительной улыбке, а лица двух бородатых сельчан бледнеют на глазах.

— О, мой великий дракон, твоя доброта не знает границ! А забота обо мне наполняет моё сердце теплом и любовью, — протягиваю сладко, положив руку на грудь.

В следующий момент в сторону моей скромной персоны устремляется четыре пары глаз, и смотрят они все при этом очень неоднозначно…

— Ты всё ещё жива, красна девица! — радостно и как-то нервно протягивает бородач-отравитель.

— Кто б мне дал умереть, — делюсь с ним своим счастьем безмерным, — видишь, как о здоровье моём великий дракон печётся! — перевожу не менее счастливый взгляд на лодочника-погубителя, — И ты здесь, родимый! Вот она, судьба какая! Всё сводит нас и сводит. Должно быть, ждёт от меня чего-то…

Лицо лодочника перестаёт бледнеть и начинает синеть.

— И как часто сводила вас ваша судьба? — хмурит брови дракон.

— Стоит ли рассказать ему? — скалюсь, глядя на бедолагу селянина.

— Ты лучше супчик ешь, красна девица, — мне тут же вручают в руки большую глиняную тарелку и черпак.

Пробую еду на вкус. Недурственно… однако, мы уже ели вкусную пищу — и нам троим хорошо известно, чем это закончилось.

— Он точно не отравлен? — с милой улыбкой уточняю у дорогих гостей.

— Что ты говоришь, красна девица! — заходятся в приступе паники оба селянина.

— Почему ты спрашиваешь о подобном? — изумляется хозяин острова.

— Вот, и я думаю, зачем люди травят других людей? — зыркнув на пару трясущихся мужиков, вопрошаю.

А затем начинаю поглощать насыщенный по вкусу бульон с зеленью.

— Постой! — останавливает меня дракон, с лёгким подозрением поглядывая на селян; затем забирает остатки моего обеда и относит монаху на проверку, — Глянь, не отравлено?

Монах в свою очередь принюхивается к еде и размеренно качает головой — мол, не отравлено.

Уже тянусь руками обратно к тарелке, как замечаю реакцию мужиков из села… к слову, реакцию не на действия дракона — а на моего целителя, которого те только заметили…

Лица их вытягиваются, глаза увеличиваются, а цвет кожи становится бардовым.

— Это… — начиная дрожать, как осиновый лист, протягивает бородач-отравитель.

— Это!.. — кося глазом в его сторону, вторит лодочник-погубитель.

— Это?.. — уточняю у них обоих, забирая свою тарелку из рук не менее озадаченного дракона.

— Это… это… — шепчет бородач и неожиданно падает на колени, — Великий Воин-Гроза-Врагов… легендарный Меченосец-Нагибатор… здесь, на нашем острове… — глаза селянина закатываются, и он падает в обморок.

Перевожу недоверчивый взгляд с поднятой бровью на скромного монаха в уголке.

Вот этот — меченосец-нагибатор?..

Правда?..

К слову, сам виновник обморока никак не реагирует на сказанное: стоит спокойно в уголке и смотрит себе под ноги, пол разглядывая…

— А ты что скажешь? — предлагаю объясниться лодочнику за двоих.

— Прошу аудиенции у красной девицы… сильно и слёзно, — бегая глазами туда-сюда, находится с ответом тот.

Хитрец! А он далеко пойдёт… если выживет. Муахаха!

— О, великий дракон! — простираю руки к крылатому.

— Не пугай меня, красна девица, — тут же отступает на шаг мужчина, — мне сложно привыкнуть к твоим перепадам.

— Уговорил, не буду, — тут же успокаиваюсь, — будь добр, дай нам поболтать с сим мужем наедине.

— Не нравится мне это, красна девица, — замечает дракон, прищурившись.

— Ты вне конкуренции, — заверяю его.

— Судьба вас сводила и не раз, — напоминает мне крылатый.

— Он мне как добрый дядя, — улыбаюсь добродушно, перевожу взгляд на «дядю», — добрый бородатый дядя, что учил меня плавать, когда я была маленькой…

— Она теперь отлично плавает! — жарко заверяет дракона лодочник.

— Я же не так часто тебя о чём-то прошу, — протягиваю, хлопнув ресницами, — сей муж… расскажет мне о том, что происходит дома! Позволь мне насладится мыслями об утраченном — теперь уж навсегда!

Эк, я завернула.

— Даю вам пять минут, — неожиданно соглашается дракон, а затем переводит взгляд на монаха… и выходит из пещеры без лишних слов.

Монах в свою очередь разворачивается и идёт вслед за ним.

Что это у них за телепатические беседы? Надо будет потом поинтересоваться — и у одного, и у другого.

— Ну, теперь рассказывай, — предлагаю селянину, когда мы остаёмся наедине.

— А что мне за это будет? — тут же спрашивает мужик.

— Не убьёт тебя мой дракон возлюбленный, — сухо отвечаю, глядя тому в глаза.

— Не то, чтобы я сомневался в твоих заверениях… — протягивает хитрец.

— Он у меня уже уточнял, кто мне синяк на груди оставил, — замечаю отстраненным голосом.

— Что хочешь знать, красна девица? Говори сразу — всё выложу, — тут же меняет свою позицию лодочник.

— Кто тот монах? И почему бородач упал в обморок, вспоминая какого-то грозного воина? — не заставляю себя ждать.

— Монах? Какой монах? — теряется лодочник.

— Тот, что ушел последним, — напоминаю ему кивком головы.

— Эй, ты! — лодочник пихает ногой тело отравителя.

Тот в свою очередь спокойно поднимается, отряхивая свои светлые одежды.

— Ты с чего взял, что это воин-нагибатор? — уточняет мастер висла у грозы званых ужинов.

— По взгляду его светлых очей догадался, — начинает активно шептать дядька, также активно жестикулируя, и словно позабыв, что ещё пару секунд назад на полу без чувств валялся… — Ты не заметил, что ли, что у них за цвет был?

Соглашусь, глаза у монаха запоминающиеся.

— Заметил, — кивает лодочник, — да и внешность у него… нетипичная.

— Это вы про отсутствие бороды? — уточняю на всякий случай.

— Про это самое, — важно кивают оба.

Вообще-то у дракона тоже бороды нет. Но в его случае это, наверно, не подлежит критике.

— И что он за воин такой? — начинаю заваливать вопросами, — И почему сейчас он ходит без своего оружия?

Меча в складках его одежды я не заметила.

— Он отказался от своего меча, прозванного Губителем Всего Живого, — шепчет бородач-отравитель, — и, говорят, ушёл в добровольное изгнание, разочаровавшись в бесконечной войне.

— О, здесь тоже такое бывает, — протягиваю заинтересованно, — а звать как этого воина?

— А-ки-ра, — негромко, но чётко, и буквально по слогам произносит бородач, глядя на меня с таким видом, будто имя Бога назвал, не меньше.

…

Ну, тут явно не обошлось без любителей аниме… вот, только — откуда?..

…

Хотя, странный вопрос, если учитывать, что это мой сон.

…

— А его меч, — шепчу, переводя взгляд с одного селянина на другого, — он какой-то особенный — раз так назван?

— Ты что! То был подарок самого Владыки Ада, Повелителя Тьмы — господина Даркшадоу!!! — активно шепчет бородач-отравитель.

Вот, чувствую, не просто так это имя мне кажется зловещим…(*)

— А теперь, родимые, скажите мне, с чего вдруг великому воину, меч которого подарен самим Владыкой Ада, сидеть перед нашей с драконом пещерой и читать молитвы небу днями напролёт? — прищурившись, уточняю у своих собеседников, — Вы вообще уверены, что этот тот самый Акира?