Я слушала его, опустив глаза, и понимала, насколько ранен этот человек той самой любовью. И как он бежит от этой ответственности. Но в то же время этот урок я усвоила на всю оставшуюся жизнь – первой говорить мужчинам о любви нельзя.

После долгих нотаций он, выдохнув, вдруг сказал непредсказуемое:

– Прогуляемся?

Я, абсолютно не ожидая подобного приглашения после его монолога, когда казалось, что всё кончено и хуже меня женщины, наверное, уже нет, расценила это как нечто интимное, хотя всё ещё ждала подвох.

Мы вышли на улицу и, минуя сквер, направились в глубь городского парка. Весна уже украсила этот мир насколько могла. Природа, наполненная свежестью, сильно отличалась от моей отцветшей души. Всё, что ожидалось с приходом весны и с прибытием бушующих гормонов, отцвело и отшумело, отправившись памятью в раздел «иллюзии».

Он присел на лавочку, я стояла напротив. Для меня всегда лучше стоять, нежели сидеть, так лучше видно собеседника. Предъявив мне ещё несколько аргументов, он вдруг сказал:

– Поцелуй меня.

Я засмущалась. Это то, что мне не очень нравилось. Это то, чего я избегала. Возможно, по причине того, что я этим не владела как хотелось бы. Но, понимая, что другой такой возможности не будет, подавляя свою неуверенность, я села к нему на колени, пропустив его между своих ног. Мои пальцы зарылись в его волосах, то, о чём так всегда мечталось, и мир замер.

Почему-то поцелуй ассоциировался у меня с прыщавой физиономией брызжущего несдерживаемыми гормональными всплесками подростка. Наверное, мне очень не повезло когда-то с моим первым опытом, который после накладывает на нас неизгладимый отпечаток и управляет нашими симпатиями и желаниями. Именно тогда мы либо принимаем это действие, либо отказываемся от него на всю жизнь.

Я тогда сказала, приблизившись максимально близко:

– Я не умею. Научи.

Учителями не становятся, ими рождаются. И все мы учителя, но каждый из нас преподаёт свою дисциплину, главное, правильно найти то, в чём мы сильны, а значит сможем поделиться.

Каждый человек имеет свой запах. Но также каждый имеет и свой вкус. Наверное, поцелуй это и есть тот самый простой способ, определяющий качество дальнейшего интима.

Поцелуй был долгим. Поцелуй был вкусным. Он был необычайно страстным. Это был первый в жизни мой самостоятельный поцелуй, где целовала я, мне же просто позволяли себя целовать. И именно это было в нём возбуждающе прекрасно.

– А говорила, что не умеешь, – сказал он после непродолжительной паузы.

Меня шатало от возбуждения и от переполняющей страсти. Я не знала, что делать дальше. Он молчал. А потом вдруг сказал, что ему срочно нужно уйти.

Недосказанные слова, незавершённые действия – это всегда место для фантазии, рождающей наши самые стойкие иллюзии. В неожиданных сменах планов и настроений и был весь он. Наверное, поэтому иллюзии относительно него рождались у меня самыми стойкими и сменялись несдерживаемым желанием. Чувство потери. Это когда человек готов на всё, лишь бы удержать свои позиции. Создавая чувство потери, мы утраиваем себе цену. Но знаем ли мы, какой сумбур вызываем у теряющего?

Я возвращалась домой по сумеречным улицам. Надвигался вечер, несущий в себе некое таинство. Как прелюдия перед сексом, так и каждый вечер перед ночью, необычен и не похож на предыдущий.

У всех жителей города вечер только начинался. Мой же уже закончился. Голову атаковали мысли о нём. Как объяснить страсти, разрывающей изнутри, что продолжения не будет? Тело горело. Оно ощущало на себе его руки. Фантомные прикосновения, фантомные объятия. Моя действительность в такие моменты превращается в один большой вопросительный знак. Этот человек, он кто для меня? И кто я рядом с ним?

Утро следующего дня несло много тайн. Что день грядущий мне готовит? Удачен ли он будет? И главная тайна, какое настроение будет сегодня у Дена.

Новое бельё сидело на мне как влитое. Victoria’s Secret знает толк в красоте. Чуть поправившаяся попа выглядела в нём впечатляюще. Чулки смотрелись идеально.

Настроение женщины сильно зависит от того, что на ней надето. Но самую важную лепту в её настроение вносит именно одежда, которую видят не все. Это уже не просто о красоте, это уже и сексуальность, и неизгладимое удовлетворение от себя самой.

Насколько важно это ощущение? Удовлетворённая женщина самодостаточна, а значит не впадает в крайности в борьбе за мужское внимание. Поэтому её сразу видно на фоне бодающихся коллег. Настоящие мужчины это подмечают с ходу. Поэтому я никогда не экономила на белье. Понимая эту истину, да не просто понимая, а ощущая её каждой клеточкой своего тела, однажды я предпочла дорогое бельё и духи туфлям и сумочкам.

Рабочий день начался в кабинете у директора. Он долго говорил о предстоящих переменах, о грядущей реорганизации и о чём-то там ещё. О чём, уже сложно вспомнить, мы с Деном стояли напротив и ели друг друга глазами. Свои я всё время пыталась прятать, потому что их голубой цвет сменил чёрный от расширившихся от страсти зрачков.

Когда собрание закончилось, он попросил меня остаться. О чём я подумала тогда? Что дама в красном, из бухгалтерии, ведёт себя слишком вызывающе. И что это делает её значительно глупее, чем она есть на самом деле. О том, что он не может пропустить ни одной юбки, сильно реагируя на все эти дешёвые приманки. Что всё это ему очень льстит и значит для него слишком много и поэтому он никогда от них не откажется. Я подумала, как непросто будет женщине, которая его полюбит, научиться не обращать на это внимания.

Он оставил меня для того, чтобы посоветоваться и обсудить детали относительно реорганизации и его командировки. Мы сидели друг напротив друга, и я ловила его взгляд, скользящий от уровня моих глаз до уровня груди и обратно. Я изо всех сил заставляла свой мозг работать, но все мои мысли были значительно ниже. Я понимала – пропадаю и всё моё естество кричало в истерике: «Откуда ты взялся?!!!»

– Хорошо выглядишь, всё хорошеешь, – отметил он.

– Спасибо, вдохновляешь, – пролепетала я, скромно потупив глаза. Я так и не научилась принимать комплименты.

Явно моя застенчивость давала ему свободу. Возможно, именно за это он и любил мою компанию. Часто, понимая это, я чувствовала некое унижение. Но его взгляд, бегающий по моему телу, не давал мне покоя. Он рождал во мне всё новые и новые иллюзии. Но что такое взгляд? Это то, что мы видим, и плюс то, что можем к нему приписать. То, что так хотим услышать. То, что хотели услышать всю жизнь, но так и не смогли никого впечатлить на подобное.

Командировка. Покой нашей корпорации был нарушен. Складывалось впечатление, что женщины компании проходили необъявленный кастинг, кто же будет сопровождать его, Дена, в поездке.

Подобные ситуации побуждают неприкрытую потребность в соперничестве. В воздухе висела вязкая атмосфера враждебности. Это время, когда лучшие подруги становятся самыми ярыми соперницами. Но как бы ни суетилась женская половина, решение за ним, альфа-самцом корпорации.

Моё же соперничество ограничилось внутренними междоусобицами. Соперничество, о котором никто никогда не узнает.

– Скромность, ненавижу тебя!!! – рыдала я потом дома в подушку.

И вот финал. Оглашение зрительских симпатий. Под завистливый шёпот разочарованной и одновременно разъярённой женской толпы пышногрудая дама в красном, Оля из бухгалтерии, феерично покинула нас собирать чемодан. Меня же опять вызвали в кабинет дать ценные указания по поводу того, какие документы я должна подготовить к поездке.

Светлые головы предприятий. В то время, когда просыпается корпоративная мафия и начинается всё самое интересное – они отправляются работать. Надёжный тыл. В какое-то время я прокляла свой ум и исполнительность именно по этой причине. Горе от ума. От него действительно горе. Горе той женщине, которая наделена мужским складом ума.