«В 1988 году я предложил создать международную рабочую группу для изучения создания «открытого сектора» в советской экономике, и, к моему некоторому удивлению – я тогда был малоизвестным управляющим фондом – мое предложение было принято чиновниками в СССР» Идея этого «малоизвестного управляющего» состояла в том, «чтобы создать рыночный сектор в рамках командной экономики, выбрав такую отрасль, как пищевая промышленность, которая будет продавать свою продукцию потребителям по рыночным, а не по командным ценам (с соответствующей системой перехода от командных цен к рыночным ценам). Затем этот «открытый сектор» можно было бы постепенно расширять. Вскоре стало очевидно, что эта идея непрактична, потому что командная экономика была слишком больна, чтобы вырастить зародыш рыночной экономики. То есть решить проблему трансфертного ценообразования не удалось. Но даже такая безрассудная идея из незначительного источника была поддержана на самом высоком уровне. Премьер-министр Владимир Рыжков[20] приказал руководителям крупнейших учреждений – Госплана, Госснаба и т. Д. – участвовать. Это правда, что мне удалось привлечь западных экономистов, таких как Василий Леонтьев[21] и Романо Проди[22], к участию с западной стороны. Позже я собрал группу западных экспертов, которые консультировали различные группы российских экономистов, готовящих конкурирующие программы экономических реформ. Затем я организовал приглашение авторов основного российского проекта по экономической реформе, так называемого плана Шаталина[23], во главе с Григорием Явлинским на встречу Международного валютного фонда и Всемирного банка в Вашингтоне в 1990 году. Горбачев[24] сомневался в этом проекте и в конце концов отказался от него. Он возражал против двух вопросов: приватизации земли и одновременного роспуска Советского Союза и выступал за создание экономического союза. «Я по-прежнему думаю, что план Шаталина обеспечил бы более упорядоченный переход, чем то, как события пошли в реальности». Добрый и бескорыстный филантроп Сорос вспоминает: «Я учредил Международный научный фонд со 100 миллионами долларов (возможные выплаты достигли 140 миллионов долларов). Нашим первым действием было раздать по 500 долларов каждому примерно 40 000 лучших ученых в надежде, что это побудит их остаться в России и продолжить научную работу. На это ушло всего 20 миллионов долларов, и этим ученым удалось прожить год. Критерии отбора ученых были открытыми, прозрачными и объективными: три упоминания в ведущих научных публикациях. Распределение было осуществлено за несколько месяцев при соотношении расходов менее 10 процентов, и схема гарантировала выплаты в долларах каждому получателю на всей территории бывшего Советского Союза. Это послужило доказательством практической целесообразности моего предложения по контролю за выплатой средств. Остальные деньги были потрачены на поддержку исследований на основе международного организованного процесса экспертной оценки, в котором участвовали самые известные ученые мира. (Борис Березовский[25] выделил 1,5 миллиона долларов на командировочные гранты по собственным причинам. Это был единственный вклад России.) Все средства были выделены менее чем за два года. Мои причины поддерживать ученых были сложными. Я хотел продемонстрировать, что иностранная помощь может быть успешной, и выбрал науку в качестве области демонстрации, потому что мог рассчитывать на поддержку членов международного научного сообщества, которые были готовы пожертвовать свое время и энергию для оценки исследовательских проектов. Но механизм раздачи экстренной помощи можно было бы заставить работать не только для ученых, но и для поддержки пенсионеров. Пытаясь снять с себя ответственность за свою деятельность в России Джордж Сорос констатирует: «Я также помню, как Александр Яковлев[26], главная движущая сила Горбачева, много позже рассказывал мне, как он чувствовал себя униженным в своих отношениях с американцами. С сожалением я должен был сделать вывод, что Запад не очень-то заботился об открытом обществе как универсальном понятии. Если бы это было так, то процесс перехода все еще был бы очень болезненным для России, со многими потрясениями и разочарованиями, но, по крайней мере, он двигался бы в правильном направлении. Россия могла бы стать настоящей демократией и настоящим другом Соединенных Штатов, как это сделала Германия после Второй мировой войны и Плана Маршалла. Это не та перспектива, которая стоит перед нами сегодня». Он вспоминал «Я воздерживался от личных инвестиций в Россию, отчасти чтобы избежать конфликта интересов, но главным образом потому, что мне не нравилось то, что я видел. Однако я не вмешивался в дела моих управляющих фондами, которые хотели инвестировать, и также одобрил их участие в Российском инвестиционном фонде на равных условиях с другими западными инвесторами». Однако мнение управляющих фондами было крайне противоречивым: «Именно здесь затруднилось пересечение путей между филантропом и инвестором», – говорит Роб Джонсон, давний сотрудник Сороса, который работал портфельным менеджером в Quantum в 1990-х годах. Но к тому времени, по словам Джонсона, единственной причиной, по которой Сорос все еще управлял хедж-фондом, было желание заработать больше денег для своих целей. Сороса обвинял, и премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад назвав его и других игроков «беспринципными спекулянтами», чья аморальная работа не имеет социальной ценности. Сорос публично отверг критику, но, когда инвесторы нацелились на индонезийскую рупию осенью 1997 года, Quantum среди них не было. Он также не присоединился к другим хедж-фондам, когда в следующем году они нацелились на российский рубль. Уже вложив сотни миллионов долларов в стабилизацию ситуации в России, Сорос подорвал бы свою работу, сделав ставку против российской валюты. В итоге он понес убыток в 400 миллионов долларов.

Эта глава будет посвящена сути фандрайзинга, так как он виделся изначально в стране, где некоммерческий сектор стал третьим по своему значению – США. Для общественных организаций одним из основных показателей их эффективности является финансовая стабильность, которая поддерживается постоянным поиском и привлечением ресурсов необходимых для реализации какой-либо задачи, выполнения проекта или с целью деятельности в целом. Процесс поиска и привлечения ресурсов для НКО называется фандрайзингом. Это целая наука, где в основе лежит постоянный поиск ресурсов, их постоянное обновление и систематизация.

Что такое фандрайзинг? Это управляемый сбор денежных средств и других ресурсов, направляемых на осуществление четко поставленных общеполезных целей.

Для большинства некоммерческих организаций фандрайзинг – это краеугольный камень, поскольку от эффективности работы организации в этой области зависит выживет ли организация или нет. Работы в области фандрайзинга – процесс постоянный, и поэтому от умения руководителей организации использовать различные стратегии и тактики зависит жизнь НКО.

Источниками финансирования в основном подразделяются на две большие группы:

• Корпоративные доноры (организации, различные юридические лица, фонды)

• Индивидуальные доноры (физические лица)

Государственные организации и частные корпорации (в 2010 году гранты НКО от корпораций в США составили 16 млрд долларов). Пожертвования от таких доноров называются планированными пожертвованиями. Смотреть таблицу № 1.

Таблица № 1. Статистика пожертвований в США, в млрд. долларов