Обычно благотворительность была частным делом и нередко меценаты старались не разглашать свои добрые дела. На протяжении всей своей истории благотворительность, по словам философа эпохи Просвещения Поля Анри Гольбаха[12], была "случайной добродетелью". Благотворительность могла процветать в одном городе и быть очень слабой, а то и вообще отсутствовать в другом. Критики левого направления, особенно во Франции и Германии, утверждали, что благотворительность непременно всегда носила антидемократический характер. Благотворительность и закон о бедных унижали тех, кому оказывалась помощь, и потому многие английские политики, в том числе Эньюрин Бивэн[13], в 1940-х гг. работали над созданием универсальных социальных программ. Необходимость сохранения человеческого достоинства наряду с недостаточной эффективностью частной благотворительности способствовала разработке финансируемой государством системы социальной защиты.
Поскольку Европа представляет собой совокупность разных государств и народов, традиции благотворительности в разных частях Европы иногда различались кардинально. При англосаксонской модели некоммерческие организации существовали как противовес государству и основывались на слабой социальной государственной поддержке населения как бы возмещая ее. Модель германская, напротив, придавала государству большую роль в решении социальных вопросов, а некоммерческие организации играли роль помощников государства. В средиземноморской модели приоритетная роль отводилась церкви и семейным объединениям, а государство выступало посредником и медиатором.
Скандинавская модель отличалась мощной государственной социальной поддержкой и крепкими традициями волонтерства в совокупности с семейными объединениями.
В США общественные организации проявили свою активность уже при зарождении Американской государственности. Поскольку у первых переселенцев не было реальных государственных структур или они только создавались. Общественные инициативы играли огромную роль в налаживании жизни общества. Создавались как благотворительные организации, такие как церкви и школы, так и трудовые сельскохозяйственные самообъединения, которые существовали на основе членских взносов и работали в рамках договоренностей.
Добровольные ассоциации и до сегодняшнего времени очень распространены в США, но теперь из единиц гражданской инициативы они постепенно превращаются в некие гибриды из бизнеса и государственных структур. Для развития некоммерческого сектора особым стал период с 1884 по 1969 год. В этот период времени было принято важное законодательство, касающееся структуры освобождения от налогов в налоговом кодексе США. В течении этих лет Конгресс принял множество законодательных актов, устанавливающих основные требования освобождения от налогов, определяющих коммерческую деятельность, подлежащую налогообложению и регулирующую частные фонды как подгруппы этих, освобожденных от налогов организаций. В 1913 году Конгресс США определил основы и поныне действующей системы налогообложения. В 1917 году был издан Revenue Act[14], который разрешил налогоплательщикам вычитать благотворительные пожертвования из налоговой базы. Важным моментом для некоммерческих организаций США стал 1969 год, когда был принят новый TRA (69), который установил ряд более строгих требований, специфичных для частных фондов. Эти «Правила частного фонда» включали в себя два ежегодных требования и множество «запрещенных видов деятельности», которые считались противоречащим общественным интересам. Во-первых, TRA69 установил ежегодный акцизный налог по инвестиционному доходу. Это положение было предназначено чтобы заставить частные фонды «делить бремя оплаты расходов правительства». Во-вторых, не работающие активно фонды должны были распределять минимальную сумму на благотворительные цели каждый год.
Далее, частные фонды, которые не выполняли минимальные требования по распределению благотворительной помощи или участвовали в определенных запрещенных видах деятельности облагались налогами и другими санкциями.
После второй мировой войны, когда прибыли американских монополистов благодаря правительственным заказам, возросли, представители истеблишмента начали размышлять над применением новых подходов к международным отношениям. За четыре года войны прибыли крупнейших корпораций составили 87 млрд. долларов. В послевоенные годы монополисты продолжали получать огромные сверхприбыли, которая за 1946–1950 годы составила свыше 100 млрд. долларов. Джон Ф. Кеннеди[15] в 1960 году настойчиво убеждал конгресс в необходимости создания современного объединенного агентства, способного осуществлять продвижение моральных, экономических и стратегических идеалов США. В итоге, 3 ноября 1961 года был подписан Акт о международной помощи[16], согласно которому разрешалось оказывать международную и гуманитарную помощь странам в рамках единого международного агентства. Первоначально было отмечено, что помощь категорически не может оказываться коммунистическим странам, но потом условия были «смягчены» и стало возможным оказывать помощь странам если того потребуется в рамках национальной безопасности США. Истеблишменту стали нужны собственные общественные организации, которые могли бы работать на международной арене в рамках кредитной помощи интересующих США странам.
Воодушевленное планом Маршалла, правительство США рассматривало эти организации как ключ, а позднее инструмент влияния и рычаг распространения своей политики. Деятели некоммерческих организаций (далее НКО) стали тесно сотрудничать с представителями государства, которые финансировали пилотные проекты, развивали их, изучали и собирали в сети. В 90-х годах, появилось понятие Третий сектор, который стал в один ряд с правительством и бизнесом. Именно тогда правящие круги США, особенно интенсивно проводили свою программу по экспорту демократии в другие страны. Известный американский историк Жак Мартин Берзин в 1986 голу отмечал, что демократию нельзя вылепить из того, что люди случайно находятся в данном регионе; ее нельзя продвигать извне посторонними; и это все еще может быть невозможно, если попытаться предпринять изнутри решительными жителями этой страны. Подобно тому, как жизнь на Земле зависела от определенного сочетания не связанных между собой факторов, так и для того, чтобы демократия родилась жизнеспособной, необходим ряд разрозненных элементов и условий. Среди этих условий можно назвать традиции, грамотность и определенный вид обучения компромиссу, а также отрезвляющий эффект национальной катастрофы – Франция в 1870 году[17] и Германия в 1945 году[18]. Для самого адаптируемого из народов, японцев, потребовалось столетие, чтобы приблизиться к западной демократии, несомненно, чему способствовала жесткая опека, последовавшая за тяжелым поражением. А другие люди могли бы воспринять тот же опыт с другой стороны, как стимул к сопротивлению переменам. Но интересы финансово промышленных групп превысили здравый смысл и международное влияние США продолжало расширяться. Самым большим успехом для них стал развал Советского Союза в 1991 году, который произошел из-за предательства, трусости и устаревших управленческих взглядов руководства СССР. Большую роль сыграл и железный занавес, благодаря которому в СССР была проиграна информационная война и пропагандировались мифы о прекрасной и беззаботной жизни на Западе, где царствует общество всеобщего изобилия. Именно тогда, в 1987 году в России появился Джордж Сорос[19]. В своей статье «Кто потерял Россию» (Who Lost Russia?) Сорос рассказывал (перевод автора):
