Индивидуальные доноры, как дорогие растения, культивируются годами, они являются самым ценным капиталом для любого НКО – носят название базы культивируемых доноров. По данным Национального фонда филантропии (National Philanthropic Trust) в 2017 году только в США пожертвования индивидуальных доноров равнялись $410,02 млрд (смотри таблицу № 1). Увеличение составило 5,2 % от 2016 года. Корпоративные пожертвования в 2017 году увеличились до 20,77 млрд. долл. США – в процентном соотношении это составило 8,0 % от 2016 года. Пожертвования фондов в 2017 году увеличились до 66,90 млрд долларов, что на 6,0 % больше, чем в 2016 году. В 2017 году большинство благотворительных долларов отправилось в религию (31 %), образование (14 %), социальное служение (12 %), на гранты (11 %) и здравоохранение (9 %). Наибольшее увеличение денежной помощи в 2017 году получили организации искусств, получившие на 8,7 % больше, чем в предыдущем году. В 2016 году благотворительные пожертвования составили 2,1 % валового внутреннего продукта.
По данным Giving USA[27] в 2016 американцы пожертвовали немногим более 390 млрд долларов, что на 4 % больше чем в предыдущем году. Американцы пожертвовали 449,64 миллиарда долларов в 2019 году. Это на 5,1 % больше, чем в 2018 году (смотри таблицу № 1).
Корпоративные пожертвования в 2019 году увеличились до 21,09 млрд долларов, что на 13,4 % больше, чем в 2018 году.
Пожертвования в фонд в 2019 году увеличились до 75,69 млрд долларов, что на 2,5 % больше, чем в 2018 году.
Другими источниками благотворительных пожертвований были фонды (75,69 млрд долларов США / 17 % от общей доли пожертвований США), завещанное имущество (43,21 млрд долларов США / 10 %) и корпорации (21,09 млрд долларов США / 5 %) 1.
В 2019 году большая часть благотворительных средств пошла на религию (29 %), образование (14 %), социальные услуги (12 %), грантовые фонды (12 %) и здравоохранение (9 %). Эти процентные доли и основные области финансирования не изменилась с 2018 года.
Пожертвования в 2019 году увеличились почти во всех секторах, при этом рост пожертвований на образование измерялся двузначными числами (12,1 %); на социальные программы (13,1 %); искусство, культура и гуманитарные науки (12,6 %); природоохранные и животноводческие организации (11,3 %) 1.
В 2018 году на благотворительность приходилось 2,1 % валового внутреннего продукта.
Исторически сложилось так, что объем благотворительных пожертвований растет так же быстро, как и фондовый рынок. Растут объемы богатства истеблишмента и финансовых кругов и вместе с этим появляются все более изощренные формы оптимизации налогов. Именно благотворительность становится той самой тихой гаванью, где можно удачно сэкономить на своих немаленьких налогах. В последнее время очень активизировалась работа т. н. фондов помощи донорам (DAF), которые помогают богатым людям не платить налог на прирост капитала и получать документы для налогового вычета. Злые критики говорят, что DAFs – это фактически налоговая афера, потому что богатые на самом деле не дают достаточно на благотворительность, чтобы реально заслужить налоговые льготы. Но большинство богатых людей активно пользуются услугами этих организаций, что вполне логично, поскольку DAFs вознаграждает их фантастической налоговой лазейкой В США модель благотворительность основана на англосаксонской модели, где роль социальной помощи вместо государства берут на себя благотворительные организации. Миллиардер из Хьюстона Джон Арнольд, который является одним из немногих критиков DAF считает, что пожертвование более эффективно, когда оно связано с решением человека, который делает пожертвования. Если он принимает решения куда и когда пойдут деньги, когда он может проконтролировать их реальное расходование. Одна из задач филантропии заключается в том, чтобы не бояться рисков и делать то, что не готово делать правительство или частный сектор. Большинство существующих фондов, которые управляются профессиональными сотрудниками слишком забюрократизированы и совершенно не готовы рисковать, что противоречит одной из ролей филантропии. Отличительной чертой этих фондов является то, что они могут держать у себя деньги доноров какое-то определенное время и вкладывать их в доходные активы, получая прибыль. Жертвователи, в свою очередь, получают возможность списывать с налогов процент с растущего капитала или если они внесли наличными до 60 % от активов на своем счету в DAF. У многих доноров скапливаются огромные суммы, которые в итоге направляются в фонды колледжей, университетов и больниц, и те финансируют строительство своих новых объектов. Таким образом, деньги в конечном итоге направляются в те сектора, которые уже и без того хорошо финансируются, вместо того, чтобы идти на операционные расходы небольших организаций, которые занимаются социальными услугами для реально бедных слоев населения. Маленьким некоммерческим организациям становится все труднее работать в поле поиска ресурсов, они теряют конкурентноспособность, и постепенно гражданская инициатива отмирает. Есть ли выход из данной ситуации? Ответ в истории развития гражданского общества и трудах классиков.
Используя исторический опыт Англии, США и Голландии, где традиции и влияние государственных институтов было исторически минимально и контролировалось гражданским обществом, Маркс и Энгельс сделали вывод, что государство будет постепенно отмирать, а институционализированное гражданское общество начнет занимать место государственных институтов. Ядром нового общества, по их разумению, должны были стать свободные индивиды и государство в итоге, станет совсем ненужным и отомрет окончательно. В своей работе «Анти-Дюринг» (1878) Энгельс писал: «Государство было официальным представителем всего общества, оно объединяло его в одной видимой организации, но оно исполняло эту роль лишь постольку, поскольку было государством того класса, который сам являлся представителем всего современного ему общества: в древности-государством граждан-рабовладельцев; в средние века – феодального дворянства; в наше время – буржуазии. Сделавшись, наконец, действительным представителем всего общества, оно станет излишним. Когда не будет общественных классов, которые нужно держать в подчинении, когда не будет господства одного класса над другим и борьбы за существование, коренящейся в современной анархии производства, когда будут устранены вытекающие отсюда столкновения и насилия, тогда уже некого будет подавлять и сдерживать, тогда исчезнет надобность в государственной власти, исполняющей ныне эту функцию. Первый акт, в котором государство выступит действительным представителем всего общества, – обращение средств производства в общественную собственность, – будет его последним самостоятельным действием в качестве государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения станет мало-помалу излишним и прекратится само собою. На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами. Государство не „отменяется“, оно отмирает.». В Конституции 1925 года РСФСР в Разделе Общие положения Глава 1 статье 1 было указано: «Настоящая Конституция (Основной Закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики исходит из основных положений Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятой III Всероссийским Съездом Советов, и основных начал Конституции (Основного Закона) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, принятой V Всероссийским Съездом Советов, и имеет своей задачей гарантировать диктатуру пролетариата, в целях подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и осуществления коммунизма, при котором не будет ни деления на классы, ни государственной власти». Но жизнь распорядилась по другому и объективные условия в послереволюционном государстве Российском никак не способствовали отмиранию государство, наоборот процессы все более бюрократизировались. Однако гражданское общество также развивалось, несмотря на растущую бюрократизацию общественных институтов.
