– Справить нужду сможешь там. Я подожду тебя здесь. Как закончишь – заберу, – и с этими словами вознамерился меня еще и до конечного пункта отнести (не удивлюсь, если еще и усадить), чтобы после за шторкой постоять! Я поперхнулась от возмущения и в священном ужасе уставилась на невозмутимого спасителя.

– Тебе помочь дойти? – немного неуверенно, после того как я скроила самую возмущенную физиономию, спросил он.

– Я… я не смогу так.

– В смысле? – не понял он. – А! Стесняешься? Ты не переживай: подглядывать не буду.

Зато прекрасно все услышит! Он издевается?

– М-могу я попросить вас подождать за дверью? – пряча глаза и заметно заикаясь, еле слышно спросила я. Но меня услышали.

– Ты еще слишком слаба, – с категоричными нотками заметил незнакомец, а от его голоса я резко захотела научиться мимикрировать под окружающую среду, чувствуя это необходимой составляющей выживания рядом с таким грозным мужчиной. – Я не хочу, чтобы ты себе навредила, если упадешь. Находясь в комнате, смогу тебя страховать.

И вроде бы все логично и правильно… НО! Но он мужчина. Незнакомый и… И как вообще он себе это представляет?!

– Со мной все будет хорошо, – чуть ли не со слезами на глазах заверила я, чувствуя, что конфуз близок, а к компромиссу мы так и не пришли. – Прошу, оставьте меня одну.

На меня с сомнением посмотрели, но (слава богам) возражать не стали:

– Если почувствуешь себя плохо, кричи – я сразу приду. Как закончишь – дай знать.

Я радостно закивала, нетерпеливым взглядом провожая массивную фигуру, от которой послышалось недовольное: «Люди…».

Через пять минут я чувствовала себя куда лучше и Мир уже не казался мне таким ужасным, хотя и продолжал меня огорчать, но мне все равно было гораздо легче. Я даже нашла в себе силы умыться, почти повиснув на умывальнике, и критично осмотреть свое отражение в зеркале. Печально вздохнула, но должна была признать, что еще легко отделалась. После побега, ночи в Запретном лесу, нескольких травм и трех дней лихорадки тот полутрупик в отражении еще неплохо смотрелся.

На раковине я обнаружила гигиенические принадлежности, которые, впрочем, тронуть не рискнула. Хотя очень хотелось. Особенно зубной порошок и щетку. Пришлось обходиться полумерами: просто тщательно полоскать рот и протирать зубы краем рубашки (да простит мне подобное кощунство над собственностью хозяин вещи). Щетки для волос тоже не было, что заставило с тоской осматривать колтун некогда длинных и шелковистых волос. Пятерня не спасла, и я признала поражение, поняв, что без помощи воды с этой паклей не справиться.

Моя самонадеянная попытка самостоятельно дойти до выхода из ванной комнаты на своих дрожащих двоих провалилась. Как итог: я вновь пребольно ударила бедро. С печальным вздохом поняла, что теперь точно синяк будет.

Стоило мне упасть, как дверь стремительно открылась, и в следующую секунду я уже висела на руках у моего таинственного спасителя.

– Упрямая девчонка, – недовольно посмотрели на меня. – Я же сказал, чтобы ты позвала меня. Хочешь вновь головой удариться? Последствия могут быть плачевными, – чеканя шаг, отчитывали меня, словно ребенка.

А я вдруг застыдилась так, словно не я, а он мог удариться со всеми последствиями. С другой стороны, все же мужчина потратил много сил и времени, чтобы выходить меня. Так что если я скоропалительно помру из-за своих принципов, вероятно, его это как минимум огорчит. От трупа, опять же, избавляться придется…

– Простите, – виновато произнесла я и обхватила мужчину за шею, чувствуя, как невыносимо устала и хочется спать. Голова как бы невзначай опустилась на широкое плечо, и я утомленно прикрыла глаза.

– Только в этот раз, – услышала голос, в котором чувствовалась улыбка.

– Спасибо. За все, – прошептала я прежде, чем уснула окончательно.

***

Я проснулась от того, что в лицо бил яркий солнечный луч. Открыла глаза и в первое мгновение не поняла, где нахожусь, отчего испугалась. Но вскоре вспомнила, что со мной произошло и своего таинственного спасителя. Он, к слову, обнаружился в этой же комнате сидящим на единственном стуле, с интересом меня рассматривающим. От подобного внимания я плотнее укуталась в одеяло, с опаской поглядывая на мужчину, что в свете дня казался еще более опасным и пугающим.

– С добрым утром, – промямлила я, помня о правилах хорошего тона.

– И тебе того же, – кивнул он и продолжил свое занятие. А именно – пристально рассматривать мою испуганную мордашку. – Ты странная, – выдал он неожиданно. Я готова была ответить ему той же любезностью, но разумно поостереглась.

– Простите? – вскинула бровь, украдкой разглядывая своего неожиданного спасителя.

В прошлый раз мне не показалось, и мужчина был действительно очень крупным. Весьма. Крупнее, чем все, кого когда-либо встречала. А встречала я немало представителей различных рас. А уж рыцарей, которые отличались внушительной фигурой, и подавно. Так вот, мой новый знакомый (если его можно так назвать, ведь мы так и не представились друг другу) был вне конкуренции.

Внешность… тоже отличалась экзотичностью. Как и говорила прежде, она у него специфическая: и пугала, и восхищала одновременно, если так можно выразиться. Лицо словно было из одних рубленых черт, но при этом не теряло некой… утонченности. Кажется, я сама запуталась. В целом, если отойти от первого впечатления, то его можно назвать красивым. Очень красивым. Со своей странной, где-то пугающей красотой он был незабываем. Казалось, в нем смешалось неимоверное количество кровей: это были и утонченные черты эльфов с их миндалевидным разрезом глаз и хищным разлетом густых бровей, и массивный, широкий подбородок, присущий оборотням, и прямой, чуть длинноватый нос, коим так гордились все вампиры. А вот телосложение было скорее от демонов. Их я встречала не часто, но на моей памяти их представители были самыми крупными. Крупнее оборотней. Но мой новый знакомый-незнакомец фигурой посрамил бы и эту гордую рогатую расу. Человеческие черты тоже, как ни странно, присутствовали. А именно – цвет волос. Только у людей встречались такие огненно-рыжие представители. Хотя и тут не совсем так: у мужчины, сидящего напротив меня, волосы были именно красными. Не рыжими, а красными. Причем длинными, завязанными в низкий хвост, спускающийся до талии, а толщина хвоста – с мое запястье. Я позавидовала такому богатству. Честно. Ну, и самое главное – глаза. А именно цвет глаз. Как и в прошлый раз, меня поразил их необычный оттенок, прежде никогда мной не встречаемый. Насыщенный янтарный. Почти оранжевый.

И он называет странной меня?

– Странная, – с готовностью повторил мужчина. И умолк. А разъяснения?

– Почему? – не выдержала я его немигающего взгляда пугающих глаз.

– Ты кажешься такой смелой, но проходит мгновение – пугаешься неизвестно чего. Я не могу понять тебя. И это раздражает.

– С чего вы взяли, что я смелая? – растерялась я, украдкой заглядывая под одеяло. На мне все еще была мужская рубашка. Та самая. Вылезать из-под одеяла мне резко расхотелось. Во всяком случае, в присутствии мужчины. А еще я старалась не думать, что, вполне вероятно, именно он меня переодевал в нее (так как до сих пор никого из прислуги я не увидела) и ВСЕ видел. Не только видел, но и касался… Ужас какой!!!

С другой стороны, мне ли жаловаться? Нашли, спасли, выходили, позаботились. Да по всем правилам моя жизнь теперь принадлежит ему. Полностью. Так что… так что я не могу ничего предъявить против его действий, особенно если они требовались, чтобы спасти меня.

– Хотя бы потому, что нашел тебя в обнимку с пумой, – хмыкнул незнакомец. – Редкий мужчина осмелится даже подойти к такому хищнику, а ты нагло спала на ней, даже ногу закинув на бедное животное.

Я смутилась и почему-то решила оправдаться.

– Я думала, что умру, – печально вздохнула я, отведя взгляд. – Было холодно, одиноко и страшно. Тогда я хотела согреться. Хотя бы немного. А тут пума, – пожала я плечами, словно это хоть что-то объясняло. Тоже мне, нашла лучшую грелку! – И почему-то она на меня не накинулась, чтобы убить, – продолжила я сбивчивые объяснения своей мнимой смелости. – Тогда плохо отдавала себе отчет в действиях. Я просто хотела согреться, – вздохнула я, закончив, и бросила взгляд на моего собеседника, который сидел со странным выражением на лице и чему-то улыбался.